– Нравлюсь?
– Очень! – ответил проникновенно и увлек красавицу в глубокий поцелуй.
Спустил ладони с ее талии на попу и прижал к себе, давая почувствовать стояк, к которому она снова не имела ни малейшего отношения. Я вообще не запоминал ощущений от близости Алины. А вот каждое прикосновение к Маринке отпечатывалось на моем теле клеймом. Стоило вспомнить эпизод встречи – кожа начинала гореть в том месте, где девчонка прикасалась ко мне, и все эти ощущения стекались сгустками в яйца. Я просто сдохну от спермотоксикоза, если не трахну первокурсницу! Алинка может отсасывать мне сколько угодно – это все фантомное, очень кратковременное и слабое облегчение. Просто откачка лишнего из яиц, чтобы они тут же наполнились новой порцией от воспоминаний о мелкой пигалице.
Я отпустил Алинку и снова уставился в ее лицо ищущим взглядом. Имеет ли она отношение ко всему этому кошмару? Не очень на нее похоже. Не такая уж она и стерва, напускное это у нее. Олег по-настоящему опасен, но они одна семья. Я никому не доверял в универе, кроме Пашки и… Маринки.
От внутреннего напряжения меня уже потряхивало. Единственное, пару дней как перестали сниться кошмары, где я стоял и смотрел в мертвое лицо девушки, поддерживая друга за плечи, а сам внутри сдыхал от боли и желания выть и дергать волосы от безысходности и бессилия что-то изменить. Теперь каждую минуту беспокойного короткого сна занимала первокурсница с глазами-омутами, опушенными длиннющими ресницами.
Алина хихикнула глупо под натиском моего пытливого взгляда и дотронулась до припухших и покрасневших губ кончиками пальцев:
– Люблю пожестче, – улыбнулась она лукаво.
Ах… да? Было мало?
Я провел костяшками пальцев по ее скуле, пальцами по виску, нежно взял в ладонь хвост у основания, пропустил через свой кулак и, резко вцепившись в собранные волосы, дернул девушку к себе, останавливая ее лицо напротив моего всего в сантиметре:
– Тогда готовься кричать и умолять меня, чтобы вытащил из тебя член, крошка. Задолблю тебя так, что заплачешь и будешь просить, чтобы поскорее кончил.
Если кто меня слышал и понял, объясните мне, что я сейчас сказал… и как я это сделаю?
– Сегодня в клубе у тебя будет такая возможность, – ничуть не испугалась Алина. Я отпустил ее, она распустила и снова собрала растрепанный мною хвост – получилось идеально, у нее каждая волосинка вышколена. – Думаю, тебе понравится секс с белой феей[1].
– Я от нее чихаю, – ухмыльнулся, – но ты, крошка, и без волшебства замучаешься кричать, когда я возьмусь за тебя крепко, – снова сжал попку Алинки пальцами и нахально подмигнул.
Достал пачку и зажигалку, подкурил, и Алинка вытащила сигарету у меня изо рта. Зажала губами, затянулась так, что впали щеки, и выпустила дым пульсирующими колечками. Тонкий намек на… раз, два, три… четыре оргазма. Понял. Принял. Записал.
Забрал сигарету, затянулся и пронзил почти растворившиеся в воздухе колечки толстой струей дыма, тоже пульсирующей. Ухмыльнулся, выбросил сигарету, обнял Алинку за плечи и повел в универ.
Большая перемена закончилась, пришла пора играть по-взрослому.
***
Оказывается, не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы столкнуться с Виталей в универе на каждом углу и в каждом коридоре. А вот избегать встреч с ним – тот еще квест. Я чуть не выскочила ему навстречу на втором этаже – занятия наших групп три раза в неделю проходили в аудиториях, двери которых расположены рядом. Раньше меня это радовало, потому что можно было спокойно наблюдать за объектом своей тайной страсти, но сейчас это стало неудобством. Особенно теперь бесило, что препод не закрывал дверь во время занятий, а я сидела внизу у кафедры, и меня было отлично видно, стоило только бросить взгляд внутрь кабинета. Теперь нужно было поискать место подальше. Но за год все привыкли рассаживаться по негласно сложившимся правилам, нарушить их значило бы вызвать любопытство. Очень не хотелось вопросов. Можно было бы пересесть поближе к Антону, но мы еще не договорились о свидании, потому что он почему-то в универ не пришел.
