– Не знаю. Старьё какое-то, наверное.
– Блин, ну как же там… Транспутинг, кажется!
– Сам ты транспутинг! Саня, давай спать! Меня завтра отец в клинику может сдать, а ты транспутинг…
– Ага, сейчас! Ты спи, а я на минутку… Мне кое-что соседу сказать надо… Антохе… мысль есть…
Санёк надел растянутые спортивные штаны, майку, и выйдя в коридор, позвонил в дверь напротив.
– Не спишь? – через дверь спросил он
– Нет, – послышалось из квартиры.
– Откроешь?
– Зачем? У меня ничего нет!
– Ладно тебе, открой… Из-за двери раздался вздох, затем щелкнул замок.
– Санёк, твою ж мать, ты ж завязал!
–Тихо! – зашипел Саня и оглянулся на свою дверь, – Ну да, завязал… Дело одно завтра начинаю. Серьёзное… вот и решил в последний раз…
– Ну не повезло тебе, у меня пусто. Последнее сделал только что.
– Ватка осталась? Мне хватит, дай, а?
Послышалось цоканье когтей и в коридоре появился Гудвин. Он лизнул Сане руку и умоляюще посмотрел в глаза, словно понял смысл разговора. Антон пожал плечами и исчез в квартире. Через секунду он появился со жжённой ложкой в руках. В ложке лежал маленький кусочек ваты. Пёс тихо зарычал.
–Тихо ты! Антон, спасибо!
Санёк зашёл к себе, и на цыпочках, чтобы не разбудить Полину, прошёл на кухню.
Антон закрыл за Саньком дверь и вернулся в комнату. На столе в беспорядке лежали разноцветные провода, батарейки и всякая мелочь. В держателе грелся паяльник.
– Кто там приходил, Профессор? – спросил Антона тип в чёрной майке с гранатой на груди. В руке его дымился Кэптан Блэк.
– Да никто… Сосед. Вечно вмазаться просит.
– Дал?
– Обойдётся. Ватку ему из-под дозы отдал.
– Ну… с твоей ватки, да при твоей дозе троих раскумарить можно, – неприятно засмеялся тип, – не боишься, что он передоз словит?
Антон пожал плечами, и стал аккуратно распутывать провода, идущие к маленькой пластмассовой коробке.
– Лучше бы, конечно, к телефону подсоединить, старому, кнопочному… А?
– Не, они говорят никакой электроники. Старая надежная механика… И чтобы сработало вовремя, сам понимаешь, мне отвечать если что. Ты говорил, что нет ничего надёжнее старого будильника…
– Ты много сейчас механических будильников видел? Это же всё лишний след… Но я сделаю, без проблем, – пожал плечами Антон и вздохнул, – давно этой хернёй не занимался, надеялся, что и не придётся.
– Зачем талант в землю зарывать, Профессор? Ты ж спец, в натуре!
– Да какой я спец, Сеня… Я простой наркоман… Мне, Сеня, деваться некуда. Нет денег – кумарит, есть – валяюсь как мешок с мусором, лишь бы не помнить, что завтра кумарить будет. Знал бы ты, как мне всё это… Антон закончил паять, достал из коробки будильник и покрутил длинную стрелку.
– Ну, давай попробуем, – щелкнул он тумблером и закурил – на одну минуту ставлю.
Тип в чёрном уставился на свои часы.
– Сеня, а можно тебя одну вещь спросить? – замялся Антон, – Ты говорил, они её не наглухо вальнуть хотят, так?
– Точно. Наглухо было б лучше стрелять… Не, им нужно чтобы дипломат её сгорел. Документы какие-то там на стройку. Да мне пофиг если честно. Ты вообще с какой целью интересуешься? Меньше знаешь… На пластмассовой коробочке загорела лампочка.
– Бааах, – прокомментировал Сеня, глядя на часы, – ровно минута. Всё, вставляй свою зажигалочку куда надо, да я погнал. Антон медленно вкрутил детонатор на место лампочки.
– Смотри, значит… Скажешь им – вот этой стороной, где магнит, к бензобаку. Нажимаешь переключатель и потом прилепляешь. Там струя будет восемь тысяч градусов, металл прожжёт как бумагу…
В коридоре раздался звонок.
– Кто это? – прошептал Сеня, – какого хера! Три часа ночи! Профессор, ты кому-нибудь говорил?… Звонок продолжал звонить. Дзззинь… дззззинь… дзззинь…
– Эй ты! Скотина, открывай! Открывай, гад! – женский голос захлёбывался от ужаса.
