Аркадий заметил, что волки и другие звери с густой шерстью часто привлекают внимание детей, которые играют с ними, как с совершенно знакомыми гражданами. Иногда дети целятся игрушечными липучками по густым хвостам, иногда демонстративно показывают языки; для Аркадия было немного непонятно, как вести себя в такой ситуации – он умел сохранять абсолютную невозмутимость, но, в случае с детьми нужно как-то среагировать, показать, что ты понимаешь их озорство. В противном случае это будет подчеркивать твою обособленность и привлечет дополнительное внимание. Аркадий же хотел гармонировать со здешней средой. На всякий случай он не подходил к детям близко, поэтому о работе школ он мог узнать лишь опосредованно. На одной тихой улице дети с визгом набросились на золотистого волка – вообразили, что он дракон или демон. Он не растерялся и стал изображать из себя дракона. Дети в восторге помчались прочь, изображая, что они сейчас скрываются от чудовища. Парень их догнал, поймал двух или трех и стал тискать как мягкие игрушки. Дети хихикали и тоже тискали его за руки и за шею. Потом он их отпустил. Парень пошел по своим делам. Он нисколько не был знаком с детьми, и они его не знали, игра получилась спонтанной, но принесла удовольствие все. Аркадий не мог представить себе ничего подобного в Кралепоре. У него на родине детям позволяют играть свободно, но так, чтобы не мешать взрослым. И с самого начала у детей воспитывают другое отношение к взрослым. В некоторых странах восточного полушария детей порют за что ни попадя, кое-где вообще не следят за ними. Такого, чтобы совершенно незнакомый взрослый начинал вдруг играть как маленький, Аркадий не замечал. Это бывает, но очень редко, сказал бы Олег Дмитриевич Радостин. Это зависит от индивидуальных черт взрослого. Здесь же действуют иные правила, по крайней мере, в столице. Аркадий еще не видел других районов. Газеты пишут, что там до сих пор есть организованная преступность. В столице о ней совсем не говорят. Правоохранительные органы выглядят солидно, и вынуждены скучать под жарким солнцем. Аркадий, правда, видел скоростные магистрали, которые в виде огромного креста расходятся на юг, запад и восток. На север идет лишь недлинная дорога к городу. Аркадий рассматривал несущиеся автомобили, и по крайней мере некоторые из них имели следы нападения. На полицейском внедорожнике лежит свежая краска. Где она лежит, нельзя сказать точно (машины промчались на большой скорости), но характер ее расположения указывает на то, что окрашивали только дверь и бампер. Все остальное имеет краску гораздо старше. Аркадий присматривался к колесам и мог точно сказать, что у некоторых машин покрышки заменили только что. Хотя сами машины неновые. Это все косвенные признаки. Дипломатов уверяют, что регулярной преступности нет, и что банды существуют месяц-два, не дольше. После этого их ликвидируют. В целом, столица страны была очень безопасным городом.
В других регионах, очевидно, не так. Аркадий это скоро выяснит. По прошествии двух недель его пригласили на первую телепередачу, где все участники были дети и вели передачу тоже дети. Они очень хорошо выучили свой текст. Но значительную часть эфира составляют ответы на вопросы аудитории, которые не всегда можно отрепетировать. Вопросы возникают спонтанно, как реакция на личность собеседника. Дословно передача называется «Неожиданный ответ необыкновенному взрослому?». В оригинале у нее более мелодично звучание. Дети не старше четырнадцати лет. Если их воодушевить, он вскакивают, машут руками, т.е. стараются именно к себе привлечь внимание. И скорей всего будут задавать неожиданные вопросы. В самом начале Аркадий сказал, что связан с военной сферой. Его принялись спрашивать, как идет военная подготовка. Чтобы было интересней, в достоверную информацию Аркадий внес немного вымысла. Например о том, что во время снеготаяния по кралепорским городам перемещаются исключительно на лодках – до того воды много. Мальчишки спрашивали разные пустяки:
– Сколько врагов Вы убили? Сколько у Вас личных врагов?
– Считаете ли Вы себя хищником?
– В какие компьютерные игры Вы играли в детстве?
