Сергей проснулся от телефонного звонка и не сразу сообразил, где находится. Солнце уже заходило, шторы были задернуты, в номере царил полумрак.

Звонил Платон.

– Сережка, как дела?

– Книги привезли, сложили в администрации. Ключ у меня. Там же стоит сейф с деньгами. Первые двадцать пять рублей я уже получил – директор попался образованный. У Марка ключи от трех люксов. Но я считаю, что один надо вернуть – зачем зря платить деньги? Возьмем, когда кто-нибудь приедет.

– А зачем он хапнул три люкса? Я же ему сказал – два. Это он третий для себя взял. Фиг ему! Скажи, чтобы третий ключ сдал, но чтобы мы всегда могли его получить. Что еще?

– Все. Пообедали и легли спать. А как у тебя? Что Ларри?

– У меня все в порядке, – расплывчато ответил Платон. – Ларри, кажется, решил проблему, но книги привезут только завтра. И завтра же приедут проверять, как мы их храним. А сейчас вот что. Ты знаешь ресторан «Кавказский» на Невском?

Не знаешь? Ну ладно. Пойди, возьми деньги – рублей двести, больше не надо, – разбуди ребят, бегите на автобус, берите такси, как угодно, но чтобы к семи часам вы уже были там. Не будут пускать – скажешь, что Зиновий Маркович звонил. Стол уже будет накрыт, посмотри, чтобы все было в порядке, садитесь, но не очень гуляйте, дождитесь меня. А где Еропкин?

– Знаешь, он еще до обеда куда-то сгинул и больше не появлялся. Наверное, в городе.

– Нет, здесь его не было. Кстати, как он тебе?

Саша Еропкин не понравился Сергею с первого же взгляда. Он определенно не принадлежал к их кругу, но главным было не это. Что-то в нем сразу оттолкнуло Сергея. Может быть, полуграмотная речь, засоренная постоянным «понима-аешь», может, беспокойно бегающие глаза, а может – какая-то настойчиво выпячиваемая самоуверенность. Но, скорее всего, Сергею не понравилось, как Еропкин смотрел на Ленку. Сергей ничего не знал об этой женщине, впервые увидел при посадке в поезд, и сильного впечатления она на него поначалу не произвела, к тому же Терьян был человеком семейным и жену любил. Но он полночи просидел в купе рядом с Ленкой, и ему показалось, что она обращает на него какое-то особое внимание.

А когда Сергей проснулся утром, заколдобев от неудобного сидячего положения, то первое, что он увидел, – это свернувшуюся в клубок Ленку, которая спала, положив ему голову на колени. Он осторожно потряс ее за плечо, чтобы разбудить, Ленка открыла глаза и улыбнулась Сергею так, будто они были знакомы сто лет, и от этой улыбки ему вдруг стало весело и хорошо. Поэтому, когда Еропкин подходил к Ленке с какими-то вопросами или громко говорил что-то в явном расчете произвести на нее впечатление, Терьян даже передергивался внутри.

– Он мне активно не понравился, – сообщил Сергей Платону. – Скользкий тип и очень противный.

– А ты вообще знаешь, откуда он? Мне Лева сегодня рассказал. Был таксистом, закончил строительный техникум, пошел на стройку, продвинулся там по общественной линии, потом взяли в горком – он теперь у них вроде завхоза. Очень пробивной парень. Если ему интересно, всех на уши поставит, а дело сделает.

Пройдоха, конечно, но очень полезный. В общем, если он объявится, захватите его с собой.

Сергей закурил сигарету и посмотрел на часы. Было только начало шестого.

До города добираться минут сорок, это если на рейсовом автобусе, на такси и того меньше. Времени вполне хватало и чтобы умыться, и чтобы выпить внизу кофе.

Сергей включил бра над кроватью и нашел бумажку с телефонами Ленки и Марка.

Позвонил Марку, сказал, что Платон ждет их в ресторане. Недовольный пробуждением, Марк начал орать в трубку, что все это безобразие, ничего еще не сделано, с лекторами связи нет, программа нескорректирована, и о чем все только думают, – но, наоравшись, сменил гнев на милость и сказал, что через десять минут – кровь из носу! – будет внизу. Сергей ткнул сигарету в пепельницу, начал было набирать Ленкин номер, но передумал, решив, что лучше будет, если сам зайдет и разбудит ее. Он быстро натянул костюм, плеснул в лицо водой и побежал по лестнице вниз.