– Открывай или я сейчас весь подъезд разбужу! Антон на цыпочках подошёл к глазку.
– А… это баба соседа! Как её… Полина вроде. Девушка начала колотить в дверь ногой. Кто-то из соседей выглянул на площадку.
– Посмотри, что ты сделал! Посмотри! Он не дышит! – у Полины была истерика, – помоги ему… слышишь, ну помоги, может он ещё жив!
– Я ничего ему не давал, – хрипло отозвался Антон, не открывая дверь, – отвали! Скорую вызывай! Антон отошёл от двери и присел на диван. Сердце колотилось.
– Да ничего ему не будет, живучий падла… Я его уже откачивал пару раз… оклемается.
– Весело тут у вас, – сказал Сеня и посмотрел в глазок, – ушла вроде… Я тоже валю, кайф тебе привезу завтра в полтретьего, только позвони сначала, скажи, как тут обстановка.
Сеня суетливо оделся, потом присел на корточки и осторожно засунул в большую чёрную сумку пакет с бомбой. Такой маленький безобидный пакет.
– И полегче с порошком, Профессор. Видишь, от твоих ваток уже люди отъезжают.
– Подожди… скажи им… Может как-то по-другому можно, когда её в машине не будет?!
Сеня ухмыльнулся и похлопал Антона по плечу.
– Давай. Дверь закрой…
В квартире стало тихо. Антон убрал со стола остатки проводов, спрятал припой и инструменты. Потом в полной тишине достал из металлического кэшбокса инсулинку и порошок. Хорошо бы не проснуться, – подумал он и откинулся на подушки…
В коридоре завыла собака. Антон открыл глаза. Сигарета в руке потухла, но прежде успела прожечь на майке дыру. Антон потряс головой, стряхивая с себя остатки тяжелого наркотического сна. Ему снилось синяя глубина. Он изо всех сил работал руками и ногами пытаясь всплыть, но воздух кончился вечность назад, а поверхность не появлялась.
Пёс не просто выл, он плакал. В коридоре слышались голоса. На часах было четыре утра. Шатаясь и опираясь на стены, Антон подошёл к дверям и прильнул к глазку. Двое в синих куртках выносили из Саниной квартиры труп. Из-под простыни была видна бледная кисть со сведёнными судорогой пальцами. На запястье синел резус фактор и группа крови.
Когда-нибудь меня это спасёт, смеялся Саня, показывая всем наколку.
Антон отшатнулся от двери. Мысли перемешались. Зажигательная мина с проводами… будильник… Полина, стучащая в дверь… и рука, свисающая с носилок. Не в силах удержаться, Антон опять прижался к глазку. Светоотражатели на одежде санитаров на мгновение вспыхнули под лампой дневного света и Антону показалось, что это ангелы смерти пришли наконец-то за ним. Но ошиблись квартирой.
4.
Через неделю после покушения Елене позвонил Игорь Михалыч.
– Ну смотри, Леночка, – начал он, – у ментов есть зацепка. В общем нужно встречаться, только в офис я к тебе не поеду.
– Давайте в машине посидим?
– Давай в машине, только не в твоей, а то они у тебя… хе-хе… горят здорово. Давай там, где в прошлый раз, буду ждать тебя через час.
Игорь Михалыч был старым приятелем её отца, Елена помнила его с детства. Такой веселый добрый дядька с кучей разных смешных историй.
– Всесезонный Дед Мороз – сказала как-то Лена.
– Михалыч-то? – поднял брови отец, – этот да! Сказочник… в погонах. Обхохочешься.
Сам Михалыч тоже любил этот образ. Он приходил к ним такой большой, немного косолапый, садился с отцом на веранде и наливал стопочку.
– Эхе-хе, – кряхтел он, – куда там нам пенсионерам! С нашими-то болячками!
На пенсию Игорь Михалыч вышел давно, лет в сорок, а из болячек имел только огнестрельное в ногу, которое получил в командировке. Сейчас ему было хорошо за пятьдесят и, не смотря на улыбчивые глаза, во взгляде было что-то хищное.
С тех пор как его комиссовали по ранению, Михалыч, можно сказать, продолжал работать по специальности. Только без погонов и необходимости писать рапорты. Он считался у отца консультантом, правда Лена не очень понимала, что он там консультирует.
Ну, это к Михалычу, – временами говорил отец, – Михалыч умный, он Конфуция читал.
Но Елена запомнила, как пару лет назад, ещё до инсульта, отец как-то пришёл поздно ночью, долго молчал, глядя в окно, а потом посмотрел Лене в глаза и сказал:
