–Старая шлюха никак не уймётся! – Проворчал он. Брат Камиллы никак не стал комментировать эти слова. В подвале всё было по-прежнему, щенок с кличкой Авраам скулил ещё сильнее, пытаясь перегрызть прутья клетки, Эге спросил.

–Выкинь ты его, на кой он тебе сдался? – Эльстад плюхнулся на диван и взяв уже начатую бутылку сидра, сказал.

–Я планирую сделать обряд посвящения в мужчины, в войны, понимаешь, а это так сказать будет жертва арийским богам. – Слова бритого были не понятны его приятелю, но оттенок у них был мрачный, не успел Улле взять свою порцию спиртного, дабы расслабиться, как наверху позвонили в дверной звонок. Томас вскочил буркнув.

–Толстяк, наверное. – И вышел из подвала. Эге ударил боксёрскую грушу та еле шелохнулась, а костяшки кулака заныли. – Надо быть мазохистом что бы так лупить этот мешок. – Подумал он, вспомнив как бритый колотил по снаряду. Парень начал рассматривать от нечего делать нацистские плакаты, развешанные повсюду, попивая терпкий напиток. Появились Босхе и Томас, в руках у обоих были сумки с закусками, в основном чипсы, снеки и прочая вредная пища.

–Здорово Улле! – Приветствовал его толстяк, парень кивнул в ответ. Бритый положил свою ношу на стол и потирая руки проговорил.

*Военный начальник, князь в Норвегии времён Викингов.

-Значит так парни, перед тем как бухать и веселиться, есть одно дело.

–Ну блин! Какое ещё дело? Я хотел тупо выпить и пожрать. – Недовольно пробурчал Босхе. Эльстад осклабился и хлопнул того по плечу.

–Успеешь нажраться ещё! Нужно кое-что сделать. – Он указал на запертую в клетке собачку.

–Принести его в жертву! – Глаза бритого блестели в нетерпении. Улле чуть не подавился сидром.

-На хер?! Чувак-это бред! – Сказал брат Камиллы, удивлённый услышанным, толстяк согласно закивал. Эльстад нахмурил брови и провёл ладонью по своей гладкой голове.

–Парни, это нужно сделать! Мужики вы или нет? Как бабы себя ведёте, так и будете сопли распускать, да? Это нужно прочувствовать, отнять чью-то жизнь, вы просто не знаете как это круто, я же не прошу убить человека, это всего лишь дворняга. Заодно проверите свои яйца, насколько они железные или так, только перепелиные! – Томас говорил серьёзно и это пугало его приятелей.

–Не буду я этого делать! – Ответил Эге, поставив бутылку к магнитофону.

–Будешь! – С нажимом сказал Эльстад.

–Ребят? Может ну его, а. – Промямлил неуверенно Босхе уже жалея, что пришёл сюда.

–Это бред мужик! – Улле стоял на своём, но в глаза Томасу не смотрел, боясь увидеть в их глубине безумие.

–Будешь Улле! Или я оторву тебе яйца! – Прошипел Бритый.

–Пошел на хер! Друг мне тоже, ведёшь себя как урод. – Не сдержался Эге и хотел было обойти товарищей направившись на выход. Томас резким движением схватил сына шефа полиции за мошонку, сильно сжав её. Резкая боль поднялась от промежности до солнечного сплетения, дышать стало трудно и из глаз брызнули слёзы. Улле взвыл. Эльстад держал его яички крепко, вот-вот грозя раздавить их.

–Как я сказал, так и будет! – Хищно улыбаясь бросил в лицо Эге, Томас. Толстяк попятился, не выпуская из рук пакет с едой.

–Эй парни хорош. – Мямлил он.

–Отпусти сука! Мой отец тебя посадит! – Натужно прокряхтел брат Камиллы пытаясь разжать хватку Эльстада, но ничего не выходило, ноги от боли подкосились.

–Перед этим я прирежу твою мамашу Улле! Ты знаешь это, если даже меня посадят, то ненадолго и первым делом я приду и прирежу тебя и твою семью! Ты прибьёшь этого еврейского щенка или останешься без яиц. – Томас достал из кармана откидной нож и приставил к щеке товарища, потом покосился на Босхе, который крался к лестнице на верх, собираясь сбежать.

–Жирдяй! Это и тебя касается, стой на месте, а то я порежу сначала его, а потом тебя и твоих родичей тоже, вы меня знаете, лучше со мной дружить, не так ли Улле? – Он посмотрел пристально в слезящиеся, напуганные глаза приятеля, толстяк застыл на месте, смелостью он не отличался.

–Ладно сука! Ладно! – Визгливым тоном крикнул Эге не в силах больше терпеть. Томас разжал ладонь и брат Камиллы с выдохом, повалился на пол к нему под ноги, прикрывая руками промежность. Бритый повернулся к Босхе, поигрывая ножом и облизывая губы.