Аркадий хотел сказать: ни в какие, потому что компьютер он увидел только в вузе, а в детских домах тогда компьютеров не было. Но он решил не накалять обстановку и назвал несколько общеизвестных игр. Девочки спрашивали о маме. Вновь и вновь Аркадий рисовал в своем воображении картины, где его мама – Саша Радостина, и он ходит с ней гулять, вместе рисует, читает, делает что-то по дому. Аркадию очень нравилось фантазировать в этом направлении. Он видел картины и сразу же описывал их словами. Съемка шла целый день, а Аркадий еще накануне вечером прибыл в телецентр, где его поместили в специальную комнату для обеспечения биологической безопасности. ТВ-деятели уверены, что на северных волках есть эндемичные паразиты, способные хорошо размножаться именно в детском теле. Поэтому с Аркадием сначала вежливо общались, затем притащили большой контейнер (похожий на малогабаритный домик) и просили провести там часов семь-восемь, чтобы нейтрализовать действие паразитов. Аркадий не спорил, но попросил позвонить. Все подумали, он заказывает себе пищу. На самом деле Аркадий позвонил в МИД и спросил, насколько корректно так поступать с официальными диппредставителями. Из МИДа моментально понеслись гневные звонки, начальник ТВ-канала стал с кем-то ругаться; после этого МИД позвонил в правительство. Телевидение имело огромный финансовый вес, поэтому ТВ-руководители общались с правительством почти на равных. Правительство сказало, что безопасную комнату использовать можно, но если только посол сам этого захочет. В комнате производится обеззараживание лучами слабой силы, а также различными дезодорантами. Все наружные паразиты точно умрут. Для этого нужно раздеться. Аркадий наотрез отказался раздеваться, поэтому комнату увезли. Был уже час ночи. Начало съемки назначено на восемь. МИД посоветовал телевидению до эфира не приставать к зарубежному послу ни с какими вопросами. ТВ-деятели извинились и ушли в свои отделы. Аркадий один провел семь часов в огромном зале – читать было нечего, лечь с ногами на диван он не хотел, а снять брюки и лечь – тоже не хотел. Иногда заходили молоденькие сотрудники и спрашивали, нужно ли мистеру Нескучаеву чай или кофе. Аркадий эти напитки пробовал, но исключительно на своей части света. Он не знал, по каким технологиям это производится здесь. Он не ел и не пил, и старался быть предельно внимательным. Ему хотелось спать – и одновременно не хотелось. Он прохаживался по залу, вспоминая важные моменты своей жизни, читая тексты про себя наизусть. Накатилась вдруг тоска. Потом началась съемка, благодаря которой Аркадий значительно отвлекся. Но вечером тоска вернулась. Еще целых три месяца здесь жить… даже больше трех месяцев. Аркадий продумал график передвижения по стране, планируя разведать хотя два принципиальных вопроса. Это будет сложно и интересно. Отчего же сейчас скучно? Аркадий прямо в куртке лег на матрас. Вентиляция еще не поет с цикадами. Аркадий снял куртку и стал тереть грудь под майкой. Затем ему захотелось пить. Аркадий решил потерпеть. Он чувствовал, как, несмотря на жажду, онемение сна его обволакивает, как наполняет ноги тяжестью. Аркадий начал видеть картины – предшественники сна. Они появляются еще по собственной воле, но уже непрерывны и не исчезают, как управляемые мысли. Аркадий видел вечерний пейзаж.
Потом он увидел опушку и красивый луг перед ней. Вдалеке стояли массивы дубрав и других широколиственных лесов, с огромными зелеными шапками. А над ними были еще более великолепные белые шапки. Облака медленно плыли в небе. Аркадий увидел, как луг стал ближе, а затем, словно при повороте камеры, возник другой ракурс. Аркадий увидел Сашу Радостину.
– Александра Игоревна!
Она улыбнулась ему, как родному. Аркадий смутился немного.
– Я должен признаться. Наверное, Вы с самого начала знаете. Я записался к Вам в сыновья… Но, Александра Игоревна, честное слово, я всегда мечтал о такой маме, как Вы!
