Прихватив пушистое полотенце и халат, я вышла из комнаты. Сегодня мне как никогда мне хотелось постоять под горячими струями успокаивающего потока. Крутанув вентили на кране, настроила комфортную температуру воды, и ванная комната моментально наполнилась тугими клубами влажного пара. Встав под душ, я подставила лицо упругим струям и, зажмурившись, погрузилась в легкий релакс.

*Луиза*

Я проснулась, как обычно, за десять минут до звонка будильника. В комнате полумрак, разбавляемый бликами уличных фонарей, робко пробивающимися между неплотно задернутых занавесок. Потянувшись в кровати, я медленно выныривала из царства сна, прогоняя дремоту и вспоминая планы на день.

Вот только планов на новый день у меня не было. Осознав это, я растерялась и уставилась невидящим взглядом в потолок. Непривычно…

Очень непривычно.

На моей памяти дней, когда я не вставала по будильнику, когда у меня не было четко намеченных планом на ближайшие двенадцать часов, когда мне никуда не надо было идти (болезни не в счет, да и болела-то я не часто), было… Да не было их! Я всегда куда-то шла, чем-то занималась: если не школа, то кружки, секции, курсы, а после переезда к Любови Михайловне дополнительное образование сменилось подработкой в кафе по соседству. Учебу в колледже я также совмещала с работой, но теперь уже в маленьком ателье огромного торгового центра.

А сегодня я лежала в кровати, пялилась в потолок и медленно осознавала, что впервые могу позволить себе просто перевернуться на бок, подложить ладошки под щеку и вернуться к просмотру ярких сновидений. Так, наверно, и стоило поступить. Просто отдохнуть, ни о чем не думать, никуда не спешить.

– А ты чего это не встаешь? –  В мою комнату заглянула Любовь Михайловна и окинула меня недовольным взглядом. –  Прогул заработать решила?

– И вам доброе утро, Любовь Михайловна. –  Вступать с ней в полемику и, что-то объяснять себе дороже.

– Ты мне поязви еще! – фыркнула она. –  Уволят из ателье – пойдешь няней в детский сад, благо, опыт-то есть.

– Хорошо, Людмила Михайловна… – миролюбиво согласилась я уже в закрытую дверь.

Из кухни доносился нервный звон посуда и громкие звуки работающего телевизора. Чуть сморщив нос от досады, я откинула одеяло. Раз о продолжении сна можно даже не помышлять, нет смысла валяться.

Стараясь не пересекаться с пожилой дамой, я прошмыгнула в ванную, быстро ополоснулась и привела себя в порядок. На кухне заварила чай и сделала пару бутербродов, поставила все это на поднос и ушла в свою комнату. Мой уютный уголок на подоконнике ждал меня. Две подушки и небольшой плед, неизменный и в то же время неуловимо изменчивый пейзаж за окном, плотно задернутая занавеска, отделяющая меня от мира, – все это создавало иллюзию так не хватавшей мне защищенности.

Устроившись поудобней, поставила перед собой приготовленный завтрак. От чашки с чаем в моих руках струился пар. Клубясь, он затуманивал стекло, а я водила пальцами по островку из мелких капель, бездумно рисуя узоры.

Нужно было срочно придумать, чем занять свой день. А еще я так и не разобралась с поездкой к Татьяне. Откусив бутерброд и сделав глоток душистого чая с медом и облепихой, я потянулась за планшетом, который так и лежал в противоположном углу подоконника. Аэрофобия та еще зараза, но желание увидеть подругу и сменить обстановку ярким огнем полыхало во мне, подбивая на безумные поступки.

Разблокировка… Строка поисковой системы… Нужный запрос… И… Пустой экран с надписью, разбивавшей мои надежды: «на выбранную вами дату билетов нет2. А мне так хотелось улететь сегодня, вот даже прямо сейчас!

Вытащить из шкафа свою самую большую сумку, покидать в нее самые необходимые вещи, захватить документы и умчаться навстречу небольшим, но все же переменам. Но, видимо, у Вселенной на меня были какие-то другие планы.

Не успевала я поднести ко рту остатки аппетитного завтрака, как телефон, переведенный еще вечером в беззвучный режим, завибрировал в кармане моих домашних брюк. Я вздрогнула от неожиданности и, отложив хлеб с колечком вареной колбасы и тонким ломтиком сыра «Чеддер», полезла за нарушителем моего спокойствия.

