«Я действительно… хорошо заплачу. За любую помощь».

С уходом Лера избушка не просто опустела. Словно раньше в ней искрилось что-то, разговор, смех, аромат королевской травы… но больше нет.

Как и самого Лера. Впрочем, я прекрасно знала, где он сейчас, верно?

Я быстро собрала самые дорогие из трав и склянок, мысленно пожалев, что закончилась теласса. Вряд ли она просто так растёт в королевском парке на каждом шагу. Скорее всего, я нарву новых листьев очень не скоро.

Золотые монеты отправились в сумку вслед за травами. Помедлив, я открыла полированный ящик и взяла оттуда зачернённый стилет, старый подарок дяди. Я не носила его раньше, но после слов Альбера я не колебалась: королевский посланник знал, о чём говорил. Мне нужно защищать себя и сестру.

Жаль только, что Лера некому сейчас защитить.

Я помедлила на пороге, вдыхая воздух. Казалось, слабая тень королевской травы всё ещё витала здесь, напоминая о Лере. О наших разговорах, дневных и ночных. О чём-то вроде дружбы, которая не началась и не закончилась.

Или просто о глупых размышлениях одной молодой девушки, которой очень не хотелось возвращаться домой.

«Всю жизнь мечтал жениться на ехидной дочке дровосека с аристократическим именем».

Я тряхнула головой, вышла из избушки и захлопнула за собой дверь. Провернула ключ в замке раз и ещё один раз. Всё.

И холодно улыбнулась, увидев вопросительный взгляд Альбера.

– Я готова.

Казалось, он хотел спросить что-то.

Но, как и Лер, так и не спросил.

Когда карета выехала на аллею, ведущую к летнему дворцу, Сюзи издала восхищённый вздох, похожий на стон.

Дворец его высочества Сизмунда не просто стоял на берегу Йеверского озера. Он раскинулся прямо на воде, и белоснежные балконы первого этажа манили не менее, чем затейливые башенки. Можно было наклониться над перилами или протянуть руку – и покормить лебедей, провести ладонью по прохладной глади воды, сорвать белоснежную кувшинку.

Балконы шли один за другим, но два или три были расположены под углом, в отдельных миниатюрных закутках, где в сумерках за вечерними зарослями рогоза и камыша можно было, пожалуй, спрятать целую лодку. Или даже мокрого и отфыркивающегося таинственного поклонника. Правда, он наверняка расчихается и испортит всю картину: вечером здесь будет прохладно.

– О-о, Эсти, я надеюсь, что нас поселят там! – Сестра с восторгом указала на гирлянду окон за полупрозрачными занавесками, выстроившихся в ряд у самой воды. – Представляешь, как здесь прекрасно вечером?

– Угу, особенно ночью, когда гасят огни, – хмыкнула я. – Уверена, здесь поют чудесные серенады в темноте. Или сразу лезут через окно, если у певца голос сел.

– Эстер, прекрати пугать сестру! – зашипела маменька. – Эжен, скажи ей!

Папенька, дремавший напротив, встрепенулся.

– Сказать что, дорогая? У нас, кстати, не осталось той волшебной вишнёвой наливки, которую я просил упаковать?

– Ты допил последнюю бутылку полчаса назад, – кисло отозвалась маменька. – И я до сих пор жалею, что позволила тебе!

Я пожала плечами. При королевском дворе пили много и часто, так что вряд ли вид моего папеньки кого-то удивит. Скорее уж, наоборот, заставит понять, что с ним не стоит иметь никаких дел и лучше сразу обращаться ко мне.

К счастью, наши дражайшие родители уедут обратно в Монтер завтра же утром, так что долго краснеть за них нам с Сюзи не придётся.

– Где бы нас ни поселили, я очень надеюсь, что двери в наши покои будет непросто открыть, – твёрдо сказала я. – И лучше бы ночью под рукой было что-нибудь тяжёлое.

– Что за бредни! – фыркнула маменька. – Его высочество никогда…

– Само собой, он «никогда» не захочет, чтобы его гостьи отрастили шипы, – сквозь зубы произнесла я. – Но я придерживаюсь иного мнения.

– Можно подумать, что мы едем не в гости к его высочеству и королеве-матери, а готовимся защищать осаждённую крепость! – упрекнула меня Сюзи.

