– Бери выше, – сказала Марина. – Это Володин-старший.

Отец Кирилла? Ах да, точно! Его же сегодня вызвал директор. Перед глазами сразу возникла сцена из машины, когда Кирилл рассказывал, что после этого визита его могут лишить бокса. Похоже, единственного, что приносит ему удовольствие. Взгляд сам нашёл Кирилла – они с Димой стояли во дворе.

Машина подъехала к самому крыльцу, и из неё выбрался не то водитель, не то охранник – человек внушительных размеров. Он открыл заднюю дверь, из которой вышел статный мужчина. На вид ему было около сорока пяти лет. Седина слегка посеребрила его виски. Он был гладко выбрит, и именно от него Кирилл унаследовал скулы и волевой подбородок. Володин подошёл к парням. О чём они говорили, слышно не было, но буквально через мгновение мужчина протянул руку Диме, и тот её тут же пожал. На сына старший Володин даже не взглянул – вот и ещё одна общая черта – и сразу направился в здание. Кирилл расправил плечи и гордо зашёл за ним.

Раздался звонок.

– Ой, мы побежали, у нас литература. А последний урок общий с вами, физра. Как раз можем начать украшать школу, – бросила Виталина, убегая.

Как только мы сели за свою парту, в класс зашёл Игорь Анатольевич, наш учитель английского. Настя тут же стала строить ему глазки.

– Настя, ты же говорила, что тебе нравится твой репетитор по английскому, а не учитель! – шёпотом начала я.

– Похоже, у меня слабость к англичанам за тридцать.

Мы тихонько захихикали, за что сразу же были удостоены неодобрительного взгляда учителя.

Игорь Анатольевич едва успел написать тему урока на доске, как ожил громкоговоритель внутренней связи и изрёк слегка шипящим голосом:

– Ярослава Стрелецкая, зайдите в кабинет директора. Ярослава Стрелецкая, зайдите в кабинет директора! – Громкоговоритель булькнул и замолк.

– Ярослава, ты всё слышала? – подытожил Игорь Анатольевич. – Ступай.

Казалось, стул нереально громко скрипнул подо мной, пока я вставала в тишине класса.

Да что это за день-то такой? Зачем я понадобилась директору? Может, мы его всё же достали и он решил отменить зимний бал?

Дорога до кабинета Геннадия Борисовича заняла не больше трёх минут. Робко постучав, я зашла в приёмную.

– А, Ярославочка, заходи, заходи, – заулыбалась Татьяна Викторовна, школьный секретарь.

Она была весьма дородной женщиной, но при этом достаточно проворной. В одежде Татьяна Викторовна предпочитала принты с жуткими розами. Вот и сейчас она сидела в ядовито-малиновом свитере, расшитом красными цветами.

– Секундочку, я сообщу о тебе.

Она постучала в директорскую дверь, которая находилась чуть дальше в приёмной:

– Геннадий Борисович, тут Стрелецкая пришла.

– Пусть заходит, – послышался из-за двери голос Крота.

Я шагнул в кабинет… и замерла.

За столом, помимо директора, сидели отец Кирилла и, собственно, сам Кирилл.

Теперь я точно перестала понимать, зачем здесь нахожусь. Неужели Володин-старший узнал о происшествии в парке? От меня он точно ничего не услышит, пусть Кирилл и повёл себя утром как натуральный козёл.

– Ярослава, проходи, присаживайся. – Геннадий Борисович указал рукой на свободный стул напротив старшего Володина.

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

В кабинете стояла неуютная тишина. Отец Кирилла окинул меня тяжёлым взглядом, от которого захотелось сползти под стол.

– И долго мы будем так сидеть? Я теряю время. – У отца Кирилла была отрывистая манера речи.

– Ну конечно, это же всего лишь касается твоего сына! – тут же отозвался Кирилл.

– Не дерзи!

Было видно, что Геннадию Петровичу неудобно наблюдать за перепалкой этих двоих.

– Приношу извинения, Феликс Викторович, у нас новый замдиректора, он ещё плохо ориентируется в школе. Будет с минуты на минуту.

Тут же отворилась дверь, и вошёл…

Нет! Не может быть!

В дверь вошёл тот самый дедушка, который вчера спрашивал у меня дорогу в «Горизонты». Только сейчас он выглядел немного иначе – более презентабельно. Его абсолютно седые волосы и аккуратная борода были идеально уложены. Он был одет в тёмно-вишнёвый костюм-тройку в мелкую клетку.