Антон мне не слишком нравился как человек – любитель пустить пыль в глаза и жить не по средствам, всегда старался попасть в компанию тех, кто поуспешнее и побогаче, быть им полезным и заслужить дружбу. Только что сумки в зубах не носил и хвостом не вилял. Я видела его пару раз в компании мажоров – неприятное было зрелище: на него смотрели снисходительно, как на пыль под ногами, а он будто не видел этого.
Вспомнила об этом и расхотела идти с ним в кино. Его неискренность настораживала. Виталька – гад, конечно, но я не ощущала от него опасности, он был искренен в поступках и словах. Одно его «хочу тебя трахнуть» вчера чего стоило. Вряд ли бы Антон признался в этом, скорее, опоил и воспользовался беспомощным состоянием. Мда, я совсем умом тронулась, раз решила сменить вектор приложения своей надуманной влюбленности. Как хорошо, что Тошка не пришел в универ, и я не успела натворить дел.
Гром совсем другой. Дело даже не в том, что я знала его семью, просто он сам по себе человек правильный, с принципами, настоящий, я бы сказала. Не понимала, что он нашел в этой фальшивой Верховой?
Прошмыгнула скоренько по коридору и чуть на входе не врезалась в них – они шли в обнимку. Он меня не увидел – как раз выискивал кого-то взглядом и разговаривал по телефону. А королева фыркнула на меня презрительно и отвернулась. Я выскочила за дверь, как хлыстом подстегнутая.
После перекуса в «Шок'ладнице» уже не хотелось возвращаться на занятия, и я бы сбежала с них сегодня, но после следующей ленты мне нужно было подойти к секретарю ректора, чтобы она ввела меня в курс дела. Так что пришлось после обеда вернуться в корпус…
– Марина, от тебя требуется ведение делопроизводства на кафедре: помощь в составлении отчетности и других документов, работа с расписанием и информирование преподавателей о его изменениях, ну и техническая помощь в подготовке и проведении занятий, – вводила меня в курс дела секретарь. – Работа ответственная, зарплата для студентки хорошая.
Зарплата действительно неплохая – целых тридцать тысяч! Хотя в сауне у меня выходило больше, но тут оказалось, что я, по сути, одной ногой войду в преподавательский состав, окунусь во внутреннюю кухню. Правда, о поиске еще одной работы можно забыть – все эти дела мне нужно было делать после лент, четкого таймлайна не было, но и с занятий пообещали снимать нечасто.
Мне завели трудовую, выдали договор, показали рабочее место и дали распечатки со списком профессоров кафедры, планы занятий на месяц, список необходимых приобретений…
– А деньги на это?.. – растерялась я.
Не из своего же кармана я должна обеспечивать преподавателей папками, скоросшивателями и запчастями для каких-то аппаратов.
– Нет, конечно, – улыбнулась секретарь ректора Оксана, обаятельная блондинка. – Я все заказала, ты просто заберешь и раздашь. Да не бойся ты! – засмеялась она, видя, как все больше вытягивается у меня лицо, пока я смотрела список заданий от профессоров. – Это кажется, что много и сложно. На самом деле я же совмещала. – Она подвинула ко мне открытую плитку швейцарского шоколада. – Угощайся. Между прочим, я вчера ее заработала, когда один весьма симпатичный студент выяснял, на каком курсе ты учишься.
– А… да? – я не нашлась с ответом. – А кто? – я знала, но так хотелось услышать, что он правда искал меня… чтобы потребовать: «Ты ничего не хочешь мне сказать?» и раздолбать пластиковую стеновую панель, да-да.
– А ты разве не вышла к нему? – лукаво улыбнулась Оксана. – А хочешь горячего чаю? А пока пьем, разгребем с тобой половину работы, – предложила она.
Разве я могла отказаться?..
…Мы просидели три часа, секретарь словно имела внутренний таймер и умела читать мысли. Я просто диву давалась, когда она ухоженным ногтем показывала мне на что-то и тут же ни с того ни с сего вставала, готовила кофе и относила его ректору, хотя он не просил, или напоминала ему о встрече, или кому-то, едва вошедшему в приемную, протягивала готовые документы, или отвечала на еще не заданный вопрос. Оксана – живой пульс университета, развязка, направляющая потоки, центральный механизм. Настоящий делопроизводитель, а не какая-то секретарша. Я даже как-то иначе взглянула на эту профессию.
