Генерал-майор Попов очень деликатно допросил и младшую дочь Григория Распутина, гимназистку Варвару. На момент исчезновения отца ей исполнилось всего 16 лет:

«Зовут меня – Варвара Григорьевна Распутина. От роду мне 16 лет. Вероисповедания православного, крестьянка Тобольской губернии, проживаю в Петрограде на Гороховой улице, д. № 64, кв. 20.

На предложенные мной вопросы отвечаю:

16 декабря сего года я вместе с сестрой Матроной уходила в гости и возвратилась домой около 11 часов вечера. Отец мне ничего не говорил, что в эту ночь он собирается ехать куда-нибудь в гости. Отца мы застали дома, потом легли спать, и я не видела, с кем и куда именно уехал отец. Князя Юсупова я знаю, он ранее был мне известен под кличкой Маленький, женат на великой княжне Ирине Александровне, а по фамилии его я узнала только после исчезновения отца.

17 декабря, когда отец не возвратился домой, мы заволновались и стали звонить Марии Евгеньевне Головиной, она приехала к нам, и мы были у нее на квартире, сначала она нас успокаивала, а потом переговорила с князем Юсуповым, сама заволновалась. Больше ничего по делу я не знаю».

Рапорт об опознании найденного ботинка, подписанный надзирателем сыскной полиции.

Генерал-майор корпуса жандармов Петр Ксенофонтович Попов (1868–1920). Именно он вел дело об исчезновении Распутина.

Распутин на Зимней Канавке, неподалеку от дома, где жили мать и дочь Головины, 1910 год.

Дети Распутина: Матрена, Варвара и Дмитрий. Это фото, обнаруженное уже в наши дни, датируется 1916 годом.

Мария Головина с подругой Александрой Пистолькорс, сестрой фрейлины императрицы Анны Вырубовой.

Кабинет «старца» в квартире на Гороховой, 64 в Санкт-Петербурге.

Косвенные доказательства того, что Распутин уехал с Юсуповым в ночь своего исчезновения, были, конечно, недостаточны для обвинения князя в его причастности к делу. Но тут неожиданно удача улыбнулась подполковнику Попелю.

В то время как генерал-майор Попов утешал дочерей исчезнувшего, Попель допрашивал «мелкую рыбешку», которая знала куда больше, чем ближайшие родственники. Важной свидетельницей по делу оказалась Екатерина Ивановна Печеркина (1887–1956). Ее называли дальней родственницей Григория Распутина, а по факту она была племянницей Дмитрия Ивановича Печеркина (в монашестве Даниила), с которым Распутин начинал странствовать по святым местам. Вместе со своей теткой Евдокией Ивановной Печеркина служила в доме Распутиных.

Полный текст протокола допроса:

«Зовут меня Екатерина Ивановна Печеркина, 29 лет, православная, крестьянка Тобольской губернии, Кураковской волости, д. Ланбина.

16 декабря у Распутина был прием, народу посторонних не было, за день перебывало не более 10 человек. Из посетивших помню только Головину, которая пришла около 12 часов дня, а ушла около 9 часов. В 9 часов вечера, кроме Распутина и его семьи, никого не было дома. Около 11 часов вечера дети и племянница Анна пошли спать, а сам Распутин лежал на своей кровати одетый, в сапогах. Я спросила: “Что не раздеваетесь?”, на что он ответил: “Я сегодня ночью иду в гости”. Я спросила: “К кому?”, а Распутин ответил: “К Маленькому, он за мной заедет” – и приказал ложиться спать. По фамилии Маленького я слышала только, что это муж великой княгини Ирины Александровны. После же исчезновения Распутина в последние два дня я узнала, что фамилия Маленького – князь Юсупов. Этого Маленького в квартире Распутина я видела два раза – около 20 ноября, в день Введения в храм Пресвятой Богородицы, и в первых числах декабря сего года. Оба раза приходил с Головиной через черный ход в штатском. Хоть Распутин приказал мне спать, но я ушла на кухню и не уснула.