– И чего тебе не спится в такую рань? – вместо приветствия уточнила у подруги, любившей пробуждение ближе к полудню.

– Не спалось. –  Серьезность ее голоса настораживала. –  Штудировала сайты онлайн-покупки билетов.

– А ты-то далеко собралась? –  Разговаривая с Таней, я попутно меняла дату вылета в запросе.

– Да никуда, я для тебя…

– И что, нашла? –  Загрузка данных подвисала, монотонно сигналя летающим по кругу самолетиком.

– Самый ближайший рейс завтра в первом часу ночи, потом только тридцать первого утром.

– Ночью как-то неудобно, – размышляла я.

– А в последний день уходящего года – непрактично, – выдала свое замечание подруга. –  Нам еще погулять и по магазинам прошвырнуться. Так что ничего не знаю! – безапелляционно заявила она. –  Бери на этот рейс и прилетай.

– Ты думаешь? –  Легкое сомнение все же обуревало меня,  но та уверенность, с которой Таня заявила, что только так и никак иначе, словно вирус гриппа, заразила меня и придав решительности.

Билет заказан, оплачен, и даже выбрано место в салоне – возле иллюминатора.

Воодушевленная своим немного дерзким поступком, я быстро доела завтрак и собрала небольшой багаж в дорогу, переоделась в удобные джинсы и тонкий свитер, прихватила телефон и вышла в прихожую. Пуховик, сапожки, шапка, и я готова к выходу.

Кафе, в котором я подрабатывала, будучи еще школьницей, находилось в соседнем доме. В нем всегда было много посетителей, а перед праздниками –тем более. Когда на улице морозно и хочется согреться чашкой чая или какао с маршмеллоу, персонал порой с трудом справлялся с наплывом посетителей. Вот и помогу им, по старой памяти.

Мне, и правда, были рады. Напоили чаем, угостили сдобной булкой и выдали передник, блокнот и карандаш. Вдохнув знакомый аромат кондитерских пряностей и дружелюбия, я погрузилась в знакомую до мелочей работу. Время промчалось незаметно.

– И куда это ты собралась? –  Грозный голос Любови Михайловны застал меня практически на пороге. –  С сумкой на ночь глядя? Шляться? – спросила она, словно разгадала великую тайну и раскусила меня.–  Я так и знала! Вся в мать!

Это задело меня до глубины души, всколыхнуло обиды, и боль утраты, тихо сидевшая в дальних уголках моей памяти, вновь расползалась паутиной горечи и злости на несправедливость сего мира. Я стиснула лямку дорожной сумки, развернулась и, вздернув подбородок, огорошила «любимую» бабушку:

– Улетаю к подруге в гости! Когда вернусь, не знаю. С наступающим вас праздником, и счастливо оставаться!

– Если улетишь, можешь не возвращаться! – прилетело мне в спину вместо привычного в этом случае пожелания счастливого пути.

Я шагнула за порог, не оборачиваясь. Хлопнула дверью и, не дожидаясь, когда придет лифт, спешно сбежала по ступенькам, минуя этажи. Тяжелая дверь подъезда со скрипом поддалась, и я, открыв ее, вывалилась на улицу, словно потерянный странник, нашедший выход из лабиринта.

Обессиленная, опустилась на скамейку, бросив рядом дорожную сумку, моментально ставшую какой-то неподъемной. Сделав глубокий вдох в попытке восстановить сбившееся от быстрого спуска дыхание, я глотнула морозный воздух, обжигающий легкие до слез. Грудь сжимало нервным спазмом, и я задыхалась, а слезы солеными ручейками омывали мои щеки.

Обида… Горькая обида и беспробудное одиночество с новой силой ударили меня, согнув пополам.

Я одна… Я опять одна… Я одна с тех пор, как потеряла родителей. Глотая слезы, я тихо оплакивала свое одиночество. Лишь сообщение от оператора об ожидающем меня автомобиле такси вытянуло меня из омута жалости к себе.

К черту все! Я лечу на отдых. Пусть не на лазурное побережье, но все же.

В аэропорту даже в столь поздний час многолюдно и суетно. В воздухе витало предвкушение перемен и незабываемого путешествия. Даже мой страх перед полетами на время отошёл на второй план, когда я, как ошалелый турист, пыталась не заблудиться в хитросплетении замысловатой планировки аэровокзала.