Еще шагов за десять до Ленкиного номера Сергей услышал странный шум – будто ритмично соударялись два тяжелых предмета, а когда подошел к двери вплотную, понял, что шум этот доносится как раз из Ленкиной комнаты и производит его, по-видимому, стукающаяся о стенку кровать. Еще он услышал тяжелое мужское дыхание, а чуть позже – Ленкин стон.

Сергей постоял несколько секунд, пытаясь понять, что, собственно, происходит, а когда понял – развернулся и, уже медленно, пошел по лестнице в свою комнату. Хорошее настроение, с которым он проснулся утром в поезде, растворилось без остатка. Его сменили обида и жуткая злость на Ленку.

Вспомнилось, как ночью Марк что-то спьяну нес про колхозы и сеновалы, но тогда Сергей не придал этому никакого значения. А сейчас он – без всяких на то оснований – вдруг ощутил, что Ленка его предала. Ощущение предательства было настолько ярким, что Сергей категорически решил: еще два-три дня, школа наберет обороты, и он уедет в Москву.

Вернувшись в свой номер, он снова закурил и набрал Ленкин телефон. К его удивлению, Ленка сняла трубку сразу же.

– Привет тебе, – сказал Терьян, стараясь говорить как ни в чем не бывало. – Платон звонил, срочно требует нас в город. В семь мы должны быть в ресторане. Давай одевайся, а то через сорок минут нам уже выходить.

– А я одета, – неожиданно для Сергея ответила Ленка. – Сейчас только причешусь и через пять минут буду внизу.

Сергей повесил трубку, помотал головой, пытаясь осознать услышанное, решил оставить размышления на потом, схватил с вешалки куртку и вышел из номера.

Спустившись вниз, он увидел Цейтлина и Еропкина. Сидя за столиком в буфете, они пили кофе, а перед Еропкиным стояла еще и рюмка коньяка.

– Давно сидите? – спросил Терьян, стараясь не смотреть на Еропкина.

– Я только что подошел, – ответил Марк, чье настроение с момента пробуждения заметно улучшилось. – А Сашок просто живет тут. Я спустился, вижу – перед ним уже четыре пустые рюмки стоят.

– Привет, мальчики, – раздался за спиной Терьяна Ленкин голос.

Сергей обернулся. На Ленке было длинное темно-синее платье с белыми кружевными манжетами и белым же отложным воротничком. Выглядела она так, будто ее только что вынули из коробочки с ватой, и Сергей засомневался – наверное, он просто перепутал либо комнату, либо этаж. Проверить эту мысль вдруг стало так для него важно, что Терьян сказал:

– Ребята, возьмите мне кофе, я сейчас сбегаю к себе – сигареты забыл.

– А чего бегать-то? – лениво протянул Еропкин. – Вон сигареты – их здесь сколько хочешь. – И он кивнул на буфетную стойку.

– Нет, нет, – торопливо отказался Терьян. – У меня свой сорт. – Он действительно курил исключительно «Дымок», а от любых других только кашлял.

Поднявшись наверх, Сергей вообще перестал что-либо понимать. Этаж был правильный. И комната была той самой, у двери которой он стоял всего пятнадцать минут назад. А вот по времени – не получалось никак. Решив больше не ломать над этим голову, Сергей спустился вниз, залпом выпил остывший и невкусный кофе и расплатился за всех. Компания двинулась к выходу.

Упоминание неизвестного Сергею Зиновия Марковича произвело магическое впечатление. Дверь с табличкой «Мест нет» тут же гостеприимно распахнулась, и всех четверых провели к столу, накрытому в самом дальнем углу ресторана.

Несмотря на табличку, зал был почти пуст. Только рядом с приготовленным для ребят столом был занят еще один – там сидел пожилой мужчина в белом пиджаке, бабочке и темно-синих безукоризненно отглаженных брюках, а с ним – невероятно красивая девушка лет двадцати, в черном, обтягивающем и очень коротком платье.

Мужчина уже прилично выпил, во всяком случае, столько, что это было заметно.

По-видимому, они пришли давно и уходить не собирались. Мужчина непрерывно говорил, время от времени целуя своей спутнице руку, а та внимательно его слушала.