– Возможно, – проглотив свою гордость, ответила. – Но, насколько я знаю, несколько подобных «специалистов» уже отказались от этого места, другие были отвергнуты нанимателем. Я понимаю, что слеплена из другого теста, но я не глупа. Я знаю, что входит в обязанности компаньонки, быстро учусь и готова работать.

Мужчина хмыкнул и зачеркнул моё имя в своём ежедневнике, забрав у меня последнюю надежду.

– Думаю, наш разговор окончен. Марина Викторовна проводит вас до двери. Всего хорошего.

Я уже открыла было рот, чтобы попытаться переубедить его, но передумала: с такими спорить бесполезно, если что-то решили. Комкаю свой листочек и прячу его в кармане пальто, думая о том, что завтра снова придётся искать работу и терпеть сочувственный взгляд сотрудницы фирмы. Но меня грела мысль о предстоящем вечере, который я проведу в компании Макса в его уютной квартире.

Будет, кому пожаловаться на этого напыщенного гуся.

Даже не попрощавшись, выхожу из кабинета, нос к носу столкнувшись с той же мадам, которая провожала меня сюда – видимо, это и есть Марина Викторовна; и пока меня вели на выход, я рассматривала женскую фигуру в обычной юбке и скучной блузке под горло и пыталась понять, чем её одежда лучше моей.

Неужели упаковка важнее содержимого?

Бросив напоследок взгляд в сторону дома, замечаю шевеление в окне второго этажа, но шторы довольно быстро задёргиваются обратно. Не помню, как добралась до дома своей тётки, в котором жила последние четыре года. Она любезно согласилась приютить меня на время учёбы и, в общем и целом, была отличной женщиной, но вот её дети… Семён и Гоша, шестилетние сорванцы, поднимали на уши всю нашу панельную пятиэтажку, и не было никакой силы, которая заставила бы их успокоиться – стоит ли говорить, что в таком дурдоме не может идти и речи о нормальной учёбе? Старшая Марина, которая заканчивала одиннадцатый класс, была немногим лучше: бесконечная громко орущая музыка из-за двери её комнаты убивала во мне остатки нервной системы, которые не успевали дожать близнецы. Это были три главные причины, по которым я искала работу – чтобы снять, наконец, собственную квартиру и вспомнить, что такое тишина и покой.

Во дворе дома я заметила знакомый старенький «Хёндай» – значит, Макс уже ждал меня. В последнее время он всё чаще приезжал за мной в дом тётки, даже если я отсутствовала дома, а после забирал куда-нибудь, давая мне небольшую передышку. Парень сам жил с родителями, но днём квартира пустовала, так что мы этим пользовались, чтобы провести время друг с другом. Оставаться в квартире тёти он отказывался даже на чай – по понятным причинам, – но ради меня терпел этот дикий дурдом, дожидаясь моего прихода.

Мы встречаемся почти два года, и я уже мысленно планировала логическое продолжение этих отношений после того, как закончу универ.

Я вспомнила, как вчера похвасталась всем, что сегодня наконец-то получу работу, и настроение снова опустилось. Квартира на удивление встретила меня тишиной – наверно, тётя Света забрала куда-то близнецов; но дома как минимум должна была быть Марина, которая сейчас на больничном – если по воспалению хитрости выдают справки. Первым делом я заглянула на кухню в поисках Макса, но комната была пуста, ровно как и гостиная, которую мы делим с тётей Светой.

Может, Маринка его заболтала? Или запрягла помогать по математике? Такое уже несколько раз было.

Я без стука распахнула дверь в её комнату, в которой за всё время бывала раз или два, и сперва даже не поняла, что не так. Только когда Марина резко села, прикрывшись покрывалом, и растерянно посмотрела на меня, я сообразила, что именно привлекло моё внимание. На полу возле кровати лежали не только её вещи, но и знакомый вязаный свитер: его я собственноручно подарила Максу на прошлое Рождество. И пока эти двое играли в гляделки, в моей голове внезапно сложилась вся картинка – и почему он сюда приезжал даже в моё отсутствие, и почему Марина на меня с насмешкой смотрела, и почему он отказывался проводить здесь время, когда я возвращалась. Их интрижка была настолько очевидной, но я ничего не заметила из-за своих забот по учёбе и поиску работы.

