– Степ, ты же зайдешь со мной? – Максим очень нервничал, стоя перед кабинетом онколога.

Тот кивнул. В этом был весь Степан: необщительный, молчаливый. За двадцать лет, которые Максим знал его, лучший друг так и не изменился.

Врач пригласил их в кабинет, сам сел за стол и с угрюмым видом ожидал, когда мужчины усядутся в кресла.

– Не томите! – уверенно произнес Степан, он не любил неопределенности.

Всегда стремился к тому, что в его жизни было просто и понятно. Только одно обстоятельство оказалось неподвластно желанию, но об этом он предпочитал думать в одиночестве. Глядя на огромный город сквозь панорамные окна, мечтать о том единственном, что остается недоступным.

– Максим Вячеславович, я вынужден вам сообщить, что у вас лейкемия, – врач опустил глаза.

Он не раз сообщал такой диагноз, но все равно до сих пор испытывал некоторую неловкость. Тем более что перед ним сидел известный в городе бизнесмен.

Максим молчал. Эта новость хотя и была для него ожидаема, но все равно ударила, словно обухом по голове. Ему всего тридцать два года, а он уже приговорен к смерти, к инвалидности, к долгому лечению – к чему там обычно приговариваются такие больные?

А как же мечты о светлом будущем, о семье? Его потрясающая девушка Таисия когда-нибудь обязательно подарит ему сына, хотя сейчас и против детей.

– Я обречен? – выдавил из себя мужчина.

Степана новость потрясла не меньше. Максим всегда находился рядом с ним, а теперь его может не стать.

– Мы начнем курс химиотерапии, – начал врач озвучивать варианты.

– Какова вероятность, что она поможет? – Максим молчал, и друг решил взять дело в свои руки.

– Процент очень высокий, если организм нормально отреагирует на эту процедуру, – доктор не хотел обнадеживать.

– Это единственное решение?

– Пересадка костного мозга – если химиотерапия не поможет, но найти донора очень непросто.

Степан прекрасно это знал. Он хоть и не учился на врача, но владел целой сетью высокотехнологичных медицинских центров по всей стране. Эти центры он открыл даже не ради бизнеса.

– Начинайте искать прямо сейчас, – скомандовал Степан Мороков.

– Вы же понимаете, что это огромные деньги, бесплатно сейчас это делать никто не будет, только, когда для пересадки костного мозга будет достаточно показаний, – начал врач, но осекся, заметив взгляд Морокова.

– Деньги не важны, их предостаточно, наша главная задача не потерять время.

Максим все еще пребывал в некотором замешательстве и не мог реагировать правильно на ситуацию.

– Да-да, понимаю, – зачастил врач. – Тогда прямо сейчас начну все необходимые процедуры.

– Вот и замечательно, теперь нужно обсудить план лечения!

Максим немного воспрянул духом и даже присоединился к обсуждению своей судьбы.

Я закончила очередной прием и, наконец, взяла смартфон в руки. На выходных нам предстояло поехать за город всей дружной компанией, которой насчитывается уже почти четырнадцать лет.

У нас традиция: каждый месяц, во вторые выходные, всем вместе выбираться в огромный дом, который по таким случаям снимали наши самые успешные товарищи – Макс и Степа.

Группа в мессенджере молчала. Странно, обычно, за несколько дней до поездки начиналось бурное обсуждение. Кто что покупает, кто что берет. Одинокое сообщение моего бывшего одноклассника Никиты разбавило тишину:

«Эй, народ, вымерли?»

«Я здесь и тоже недоумеваю», – откликнулась на сообщение почти сразу.

«Катюша, что происходит?» – снова Никита.

«Сама не знаю!»

Тут же прилетело сообщение от Риты, она была на два года старше нас:

«Народ, я даже переживать начала, вспомнила, что близятся наши выходные!»

Никита: «Кто-то созванивался с Максом и Степой, может, заработались?»

При упоминании Макса у меня болезненно сжалось сердце. Я никогда не посмела бы позвонить ему просто так, хотя мы и в одной компании.