–Я согласен брат! Реально! Только ножик убери, а. – Выпалил толстяк. Эльстад подмигнул и убрал в карман своё оружие.

–Вот и хорошо, стоило ли спорить? Я же не требую у вас деньги или чего-то невероятного. Так я буду знать, что вы не эти голубые, которых развелось последнее время, буду знать, что у вас есть яйца и можно положиться на вас. Маленький импровизированный обряд посвящения. Будет весело. Заодно арийские боги напьются крови. – Он хохотнул, было видно, что у парня начались беды с башкой, но с ним никто не стал спорить. Улле всё ещё всхлипывал, корчась на полу. Эльстад наклонился и помог тому привстать, усадив на диван, Эге недоверчиво поглядывал на Томаса.

–Будет тебе! Не плачь. Я просто хочу, чтобы мои друзья стали сильнее, понимаете, сегодня зассали прирезать щенка, завтра начнёте с мужиками целоваться или ещё чего похуже, мир катится в бездну вы что не видите что ли, это всё Евреи, тайно разлагают общество, делают нас слабее, о правах твердят, о милосердии! А всё просто, им нужно сделать наших женщин шлюхами а нас геями, а потом захватить.– Говорил Эльстад примиряюще, вроде как бы оправдываясь, но его слова казались товарищам полным бредом, конечно возражать никто не стал. Улле стало по-настоящему страшно. Щенок затих в клетке, грустно наблюдая за безумием высшего вида на земле. Тем временем возле дома бритого, сидел рыжий кот с янтарными глазами, он замер словно изваяние, не двигаясь и вслушивался в речи хозяина коттеджа.

Глава 9

Зло.

