Тот факт, что люди со всех уголков света теперь имеют доступ к мудрости Зоара, содержащейся в этой книге, означает, что мы наконец пришли к окончательному искуплению грехов и свободе ото всех форм хаоса.

Не было еще такого каббалиста – от Рава Акивы, Рава Шимона бар Йохая, Раши, Рава Авраама бен-Давида из Поскьера, Нахманида до самого Рава Исаака Лурии (Ари) и Рава Моше Хаима Луцатто (Рамхаль), – который был бы избран для того, чтобы распространять мудрость и тайны каббалы с такой же простотой и элегантностью, с какой это делает Рав в этой книге.

Без сомнения, заслуги Рава существуют исключительно за счет стараний и трудов предыдущих каббалистов. Каждый является звеном одной общей цепочки. Различные группы каббалистов являются не чем иным, как ветвями одного дерева – Древа жизни, выросшего из одного корня и семени, известного как Рав Шимон бар Йохай.

Тем не менее я очень горд, и для меня большая честь – знать, что именно мой отец, Рав, был избран для того, чтобы донести до мира секрет и план достижения основной мечты человечества, Святого Грааля науки, – бессмертия и уничтожения всех форм смерти.

Учителя и ученики со всего мира, хорошо знающие Рава, люди, готовые отдать за него жизнь, не удивлены, что именно Рав осуществляет этот древний замысел.

Естественно, в биографиях великих каббалистов прошлого можно увидеть, что все близкие ученики почитали их, и каждый считал своего учителя величайшим в истории. Такой почет ни в коем случае не уменьшал заслуг их предшественников, он объясняется тем, что каждый ученик чувствует особую привязанность к своему учителю.

Но две вещи отличают наше поколение, и близкие ученики Рава знают об этом. Во-первых, у моего отца есть моя мать – Карен. Мать сама является учителем и лидером, они с отцом равноправные партнеры. Но она еще и мать для целого поколения, которая, как Рахиль, проливает слезы из-за страданий всех людей. Во-вторых, Рав написал эту книгу, величайшую из всех его работ, книгу, которую надо читать и перечитывать, чтобы понять бесконечную мудрость, сокрытую в ней. Я уверен, что эта книга является частью самого́ священного Зоара. Конкретная формула бессмертия никогда раньше не была так четко и ясно перенесена на бумагу, как в этой книге.

От своего лица и лица моего брата Майкла я молюсь о том, чтобы всех тронуло сияние души Рава, сознание дарования и заботы о ближнем, пронизывающее каждую страницу, убежденность и сверхчеловеческая уверенность, которую излучает мой отец.

СИЛА

Прочитав эту книгу, некоторые из вас с поразительной ясностью ощутят потрясающую древнюю силу содержащихся в ней учений. Другие ничего такого не почувствуют. Кто-то признает огромное влияние технологии, представленной на страницах этой книги. Кто-то нет. Для многих эта книга послужит толчком к столь глубокой трансформации, что она изменит вашу реальность так, как вы не представляли даже в своих мечтах. Другим она вполне может показаться малозначительной и надуманной.

Это ни в коей мере не является необычным или неожиданным, потому что именно так всегда и случалось при раскрытии мудрости каббалы. Как гласит старая пословица, учитель появляется, как только ученик к этому готов.

ЗНАКОМСТВО С УЧИТЕЛЕМ

Когда я впервые встретил своего учителя, знаменитого каббалиста Рава Йегуду Брандвайна, в Иерусалиме, мне показалось, что я вижу человека, перенесшегося к нам прямо из Средневековья, хотя было это в 1962 году. Его внешность, манера поведения и речь были явно из другого времени. Это была первая в моей жизни встреча с человеком, активно занимающимся изучением тайн каббалы. Хотя у меня самого было богословское образование, я был посвящен в раввины и учился в раввинском колеле, каббала для меня оставалась запретной для изучения областью.

Этот запрет нисколько меня не беспокоил, потому что сама эта тема совершенно не интересовала меня. Насколько мне было известно, у меня было больше шансов полететь на Луну, чем проникнуть в святая святых каббалистической мудрости. Но тут я впервые на своем жизненном пути встретил подлинного каббалиста. Я понятия не имел, чего мне ждать. Я не знал, о чем нам с ним говорить. Я уже знал, что он никогда не учился в университете. Более того, он, вероятно, никогда даже не слышал о Гарварде. Он не получил никакого общего светского образования. Он никогда не изучал точные науки. Все его образование было получено из Торы и каббалы.

Мне оставалось говорить только о Библии. И мы начали говорить о ней. Помню, что меня просто поразили всесторонние познания Рава Брандвайна и понимание им сути библейских истин. Он спросил меня, знаю ли я что-нибудь о каббале или о великих каббалистах разных времен. Я ответил, что не знаю. Единственным каббалистом, о котором я слышал, был Рав Шимон, сын Йохая, живший около 2000 лет назад, автор Зоара, самой важной книги каббалы. Это было все, что я знал.

За несколько лет до этого, когда традиционная религия не смогла дать мне удовлетворительных ответов на сложные вопросы, с которыми так или иначе сталкиваются все раввины и священники, я оставил ее. Я ушел в страховой бизнес, занялся страхованием муниципалитетов и административных районов Нью-Йорка. Я принимал участие в строительном бизнесе, в политической жизни Нью-Йорка, занимался благотворительностью. В годы правления президента Кеннеди я удостоился чести стать первым, кому подали кошерное блюдо в Белом доме. Поэтому не будет преувеличением, если я скажу, что когда я впервые встретил своего учителя, то увидел в этом столкновение двух диаметрально противоположных миров – бизнесмен из современного западного мира, который оставил религию в поисках материального благосостояния, и занятый поиском духовных сокровищ каббалист, который, казалось, явился прямо из древнего Иерусалима. Этот человек вызвал у меня чрезвычайное любопытство по ряду причин, однако ни одна из них не имела никакого отношения к каббале.

Рав Брандвайн был ультраортодоксальным каббалистом, который жил в соответствии со строгим сводом законов, однако он одновременно был и главным раввином мощного израильского профсоюза. Для тех, кто незнаком с культурой Израиля, отмечу, что профсоюз презирал религию. Он оставался последней антирелигиозной группировкой посреди Святой земли, поэтому тот факт, что его члены остановили свой выбор на Раве Брандвайне, поставил меня в тупик. Почему эти ненавистники религии из профсоюза избрали своим главным раввином ультраортодоксального каббалиста? Этот парадокс потряс меня.

Я много времени провел в Израиле. Несомненно, в этой стране разделительные линии были более чем очевидны в том, что касалось ортодоксальной общины – вы были либо внутри нее, либо за ее пределами!

Члены правой ортодоксальной общины были крайне нетерпимы ко всему, связанному с консервативным или реформистским иудаизмом или, боже упаси, с мирской жизнью. Точно так же существовала четкая граница между евреями-реформистами и консервативными евреями.

Но тут две противоположности – миллион членов антирелигиозного профсоюза и один ультраортодоксальный каббалист – решили вместе строить свое будущее. Они даже одевались совершенно по-разному. Мой будущий учитель носил одеяния глубоко религиозного человека, который мог бы жить тысячу лет назад. Члены профсоюза носили обычную современную одежду. На всех уровнях это был союз двух диаметрально противоположных культур. Мне никогда раньше не доводилось сталкиваться с такими необычными взаимоотношениями. И я знал, что таких отношений не существует нигде больше в этом мире.