На сообщение Никиты никто не ответил.

Без зазрения совести я могла позвонить только Степе, хотя он меня и недолюбливал по каким-то неизвестным причинам. Возможно, он до сих пор считал, что это я разрушила их отношения с Таисией. Много лет назад они представляли очень красивую пару, но в один прекрасный момент девушка предпочла Максима и так с ним и осталась, а вот Степа все еще одинок. Неужели сохнет по своей бывшей, хотя прошло уже почти восемь лет?

Я: «Давайте, Степу наберу?»

Рита: «О, давай! Может, ребята забыли?»

Набрала номер, который использовала в самом крайнем случае. Иногда мне казалось, что с каждым разом пропасть между участниками нашей компании становилась все шире, все заметнее, но мы все равно упорно продолжали собираться, делиться новостями. Общего между нами практически не осталось. Может, мы лишь цепляемся за уходящую молодость?

В трубке послышались гудки, а затем раздался знакомый голос.

– Катюша?

Ко мне с детства прицепилось это обращение. Я была самой младшей в компании, вот старшие товарищи и называли так ласково, хотя и шутили, что я, как военная установка: если начну стрелять, то цели достигну.

– Степа, народ в чатике беспокоится, вы с Максом куда пропали?

– Уже наши выходные? – в голосе послышалась озадаченность.

Неужели так заработался?

– Да, но я могу написать ребятам, что все переносится, если у вас совсем нет времени.

– Нет-нет! – поспешил ответить он. – Все нормально, успокой ребят, через пару часов отпишусь.

На этом наш разговор мы окончили. Когда я повесила трубку, то еще с минуту сидела и не могла понять, что меня гложет. Непривычно спокойный тон мужчины настораживал, он будто погрузился глубоко в себя. Но я вообще не припомню Степу в таком состоянии. На моей памяти он всегда был собранным, немного дерзким и ко мне совершенно неприветливым. Нам нравилось вступать в спор, это доставляло обоим огромное удовольствие.

Я отписалась в чате и отправилась домой. Но в груди все равно зрело тревожное чувство. Вот-вот должно произойти что-то страшное. Я чувствовала это на подсознательном уровне.

Через час в нашем чате действительно появилось заветное сообщение.

Степан: «Ребят, все в порядке, в пятницу едем! Все в сборе!»

Но даже это оптимистичное сообщение не поправило мой настрой. Я по-прежнему чувствовала, что нечто должно произойти. Следующие несколько дней я усиленно работала, но отголоски предчувствия все время мешали сосредоточиться.

В двадцать восемь лет я работала участковым педиатром. И свое дело любила до беспамятства. Кроме нее, у меня оставались только родители и друзья. Первые жили далеко, в небольшом северном городке, а с друзьями встречались редко. Только с Ритой по-настоящему сблизились.

Личная жизнь моя загнулась в тот момент, когда я увидела Макса. Мне тогда было всего двенадцать лет. С тех пор у меня никого не было, кроме одного единственного недоразумения много лет назад. Оно до сих пор тяготило меня и омрачало то светлое и невероятно сильное чувство, которое я испытывала по отношению к Максу.

Только вот парень предпочел красавицу Таисию. Да и куда мне тягаться с телеведущей? Блондинка с небесно-голубыми глазами и пухлыми губами. Ее личико мелькало на телеэкранах, ее фигуре завидовали все девушки. А я, в отличие от нее, стеснялась своих неидеальных форм. Темные волосы прятала в хвост, а светло-карие глаза – за очками.

Зато меня очень любили дети, я всегда могла находить с ними общий язык. В поликлинике после визита моих друзей за мной закрепилось прозвище доктор Катюша. Скоро и родители, и дети стали меня так называть.

Вот и сегодня несколько пациентов пришли на выписку в садик и все втроем хором закричали:

– Доброе утро, доктор Катюша!

Эта сцена сразу подняла настроение на весь оставшийся день. Стоило увидеть выздоровевших детей, как я тут же заряжалась их неуемной энергией.