Давид долго возвращал меня, я была твердо намерена развестись. Даже заявление подала. Но он так просил о шансе! Ночевал у меня под дверью, засыпал признаниями, цветами, на коленях стоял. Все были на его стороне: родственники, друзья, просто знакомые. Он клялся что ничего у него с теми «дамами» не было. Мы много разговаривали с Давидом, он во многом признался, раскаялся что чуть было не совершил предательство.

Я не знала – верить ему или нет.

Но я любила. И я сдалась.

Вернулась к мужу спустя почти полгода жизни врозь. Было трудно: стоило любой девушке улыбнуться Давиду – я внутренне умирала. Он задерживался на работе – я мчалась проверять. Сводила с ума его, себя, а потом поняла что дальше так нельзя. Нужно жить счастливо, гармонично, пытаясь доверять.

И я пыталась. Давид не давал мне повода для подозрений, и я заставила себя оставить тот болезненный эпизод в прошлом. Забыть не смогла, конечно, но вести себя стала адекватно.

А сейчас снова накрыло. Хотелось бы думать что это отголоски моей обиды внушают мне мысли об измене мужа. Лучше признать себя неврастеничкой, чем преданной мужем.

Но я больше не могу так.

Открыла в смартфоне контакты, палец завис над иконкой «Любимый»

Нет, не хочу сейчас слышать его голос.

– Хватит трусить, – рыкнула и нажала на вызов.

Гудки, гудки, гудки… не отвечает мне любимый муж.

Позвонить в клинику? Попросить передать трубку Давиду? А если его решат прикрыть, если скажут мне что он чем-то занят тогда как самого Давида там нет?

Думай, Лиля, думай!

Нажала на дозвон, выслушала стандартное приветствие и, контролируя голос, вежливо попросила:

– Наташа, здравствуй, это Лиля, жена Давида Натановича. Можешь посмотреть, закрыл ли муж свой кабинет? – заставила себя выдавить смешок и понизила голос. – Давид заработался, а теперь места себе не находит. Печати там важные, документы. Психует. Сходишь до его кабинета, проверишь?

Скажи что Давид на работе! – взмолилась мысленно.

Я готова к тому, что меня персонал мужа будет считать идиоткой. Но пусть Дава будет на работе! Пусть он не отвечает на мои звонки потому что занят!

– Конечно, сейчас, – пропыхтела дежурная и я услышала шлепки её балеток по полу. Полминуты, минута, и ответ: – Дверь закрыта, всё в порядке. Пусть Давид Натанович спит спокойно. Пациенты после операций тоже в норме, ни у кого никаких осложнений.

– Спасибо, передам мужу.

– Спокойной ночи.

– Пока.

И что теперь? Свекрови звонить? Друзьям Давида? Устроить рейд по отелям, саунам, ночным клубам? А может дождаться мужа и устроить ему разбор полетов? Что помешает ему соврать?

Не хочу дома сидеть! Не хочу ждать его! Не-хо-чу!

Открыла наш бар, выбрала бутылку и выбежала из квартиры. Прыгнула в машину и повернула в сторону дома родителей. Но буквально через минуту передумала – мама прикажет мне успокоиться, быть мудрой и терпеливой, тогда как я просто хочу поддержки.

– К Насте поеду, – решила, и чертыхнулась – телефон я оставила дома, подругу о приезде я предупредить не смогу.

Но не выгонит ведь она меня. К тому же Настя раньше часа ночи не ложится, даже когда ей приходится вставать в шесть утра.

К её дому я подъехала уже чуть успокоившись. Позвонила в дверь, и состроила извиняющуюся гримасу на лице, чтобы Настя полюбовалась на неё в глазок.

Настя открыла после второго звонка.

– Привет, – она запахнула халат одной рукой, второй продолжая придерживать дверь. – А ты почему тут?

– Впустишь? Это моя дань, – протянула бутылку подруге, и та несмело посторонилась. – Ты спала?

– Я… да, собиралась, – промямлила она.

– Насть, у меня острая нехватка дружеской поддержки. Побудешь моей жилеткой? Я не могу сейчас одна оставаться.

– Почему? Что-то случилось?

– Сдохнуть хочется, – бросила, скидывая ботинки.

– Лиль, так что у тебя произошло?

Так, где у Насти бокалы? О, они у раковины стоят, чистые но влажные.

