– Глава Инквизиции, Терренс Виарти, – послышался неуместный голос ректора. – Прибыл лично для расследования происшествия.

Все! Выносите меня! Лично! Глава Инвизиции!

Мои колени дрогнули.

– Если честно, то я не верю в то, что кто-то из студентов  и преподавателей замешан в этом деле! – выдал ректор почти уверенным голосом. И посмотрел на всех нас. – Поэтому попрошу не нервничать. Сущий пустяк! Просто маленькая проверочка…

«Ссущий пустяк» – это сейчас про меня! Г-г-глава Инквизиции!

– Для которой прибыл глава Инквизиции. Лично, –  тихо заметил Инквизитор. Он приятно улыбнулся.

– Ну что детки – конфетки. Поздравляю. Вы доигрались до инквизиции, – прозвучал в тишине голос с бархатными нотками.

Сердце почему-то екнуло в тот момент, когда снова появилась тонкая черта ямочки.

Оно испуганно колотилось. Подпрыгивало в груди. И пыталось куда-то убежать.  «Тише, мы выпустим дракона в лес! Сейчас это закончится, и мы…», – утешала я сердечко.

– Перекрыть все выходы и входы, – заметил Инквизитор.

– Хорошо! Мы обязательно перекроем! – кивал ректор, стоя чуть позади гостя.

– Не хорошо, – спокойно заметил гость. И тут же страшным голосом добавил. – А немедленно!

Ректор кивнул преподавателям. Те бросились из зала.

– Магические ключи передать мне, – к ректору развернулась ладонь. – Живо!

Преподаватели по кивку ректора принесли магические печати.

Я незаметно попыталась сделать глубокий вдох. В этот момент мне в нос ударил запах сладкой горечи чужого парфюма. Капелька сладкого нектара и капелька горького яда.

Аромат предательски обволакивал. Обступал со всех сторон. Казалось, весь зал пропах им.

Я снова затаила дыхание. Блузка прилипла к телу. «Я разрушу твою жизнь…», – зловеще шептал яд в воздухе.  «Но нежно!», –  сладко вздыхала сладость.

Они смешивались в опасном соблазнительном шепоте. Который окружал меня.

«Ужасные духи!», – мысленно прошептала я, скрипнув зубами.

Но тут же, неожиданно для себя, сделала глубокий вдох. Опьяняющий аромат едва ли не заставил меня закрыть глаза. «Прекрати!», – шипела я на себя. И тут же взяла себя в руки. Либо я держу себя в руках. Либо меня в руках держит инквизиция!

– У нас так же готовят инквизиторов! – оправдывался нервный ректор. – Инквизиторы! Сюда, пожалуйста!

Рука Иона, которая держала мою предательски потную ладошку, разжалась. А моя разжиматься не хотела. «Держи меня! Не пускай!», – беззвучно умоляла я, но потом посмотрела на ректора и встала во втором ряду.

Сердце обрушилось гулкими ударами.

– Ангелиза, в первый ряд, пожалуйста! Как одна из лучших студенток! – ректор пригласил меня на центральное место.

На ватных ногах я сделала шаг вперед.

– Многоуважаемый Терренс, – начал ректор, расставляя нас по мере успеваемости. – Познакомьтесь! Это будущие инквизиторы! А это…

Ректор обернулся. Его рука застыла, указывая на меня. Инквизитора позади него не было. Зато  белый плащ уже исчезал за дверью. Он оставил после себя шлейф. А я сделала еще один предательский вдох.

– Можете расходиться! Занятия никто не отменял! Расписание вывесим через два часа. Там же укажем новые аудитории! – слышался голос ректора среди обсуждения произошедшего.

Мы выходили из зала. Инквизитор стоял возле окна. Он облокотился на подоконник и что-то высматривал.

– Я же говорил, – усмехнулся Ион. – Драконы просто так не прилетают! Короче, у какого-то идиота огромные неприятности. Отец сказал, что Инквизитор подозревает, что кто-то призвал дракона при помощи артефакта. Что с тобой?

– Да так, –  я посмотрела умоляющим взглядом на Иона. – Просто что-то голова закружилась…

– Ты уже минуты две смотришь на него, – заметил Ион.

Что? Я? Когда? Неужели все это время я смотрела на белую фигуру в оконном проеме?

– Я просто прикидывала, – уверенно врала я. – Как устроиться на работу в Инквизицию. Думала, может, подойти к нему и… попроситься? Когда все закончится? Сколько там осталось учиться? Три месяца? А работу искать надо… Попасть в Инквизицию  – это круто!