– Простите, задержался. Николай Мирликович. – Он протянул руку отцу Кирилла, и тот нехотя её пожал.

– Что ж, надеюсь, хоть вы расскажете, чего мы здесь ждём такой компанией. И чем в этот раз отличился мой сын, раз уж я тут трачу своё время.

– Да-да, конечно, Феликс Викторович, время – оно так ценно, я уж точно знаю, поверьте. – Слегка надменный тон Володина совсем не смущал нового зама. – Так уж вышло, что вчера в школе произошёл некий инцидент.

– Кирилл снова кому-то врезал? Есть жалоба от родителей? – Володин разговаривал так, словно его сына не было в кабинете вместе с нами.

Мне захотелось украдкой взглянуть на Кирилла. Я знала его совсем недолго, но он был абсолютно не похож на моего вчерашнего защитника. Казалось, из него ушла вся жизнь, он безучастно сидел с низко опущенной головой и рассматривал узор на паркете.

– К сожалению, – продолжил Николай Мирликович, – вчера Кирилл действительно повёл себя несколько агрессивно по отношению к ученику десятого класса.

– Это всё твои глупые занятия боксом! Ничего, кроме этого, не интересует, ещё и руки решил распускать на всех подряд! Я тебя уже предупреждал…

– Однако, – продолжил заместитель директора, перебив мужчину, – как выяснилось чуть позже, этот десятиклассник регулярно издевался над младшими школьниками из числа стипендиатов. Кирилл заступился за пятиклашку, хоть и в своеобразной манере, но всё же.

Ого! Ничего себе! Почему он сразу не сказал? Почему поощряет других думать о себе плохо?

Кирилл замер. Не знаю, заметили ли остальные, но его плечи напряглись, выдавая внутреннее волнение.

Директор не вступал в разговор, оставаясь лишь куратором этой беседы. А я всё ещё не понимала, зачем присутствую при этом разговоре.

– Как я уже сказал, он защитил мальчика, а это хороший поступок.

– Мне что, его теперь похвалить за то, что он машет кулаками? – едко усмехнулся Феликс Викторович.

– Да, не мешало бы. – Все присутствующие, включая меня, опешили от того, как Николай Мирликович отвечает Володину-старшему. – Но, так как факт драки есть, наказание всё же должно быть. И тут мы перейдём непосредственно к тому, зачем мы здесь собрались.

– Наконец-то! – наигранно усталым тоном произнёс Феликс Викторович.

– Кириллу необходимо положительное влияние. А ещё социализация в школьной жизни. Да и некоторые предметы подтянуть не помешало бы. Поэтому я предложил, а Геннадий Борисович поддержал, – директор кивнул в знак согласия, – что Ярослава для этого прекрасный кандидат.

– Что? – Я опешила.

Какой кандидат? Для чего, зачем?

Даже Кирилл поднял голову и впервые внимательно посмотрел на Николая Мирликовича.

Откуда он вообще взялся? Должность заместителя по воспитательной работе пустовала давно – ведь никто не хотел такой головной боли с крошечной зарплатой.

– Да, Ярослава. Ты, как претендент на золотую медаль и президент школьного самоуправления, возьмёшь на себя шефство над Кириллом, поможешь ему влиться в школьную жизнь. Вы как раз готовитесь сейчас к Новому году, Кирилл поможет тебе с украшениями и организацией бала.

– Нет, – одновременно с Кириллом произнесли мы.

– Я не буду принимать участие в клоунаде с этой ботаншей.

Ауч, а вот сейчас и правда было обидно. Я понимала, что не выгляжу как мечта парней, и утром Кирилл чётко дал мне это понять, но всё равно было неприятно.

– А у тебя нет выбора, сын, – с нажимом произнёс Володин-старший. – Поэтому выбирай: либо это, либо прощай, бокс. И если у вас всё, – это он уже обращался к администрации, – то я поехал. Был рад пообщаться.

От «искренности» этих слов аж затошнило.

Мужчина поднялся с места, и директор тут же подскочил следом.

– Конечно-конечно, я провожу вас, Феликс Викторович.

– До свидания, – попрощался отец Кирилла, и они с Кротом покинули кабинет.