Пока я думала о будущем, Макс думал о том, где бы припарковать своё хозяйство.

К своему удивлению, я не почувствовала ни боли, ни обиды, ни разочарования – только стерильный вакуум там, где ещё пару секунд назад неистово колотилось сердце. Мне только было немного жаль потраченного впустую времени на человека, который не видел во мне того, что я видела в нём. Да и Макс, судя по всему, не чувствовал себя виноватым, когда лениво выбрался из постели. На нём были только низко сидящие расстёгнутые джинсы и серебряная цепочка – ещё один мой подарок. Смотреть на этого кабеля не хотелось, да и Марина, которая нервно пыталась натянуть на себя одежду, тоже прилива энтузиазма не вызывала, так что я просто развернулась и потопала обратно к входной двери.

– Ну, чего ты от меня хочешь? – защищался Макс.

Я? Кажется, я за последние сорок минут вообще ни разу рот не раскрыла.

– Хочу уйти, – твёрдо ответила и уже даже сунула ноги в тёплые кроссовки.

– Только не надо делать из меня отрицательного персонажа, – устало бросил мне в спину. – Ты сама виновата! Каждый день одно и то же – мне скучно, понимаешь?

Я вскинула брови.

– И поэтому вместо того, чтобы расстаться, ты мне за спиной рога наставлял? Очень по-мужски. Как долго вы оба выставляли меня идиоткой?

– Да какая, к чёрту, разница?! – Макс вспыхнул спичкой; кажется, таким я видела его впервые. – Сейчас речь не об этом.

– А знаешь, вообще, ты молодец, – похлопала его по плечу, буквально заставив себя улыбнуться. – Вы с ней будете отличной парой – не чета нам с тобой. Желаю вам счастья.

Вышла за дверь, чувствуя, как слегка подрагивают руки, и скатилась по ступенькам на первый этаж.

Чёрт возьми, а ведь я была уверена, что сегодня мой счастливый день!

Я вышла из подъезда, не совсем понимая, куда идти и что делать, и некоторое время просто старательно пыталась ни о чём не думать. Только когда снова смогла нормально дышать, проглотив комок из слёз – не хватало ещё реветь из-за этого предателя! – набрала номер Лики и вернулась к близняшкам. Они видели моё эмм… удручённое состояние, но я не хотела вдаваться в грязные подробности, а потому просто лаконично ответила, что мы с Максом расстались. Лика была шокирована этой новостью – я тоже, девочки, я тоже… – а вот Ника наоборот уверенно резюмировала:

– А я всегда говорила, что этот придурок тебе не пара. И знаешь что? Моя бабушка часто повторяла: «Если в начале дня случается какое-то дерьмо, то после обязательно будет что-то хорошее!». Это закон жизни.

– Я почти уверена, что наша бабушка никогда не использовала слово «дерьмо» для выражения своих эмоций, – со знанием дела не согласилась Лика. – И уж точно не помню, что бы она говорила нечто в этом роде.

Их шутовство ненадолго разрядило обстановку, но я тут же снова скисла.

– Меня ещё и на работу не взяли.

– У них просто глаз нету, детка, – поцокала языком Ника. – Ты на нашем курсе самая способная, надо быть идиотом, чтобы не взять тебя на работу.

– Их не интересовали мои успехи, – машу рукой. – В любом случае, завтра снова придётся наведаться в службу найма – может, в этот раз повезёт?

Девочки согласились и оставили меня одну; я была благодарна им за поддержку, но в этот момент жалела о том, что рядом нет старшей сестры – вот уж кто умеет всё по полочкам разложить! Будь она здесь, я бы уже и думать забыла о том, что Макс вообще присутствовал в моей жизни.

В кармане зазвонил телефон, но мне не хотелось ни с кем разговаривать, так что я проигнорировала входящий, поэтому звонивший прислал сообщение.

«Не глупи, давай поговорим».

Макс, конечно, кто же ещё.

Я удалила сообщение без ответа и отложила гаджет в сторону, но тот через секунду снова подал голос. Какой настырный!