Распутин надел шелковую голубую рубашку, вышитую васильками, но не мог застегнуть все пуговицы на вороте и пришел ко мне на кухню, я ему пуговицы застегнула. В это время с черного входа раздался звонок. Распутин сам открыл дверь. Входивший спросил: “Что, никого нет?”, на что Распутин ответил: “Никого нет, и дети спят, иди, миленький”. Оба пошли на кухню мимо меня в комнате, а я находилась за перегородкой кухни для прислуги и, отодвинувши занавеску, видела, что пришел Маленький. Вскоре Распутин стал выходить через кухню, я в это время лежала уже в постели. Он тихо сказал, что парадную дверь он запер, выйдет через черный ход и этим же ходом и вернется. И приказал за собой дверь запереть. Я ответила: “Хорошо”.

17 декабря около 8 часов утра в квартиру Распутина явилась охранная полиция и стала спрашивать, где Григорий Распутин».

Сомнений быть не могло, Распутин уехал в неизвестность с Маленьким, которого опознала Екатерина Печеркина. Но почему князя Юсупова так называли? Откуда взялось это странное прозвище?

Ответ на этот вопрос знал генерал-майор Попов, который еще 17 декабря, за день до визита на квартиру Распутина, допрашивал Марию Евгеньевну Головину.

Вот его показания:

«1916 года, 17 декабря, в г. Петрограде, я, Отдельного корпуса жандармов генерал-майор Попов, на основании 23 ст. Правил о местностях, состоящих объявленными на военном положении, допрашивал нижепоименованную, которая объяснила:

“Зовут меня – Мария Евгеньевна Головина. От роду имею 29 лет, вероисповедания православного. Звание мое – дочь действительного статского советника, камергера высочайшего двора. Проживаю – Мойка, 104.

На предложенные мне вопросы отвечаю: 16 декабря настоящего 1916 года я приехала на квартиру Григория Распутина около 12 часов дня и пробыла до 10 часов вечера. Ночью в этот день Григорий Ефимович никуда ехать, видимо, не собирался, но утром, будучи несколько возбужден, сказал: “А я сегодня поеду”, куда именно, не сказал. Когда я стала просить дать мне знать, если поедет, он ответил: “Не скажу”. Я ответила, что все равно я почувствую это, на что Григорий Ефимович сказал: “Почувствуешь, но меня не найдешь”. Весь этот разговор происходил в шутливом тоне, поэтому я никакого значения ему не придала. Уехала я домой около 10 часов вечера.

Большинство посещавших его квартиру мужчин Распутин называл словом “миленький”. Словом “маленький” я называла князя Феликса Феликсовича Юсупова. Произошло это при одном из посещений князем Юсуповым Распутина, когда дочери Распутина стали спрашивать, кто это, и я им сказала, что это “мой маленький друг”.

Около 5 лет назад князь Юсупов познакомился с Распутиным у нас на квартире, после того встречался с ним раз или два опять у нас дома. В ноябре 1916 года Юсупов встретил Распутина у нас на квартире и, по словам Юсупова, Распутин произвел на него гораздо лучшее впечатление, чем в прежние годы. Так как князь жаловался на боль в груди, я посоветовала ему побывать на квартире Распутина. Князь Юсупов ездил к Распутину со мной два раза – в конце ноября и первых числах декабря месяца сего 1916 года, оставался оба раза у Распутина менее часа.

Однажды при мне Распутин просил князя отвезти его куда-нибудь к цыганам. Поэтому когда утром 17 декабря дочери Распутина мне сказали по телефону, что Григорий Ефимович ночью уехал с Маленьким, т. е. с князем Юсуповым, я их успокоила, говоря, что беспокоиться нечего. Я предполагала, что, может быть, они уехали к цыганам, как, предполагаю, сговаривались ранее. Инициатива этой поездки исходила от Григория Ефимовича, последний даже хотел предупредить то место, куда они собираются.