Аврора старалась особо не попадаться на глаза местным жителям, многие знали её и почти все, её родителей, в особенности мать, которая своим поведением привлекла к себе излишнее внимание. Биелке больше всего сторонилась полицейских машин, что последние дни размножились словно мухи по всей округе. После загадочной истории с Оддом Хансеном, девочка уверилась полностью в том, что вокруг её персоны происходит настоящая мистика. Искал ли её отец или мама, она не знала, прошло меньше суток как Аврора покинула родной дом и скорее всего находящаяся в пьяном бреду Виктория ещё не скоро осознает, что дочь исчезла, про Финеаса и говорить нечего, он может не приезжать неделю если не больше. Может быть родители вовсе не будут искать её. Биелке сейчас волновало другое. Всего две вещи, во-первых, где ночевать следующую ночь? Второе, это существо с янтарными глазами. Девочка решительно отправилась к заброшенной фабрике, было немного страшно и не по себе, но она должна это сделать, увидеть всё своими глазами, иначе её душа не успокоится. Грюве остался позади, кое где попадались одинокие фермы с раскинувшимися пашнями, однажды Аврора видела свободно пасущуюся отару белоснежных овец. Заброшенное здание находилось в обособленном месте, рядом с ним была действующая мастерская, что это за предприятие, Биелке не знала но видела как в железные ворота въезжают и выезжают трактора, комбайны и грузовики. Большая круглая труба, видневшаяся с территории организации, испускала клубы пара, на табличке что крепились к трёхметровому бетонному забору, было написано. «Ремонтная контора Онсен и ко». Шум металлического лязга и стук чем-то тяжелым по чему то гулкому, разносился по окрестностям. Вокруг не было жилых домов, лишь леса и холмы, где то дальше располагалась деревня Орвик и большая стоянка для дальнобойщиков. Аврора избрала один из двух путей к месту преступления, лесистая грунтовая дорога, бегущая прямо через холмы и уходящая в неизвестность, выглядела жутко, но была лучшим вариантом, идти по обочине большой трассы, вдоль которой курсируют патрульные экипажи и могут увидеть знакомые, сразу был не лучшим выбором. Пока Биелке добиралась сквозь дикие чащобы, бормотала себе под нос песенки и мелодии. Где-то в зарослях стучал о ствол дерева дятел. Погода была хорошей и солнце освещало путь придавая уверенности и отгоняя дурные предчувствия. Почти два часа Аврора просидела на небольшой полянке чуть выше подножия одного из холмов, наблюдая за работой предприятия, которое как на ладони расположилось снизу. Она раздумывала как лучше пробраться на заброшку, которую от сюда скрывал соседний холм и густые заросли, можно было пробираться сквозь бурелом напрямую, но тёмный, замшелый и ухабистый путь совсем не нравился Биелке, ещё можно было обойти по дуге всю территорию, выйти на трассу и через пару километров была деревня, через которую был проложен путь прямо к руинам, либо пролезть в дыру что была в заборе организации Онсен и там через склады, к роще и вот ты уже на месте. За этими раздумьями, пригревшись на солнышке и жуя батон белого хлеба, девочка провела время на полянке. Рабочие сновали внизу, делая свою работу и не замечая наблюдательницы. Любопытная белка, притворявшаяся памятником, первые полчаса застыв на стволе сосны, что росла поблизости с пеньком, на котором отдыхала Аврора, решила всё-таки подойти поближе к человеку учуяв хлеб и вскоре совсем осмелев забралась на колени к Биелке. Её это так восхитило что она затаила дыхание лишь бы не спугнуть зверька. Потом аккуратно положила кусок батона перед любопытной мордочкой белки, та схватила лакомство и взмахнув на прощание пушистым хвостом, скрылась в кроне сосны, где у неё видимо было убежище. Это так развеселило девочку что она засмеялась, настроение немного поднялось и Аврора на подъёме жизненных сил начала спускаться с холма к территории предприятия. Она вышла на небольшую площадку, край которой заканчивался бетонным забором, покрытым слоем граффити на любой вкус и цвет, в основном неизвестные художники исписали серое полотно различными непотребностями. Солнце прошло уже свой зенит и клонилось к вершинам холмов. Слишком много времени девочка потратила на то что бы добраться до сюда, плюс просидела, греясь под последними в этом году лучами осеннего светила, непозволительно долго. Пройдя вдоль стены, Биелке нашла искомую дыру, о ней она знала заранее так как уже пробиралась сюда этим путём пару лет назад. Неприметный лаз скрывался за кустом боярышника, уже голым и без листвы, прикрытый деревянным щитом, откинув его, Аврора проползла внутрь. Её худенькое тельце легко миновало торчащую по краям дыры арматуру, человек больших габаритов испытал бы с этим трудности. Справа за горой автомобильных покрышек, возвышалось главное здание работающего предприятия. Из приоткрытого большого окна доносились голоса сотрудников. Слева шёл ряд одноэтажных кирпичных построек, как предположила Биелке для хоз-нужд, за ними располагалась вонючая канава, на дне которой вяло тёк мутный ручей, там же лежали куски пенопласта и пустые пластиковые канистры из которых в воду попадала маслянистая жидкость, раскрашивая поверхность радужными кругами. Аврора, пригнувшись на полусогнутых, перебежала за низкие постройки и перепрыгнула канаву. Здесь уже можно было выпрямиться в полный рост, с окон мастерской её уже не увидеть. Метрах в пятнадцати от неё рос молодой лесок в основном состоящий из тоненьких берёзок, чем дальше вглубь, тем толще становились стволы деревьев переходя плавно из зеленоватых трудно проходимых зарослей в полноценный чёрно белый дол. Как назло, жёлтое светило видимо устав радовать обитателей земли своими лучами, быстро нырнуло за холмы, показалось, что кто-то выключил свет в комнате, тень опустилась на всё вокруг, погрузив в сумрак пейзаж. Биелке начала нервничать, идти при таком освещении туда где умерли люди, желания не было, а ведь ещё нужно найти место для ночлега. Аврора, сглотнув ком в горле решила для себя хотя бы взглянуть краем глаза на заброшку и оценить её состояние, а исследовать место будет завтра. Немного пришлось повоевать с цепляющимися к одежде ветками, метров через тридцать деревья расступились и идти стало легче. Под ногами шуршали опавшие листья, казалось, что здесь нет никаких зверюшек и птиц, тишина давила на уши, каким-то образом роща скрадывала шумы доносящиеся от мастерской, находящейся совсем рядом. Побродив минут двадцать, девочка вышла на огромный пустырь, упиравшийся своим неровным краем в гряду холмов. Перед Авророй предстали остовы нескольких зданий, провалы их окон наполнились тьмой и мрачно взирали на незваного гостя. Биелке словно попала в другую реальность, отдельную от остального мира. Здесь даже ветер был более холодным и злым и кроме его завывания ничего не было слышно, атмосфера гнетуще давила на ребёнка. Потоки воздуха гоняли по поросшей кустарником и примятой пожухлой, ржавого цвета траве, листья и одинокую пластмассовую бутылку, та катилась от постройки к постройке. Белый пакет с рекламной надписью «Domus! Ваш лучший выбор!» колыхался на ветвях молодого деревца. Где-то внутри этих зданий как казалось девочке наполненных призраками, произошло убийство. В каком именно она не знала. Мурашки пробежали по спине, ей стало жутко, слышался эфемерный шёпот, может сквозняк играет злую шутку с сознанием или души Йона и Ласса так и остались здесь не найдя себе покоя. Воображение Авроры было даром небес, но парой она считала его проклятьем, как в данном случае, оно рисовало страшные картины. Озноб зародился в её груди и медленно спустился к низу живота. Постояв на месте несколько минут Биелке поёжилась, развернулась и пошла обратно к живой реальности, сил чтобы бродить в темноте в столь страшных заброшенных зданиях, она не нашла.– Вернусь на рассвете, при дневном свете возможно все страхи улетучатся?–