Я хотела сказать, что именно так и обстоят дела. И тут карета остановилась.

– Они приехали! – донеслось до меня.

– …Княжна Монтерская с сестрой? Наконец-то! Его высочество уже заждался!

Лицо сестры просияло. Мне же очень захотелось прыгнуть на первую попавшуюся лошадь и унестись отсюда, скача во весь опор.

И тут я услышала знакомый голос:

– Эстер! Сюзетта! Вы великолепно выглядите, мои дорогие!

Я просветлела. Управляющий Йеверским дворцом, Франц Олив, был хорошо мне знаком и не раз бывал в нашем замке. Человек старой закалки, заставший даже последние годы короля Рейнара. Другое дело, что он, увы, лицо подневольное и вряд ли скажет хоть слово поперёк его высочеству.

– Княжна. – Франц поклонился мне. – Прошу, простите мою фамильярность.

– Конечно же, Франц! – перебила сестра. – Мы же с вами накоротке, помните!

– Мы опоздали? – торопливо осведомилась маменька, пытаясь выпрыгнуть из кареты первой.

– Вы прибыли как раз вовремя, хотя её величество уже начала… выказывать беспокойство, – дипломатично ответил Франц.

– Что ж, избавим её от этого беспокойства, – мрачно сказала я. – Что от нас требуется?

– Вас проведут в ваши комнаты, где вы сможете привести себя в порядок. Ужин принесут туда же, так что вы сможете поесть перед приёмом. Завтра вы будете приглашены в столовую к остальным гостьям. – Франц явно выглядел смущённым. – Сожалею, но сегодняшний приём будет только для королевских невест и приближённых принца. Ваши родители на него не приглашены.

И почему я не удивлена?

Впрочем, помощи от маменьки в любом случае было бы немного. Если меня прилюдно начнёт лапать пьяный герцог, она лишь порадуется, что нашла мне жениха. Увы, радость её продлится лишь до того дня, как герцог протрезвеет и начнёт наводить в княжестве свои порядки.

Франц поклонился.

– Прошу вас следовать за мной.

Я подобрала юбки и первой выпрыгнула из кареты, отказавшись от протянутой руки. Сюзи вышла куда более изящно, и проезжающие мимо всадники невольно приостановились, любуясь точёной ножкой, на миг показавшейся из-под платья.

Карета осталась позади, и теперь мы шли по тщательно убранному дворцовому саду, среди изящно подстриженных деревьев и ажурных скамеек. Сюзи с восторгом оглядывала фигурные кусты, миниатюрные фонтаны и безупречные ряды бархатцев, обрамляющих газоны. Похоже, здесь без устали трудилась целая армия садовников.

Франц вёл нас неприметным маршрутом, идущим в стороне от главных аллей, и я была ему за это благодарна. Но молодые люди и пары, гуляющие по саду, оборачивались на нас всё равно. Сюзи, я видела, остро переживала из-за своего помятого платья и запылённых рук, но шла гордо и спокойно. Я же чувствовала себя ещё более неловко: во время пути мне не раз приходилось выпрыгивать из кареты, отдавать распоряжения, пачкать подол, и сейчас я выглядела далеко не самым привлекательным образом. Моего тёмно-синего платья хватило бы на то, чтобы встретить гостей в полутёмном холле Монтерского замка, но ярким днём в королевских садах Йевера оно смотрелось весьма плачевно.

– Так-так-так, и кто же это у нас тут? – раздался ленивый женский голос. – Две перепуганные провинциалки?

Я обернулась.

Ослепительная красавица в воздушном лимонном платье, трепещущем полупрозрачными пелеринами на ветру, презрительно смотрела на нас. Изящная причёска из каштановых локонов, украшенная топазовой заколкой, и такое же броское топазовое кольцо на пальце довершали картину.

– Вы не туда смотрите, – вежливо произнесла я. – Вам нужно обернуться вот к тому кусту. По-моему, именно там вы оставили свои манеры.

Глаза красавицы сузились. Франц, стоящий в тени изящной беседки, окончательно слился с можжевеловой изгородью.

– Я слышала только об одной приглашённой ко двору неотёсанной мужичке, которая не знает о манерах, – процедила красавица. – Княжна Монтерская, верно? И её пустоголовая сестра, я вижу.