Рудольф фон Иеринг внес существенный вклад в развитие категории «интерес» и по праву считается основоположником теории интереса. Его учение оказало большое влияние не только на взгляды немецких юристов (Г. Еллинек (теория воли и интереса), А. Меркель (теория силы и интереса), Ю. Биндера (теория власти и интереса), Ф. Регельсбергер, А. Тон и др.), но и на отечественную правовую мысль России XIX века. Тема интереса в большей или меньшей степени нашла отражение в работах Д. Д. Гримма, Н. М. Коркунова (теория разграничения интересов), С. А. Муромцева, П. И. Новгородцева, Б. А. Кистяковского, И. А. Покровского, Н. С.Таганцева, В. С. Соловьева, В. Ф. Тарановского, Е. Н. Трубецкого, Б. Н. Чичерина, К. Д. Кавелина, Г. Ф. Шершеневича.
Идея Р. Иеринга заключалась в объяснении права, его природы через ключевое понятие – интересы, являющиеся материальным основанием прав. Р. Иеринг побудительным мотивом человеческой деятельности считал эгоистический интерес (пользу, благо, выгоду), обеспечению и защите которого должно служить право.
«В философско-социальном плане, – указывает С. В. Михайлов, – Р. Иеринг различает два генеральных побудительных вектора деятельности человека. Первый обращен назад, в прошлое: сначала осознается нужда (причина), потом следует действие, т. е. субъект действует “потому, что” ему это необходимо. Другой обращен вперед, в будущее: сначала осознается представление о желаемом благе (цели), затем следует действие, т. е. субъект действует “для того, чтобы” достичь цель, в том числе правовую»[60].
Р. Иеринг считал, что право есть юридически защищенный интерес, цель права заключается в уравновешивании интересов в обществе, в нахождении компромисса между интересами различных социальных субъектов[61]. Это положение учения Р. Иеринга возьмут за основу его последователи, среди которых автор «социологической юриспруденции» Роско Паунд и представители школы «юриспруденции интересов» Ф. Гек, Г. Штоль, Р. Мюллер-Эрзбах[62].
Одна из проблем категории интереса состоит в определении его онтологической природы. Существует три концептуальных взгляда к пониманию природы интереса: «субъективная теория или теория внутреннего фактора», «объективная теория или теория внешних обстоятельств» и «объективно-субъективная теория или теория взаимодействия».
Сторонники субъективной трактовки интереса (Ю. С. Гамбаров, Е. В. Пассек, В. И. Синайский и др.) рассматривают интерес как явление исключительно субъективное, отражающее свойство человеческого сознания (особое психическое состояние). Интерес появляется как следствие восприятия лицом предметов материального мира, явлений, событий с помощью мыслительного процесса и выработки к ним внутреннего психического отношения – потребности; интерес должен быть осознан и реализоваться по воле этого индивидуума.
Еще И. Кант, рассматривая проблему интереса, указывал на осознание субъектом своей мысли, на выражение конкретной воли, определенного стремления: «Интерес есть то, благодаря чему разум становится практическим, то есть становится причиной, определяющей волю. Поэтому только о разумном существе говорят, что он проявляет к чему-нибудь интерес; существа, лишенные разума, имеют только чувственные побуждения»[63].
Согласно объективной теории (Г. Е. Глезерман, Г. В. Мальцев, Р. Е. Гукасян, С. В. Михайлов, И. А. Покровский, Д. М. Чечот, О. С. Иоффе и др.), интерес представляет собой объективное явление, существующее независимо от воли и сознания человека; он предопределен существующими общественными отношениями, уровнем развития общества, его культурой и всецело определяется внешними по отношению к человеку жизненными условиями. Интерес до его учета носит абстрактный характер, он никому не принадлежит. Но как только кто-то принял его на свой счет и приступил к реализации, он превращается в субъективный (индивидуальный) в силу правопритязательной деятельности соответствующего субъекта. В основу такого подхода заложена идея правовой регуляции и защиты тех общественно значимых интересов, о существовании которых субъект права может и не подозревать. То есть «в объективном смысле интерес – это возможность реализации субъективного интереса»[64]. С. В. Михайлов отмечал, что «интерес нельзя рассматривать как субъективную категорию, поскольку интересы существуют и вне их осознания самим субъектом интереса»[65].
Представители объективно-субъективной теории (А. Г. Здравомыслов, Н. И. Матузов, А. В. Малько, В. В. Субочев, Д. В. Шепелев и др.), рассматривают интерес как диалектическое единство объективного и субъективного. В качестве объективной составляющей выступает потребность (существование того или иного блага в объективной реальности), а в качестве субъективной составляющей – отражение в сознании индивидуума своей потребности и формализация в виде определенных целей (интеллектуально осознанная нуждаемость субъекта в обладании этим благом). Так, А. Г. Здравомыслов указывал, что «интерес – это положение, рефлектирующееся в сознании, и вместе с тем сознание, переходящее в действие. Интерес есть определенное единство объективного и субъективного»[66].
Сочетание объективного и субъективного В. П. Грибанов объяснял тем, что «интерес – это не только плод человеческого разума и сознания, а реально существующее в жизни явление, которое необходимо учитывать и с которым нельзя не считаться»[67].
Представляется, что в налоговой сфере именно третий симбиотический подход является наиболее обоснованным, хотя и он не обошелся без критической оценки[68].
С пониманием интереса налогоплательщика исключительно как явлением объективным едва ли можно согласиться. Налогоплательщик в свой деятельности исходит из постулата «все, что не запрещено законом, то разрешено». Поэтому область дозволенного для него неизмерима больше запрещенного. Каждый налогоплательщик реализует свою правосубъектность по своему усмотрению и в своих интересах с учетом своего опыта, знаний и прочих компетенций в рамках закона. Следовательно, и под правовую защиту будет подпадать не объективный интерес (какой-либо неопределенной группы налогоплательщиков), а стремление к приобретению определенных благ, желание чего-либо добиться конкретного налогоплательщика (персональный законный интерес), который является реальным участником налогового правоотношения. Как отмечал Г. В. Плеханов, «чтобы защищать известный интерес, нужно его осознать»[69].
В то же время восприятие интереса исключительно в качестве продукта деятельности человеческого мозга также вряд ли оправдано.
Психические процессы, протекающие в сознании конкретного налогоплательщика, такие как «стремление», «желание», «намерение» и т. п., должны быть объективированы; притязание налогоплательщика должно быть как-то выражено и быть достаточно понятно для другой стороны отношения. В противном случае они рискуют так и остаться в границах сознания этого налогоплательщика. Здесь стоит согласиться с В. В. Груздевым в том, что признание интереса явлением исключительно субъективным лишает его «способности выступать объектом юридической защиты – защитоспособности, так как психологические процессы принципиально недоступны праву»[70].
Зарождаясь в сознании налогоплательщика, интерес – субъективирован. Законным он является только по мнению самого налогоплательщика. Этого достаточно, чтобы начать процесс его защиты, но недостаточно для получения этой самой защиты. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 193, п. 3 ч. 1 ст. 199 АПК РФ в заявлении налогоплательщика в арбитражный суд должны быть указаны законные интересы, нарушенные оспариваемым актом, решением и действием (бездействием) по мнению заявителя. Как видно, правовое основание подачи заявления в суд законодатель связывает только с мнением заявителя.