– Я бы не хотел, чтобы ты туда шла, – мрачно бросил Ион. Он заслонил собой белый сюртук. – Я лучше поговорю с отцом. Может, вакансия преподавателя останется? И мы будем преподавать в Академии?

«Обыск», – послышался голос. Я четко вычленила это слово. – «Начнем с аудиторий. Закончим личными комнатами!».

– Ну все, пока, – я встала на цыпочки и поцеловала Иона в бледную щеку.

Стоило мне обернуться, как я чуть не осела. Инквизитор стоял рядом с ректором и смотрел на меня. Пристально с легкой улыбкой.

Я шла по коридору. Нет! Я почти бежала! Мне все еще чудился взгляд, который провожал меня. Щеки пылали. Я ничего не видела перед собой, натыкаясь на студентов. И даже разок на преподавателя.

Старческий голос сообщил мне, что если я еще раз так наткнусь, то уйду в декрет!

– Извините! – икнула я, не глядя.

Я не из тех, кто откладывает дела на потом. Откладывать на потом я могу только кирпичи!

– Быстрее, – цедила я, вламываясь в свою комнату.

В комнате царил бардак. Как будто  армия злобных орков пронеслась по моей скромной жилплощажи. Словно я сдавала комнату всадникам апокалипсиса для генеральной репетиции конца света.

Шкаф распахнул створки. Как руки для обнимашек. Из щели вывалилось все, что только можно. Включая зеленую кофту, которую я никогда не надевала.

Подушка валялась на полу.  Ее немного жевали. И чуть-чуть грызли.

Хозяйственный Фуфлыжник пытался свить себе гнездо из простыней и одеяла. Но потом передумал. И теперь сдает гнездо на полу в аренду упавшим учебникам.

Стул, увидев весь беспорядок, просто упал в обморок. И лежал, ножками вверх.

– Уф-уф-уф! – терзал носок маленький чешуйчатый гад.

Воинственно раскинув крылья, он сражался ни на жизнь, а на смерть. А то распустились тут всякий носки! Нитки уже по всей комнате!

Носок был повержен. Фуфлыжник полез штурмовать гору вещей.  Под аплодисменты моего дергающегося глаза. Чтобы лучше осмотреть масштабы разрушений. «Какой я прикольненький!», – пыхнул он, гордясь собой неимоверно.

Чешучатый веник успел поприсутствовать везде. Как элементарная частица или магическая энергия. Казалось, не было в комнате места, куда не ступали кривые когтистые лапки хозяйской походкой: «И что тут у нас?».

Запах стоял специфический. Я принюхалась. Где-то лежал душистый подарок. Заботливо спрятанный из чувства врожденной скромности. Возможно даже зарытый в вещах самым чистоплотный драконом на свете.

Единственным нетронутым местом был… лоток из коробки. Он смотрел на меня, как брошенная девушка. И оправдывался: «Я не виновата!».

Носок подозрительно намокал. Я поймала себя на мысли, что проще сдаться с повинной. Чем прибираться в комнате.

– Не-не-не! Это не мое! – как бы намекал Фуфлыжник всем видом, пока я сдирала мокрый носок. – Даже не показывайте! Фу! Уберите от меня это!

– Это не я! Точно-точно не я!», – убеждали глазки. Просто приходил злой дядя. Это он съел твои трусы. Прикинь? И не подавился!  Дядя только трусами и питается! И носками закусывает! Это дядя пьет воду из туалета. Злой дядя вообще пьющий очень. Но по праздникам. Поэтому у злого дяди каждый день – праздник! У злого дяди есть хобби. Он разматывает туалетную бумагу. Жует ее и рвет на маленькие бумажки. Увеселения ради. И тиранит конспекты. А напоследок дядя обиделся и сделал кучу прямо в центре комнаты. Вот такой обидчивый дядя! Фу, таким быть!

Пока я пыталась кое-как затолкать груду вещей в шкаф, любитель острых предметов и ощущений стащил мое перо.

Я взяла тапочек с помпоном и стала красться в сторону будущего писателя. Фуфлыжник увлеченно проверял на прочность производное чье-то задницы. И тут же получил легонько тапкой под хвост.

 Хлоп!

– Кто это сделал? – фальшиво удивилась я, глядя по сторонам. На меня с непониманием смотрели янтарные глазки.