– Ты не одна была? Изменяешь мне с другой подругой? – пошутила, взяв бокалы и полотенце. – Или мужик появился? Колись!

– Сначала ты колись, – фыркнула Настя.

– Давид мне изменяет.

– Ой, началась старая песня о главном! Сколько раз я это слышала, заладила одно и то же. Лиль, может к дяде доктору сходишь?

– Мой. Муж. Мне. Изменяет, – отчеканила я, обернувшись к Насте. – Пойдем в спальню, не хочу на кухне сидеть и жаловаться.

Настя схватила меня за руку, останавливая.

– Расскажи. С чего ты взяла что у Давы кто-то есть? У тебя есть доказательства? Кто она? – спросила подруга, гневно сузив глаза.

У меня нет доказательств. Есть простые события, которые Давид легко может объяснить. Да, эти события простые, но я никак не могу выбросить их из головы.

Доказательств измены нет, а вот уверенность в ней – есть.

Ну, или же я просто дошла до ручки за эти 5 лет.

Не хочу рассказывать это Насте. Хочу чтобы меня обняли, поддержали, пообещали поддержать. Хочу посмотреть смешные ролики на Ютюбе, и заснуть с подругой в обнимку.

– Насть, расскажу как только выведу его на чистую воду.

– Господи, Лиль, да разведись ты с ним, раз кобелем считаешь! – вдруг взбрыкнула подруга. – Просто подай на развод. Изменяет тебе Давид или нет, но очевидно что вы не пара.

– Вот как? Просто уйти, и даже не выяснить ничего?

– А зачем ему нервы мотать? Я бы на твоем месте, заподозрив любимого в измене, собрала вещи и вернулась к родителям. Развелась бы, и даже имущество делить не стала. Гордость должна быть!

Да-да, очень умно. Вот только я не хочу уходить в неведении.

– Красиво звучит. Идем, бутылку захвати, – скомандовала я, и вышла в коридор.

– Давай здесь посидим. Лиль, ну не надо в спальню, там не прибрано. Лилька!

– Ты от меня мужика скрываешь? – остановилась я у двери в спальню. – Или скрываешь следы разврата?

Настя смутилась, не ответила мне.

До чего же я нахальная сегодня: с работы сбежала, к Насте вломилась без звонка, еще и в спальню к ней хочу ворваться как гвардеец в бордель. Я развернулась, чтобы вернуться на кухню, но нечаянно задела локтем дверь, которая открылась с тихим скрипом.

– Оу, больно, – скривилась и хотела закрыть дверь в спальню, но замерла.

Свет в ней горит.

Постель разобрана, разворошена. И, да, разврат на ней был.

А к изголовью привязан тот самый шарф, который я дарила Насте. Вот только я не успела его вернуть.

Хотела. Но не успела.

Моя лучшая подруга – любовница моего мужа.

И вот этим проклятым шарфом он сегодня привязывал ее, голую, к постели.

От этой мысли в меня будто дьявол вселился.

Двинулась навстречу Насте, что шла ко мне с бутылкой.

И с размаху зарядила ей кулаком в лицо.

– Ты с моим мужем спишь?!

Настя выронила бутылку, завизжала. Оттолкнула меня и метнулась в кухню.

Дверь захлопнулась передо мной с оглушительным грохотом.

– Ты с ума сошла, Лиля! – закричала она оттуда. – Ты совсем больная?

– Открой, – навалилась на дверь и заколотила по ней руками. Меня распирает, я прибить ее готова. – Как ты могла!

– У-у-у, – Настя завыла. – Сейчас соседи полицию вызовут! И скорую! Боже мой, Лиля, тебе лечиться надо, ты что сделала? Как я завтра на работу пойду?

От ее глупого вопроса я словно протрезвела.

Я обвиняю подругу, что она спит с моим мужем, а Настя переживает, как пойдет на работу с синяком…

Перестала колотиться в кухню и потерла костяшки. Лишь сейчас почувствовала, как рука после удара болит.

Да я в жизни не дралась, мама в обморок бы упала, если бы узнала.

Я напала на подругу.

До чего меня довел Давид?

– Мы с тобой с первого класса вместе, – Настя завывает за дверью. – Ты уже рехнулась со своим Давидом, Лиля. Напала с кулаками… Господи.

Она по ту сторону всхлипывает, я без сил привалилась плечом к косяку.

– Насть…