– Я ем! – спохватилась я, понимая, что снова куда-то улетела в своих раздумьях, и переложила в тарелку приятельнице одну из своих колбасок. – Угощайся, я действительно не очень такое люблю.

– Спасибо! – просияла Айна и, повернувшись к подругам, продолжила очевидно обсуждавшуюся до этого тему: – Я вот хочу завтра наконец-то сбежать из этого учебного ада и посетить таверну дядюшки Люкмуса! Как он готовит ребрышки, это просто нечто божественное! А рулька? А квашеная капуста? А пиво! Как уехала из дома, так нормального пивка и не пробовала, девчата. Все, что у вас тут варят, – бодяжная ерунда! А вот дядька Люкмус – он полугном, у него пиво качественное.

– Все ты о еде, – сморщила носик Алива, продолжавшая пялиться на наш стол. – И… о выпивке. Как вообще так можно, девушка – и о выпивке?

– О тряпках вы весь ужин проболтали, так что на чужую вотчину не претендую! – расхохоталась гномочка и повернулась ко мне. – Хелли, а ты что будешь делать на выходных?

– Учиться и тренироваться. Завтра первый сбор турнирной команды, – со вздохом призналась я в главном источнике моих тревог. Ну… почти главном.

– Оу! Ты уже знаешь, что там будет? Ужасно интересно, как будет проходить турнир!

– В общих чертах, – уклончиво ответила я.

Если честно, вот здесь и заключалось самое позорное! Я вообще не представляла, во что мы станем играть и с какого края там дозволят стоять мне! А Натан, конечно, пообещал свою помощь в натаскивании моей скромной персоны, но в конце того же вечера добавил, что нет смысла начинать, пока не пройдет первый сбор.

На мое возмущение и попытки уличить его в жульничестве, маркиз спокойно сообщил, что у каждого из девяти игроков на поле своя задача и функция. И толку мне давать то, что пригодится нападающему, если меня поставят в защиту, а то и вратарем.

Так что сначала встреча с капитаном, хотя бы базовое понимание механики процесса, а после уже индивидуальные тренировки.

В общем, все вроде логично, но все равно подозрительно! Уж суть игры мог бы изложить. А так только и понятно, что там будут ворота… Впрочем, известие о воротах меня слегка утешило: в деревне я часто и очень даже успешно гоняла с мальчишками мячик. Пока тетка не запретила, потому что у меня выросла грудь и стало, видите ли, неприлично «гоняться и толкаться хоть с маленькими, а мужиками»…

– В общем, в город не идешь, – подытожила гномка. – Может, тебе принести чего?

– Да вроде все есть, – повела я плечами и с теплотой добавила: – Спасибо за заботу, Айна!

Вскоре я попрощалась с одногруппницами и побежала на выход. Сейчас у меня по плану была безусловная приятность этого вечера, а именно – встреча с Шериком!

С рысенком мы теперь виделись по предварительной договоренности, в основном в парке, благо мне было полезно проветривать голову после учебы, а ему в принципе нравилось гулять и не нравилось сидеть в комнатах Тариса.

Вообще опека над нечистиком у нас разделилась прямо как у поссорившихся родителей. Только блудным папкой, который берет “ребенка” погулять и делает все, чтобы не пересекаться при этом с провинившейся мамкой, была я! Чудны дела Единого, вот уж действительно!

Шерик ждал меня у фонтана со статуей сказочного трехглавого дракона: налетел из-за кустов, радостно проскакал раз пять вокруг и даже поставил несколько отпечатков мокрых лап на штанах.

– Ой… прости! – чуть сконфузился рысик, когда заметил следы от его радостной встречи. – Вы, люди, такие… быстро пачкательные, вот!

– Да уж не говори, – усмехнулась я, а после подмигнула и заговорщическим шепотом добавила: – Как хорошо, что некоторые люди бытовые маги, да?

Парочка заклинаний – и ни единого следа на одежде!

Вообще, чем дальше, тем больше я понимала, как же мне повезло учиться в моем ПТУ перед тем, как я сюда попала. Практически все высокородные студенты были возмутительно беспомощны перед обычными житейскими трудностями, да и бюджетники от них не сильно отставали. Мои одногруппницы, например, или сами маялись со стиркой, или, если не было нужды экономить, несли свои вещи в платную прачечную. А у меня таких проблем нет! Хотя, конечно, кое-что и я стирала руками. Все же всякое воздействие должно иметь свои границы.

– Хорошо, – муркнул в ответ Шерик. – Но мне все равно странно с вами… с магами.

– А чем тебе бытовая магия не угодила? – удивилась я.

– Да не бытовая! – фыркнул нечистик. – Любая. Мой папа очень не любил магов. Много плохого рассказывал про вас… про них! Потому я так и боялся, когда сюда попал.

– Ну… Наверное, твоему папе просто не повезло.

– Наверное, – вздохнул он. – Но одно я точно понял: вы, может, и не все плохие! Зато вот с мозгами, конечно, проблема у вас! Вроде и умные же! Во всех этих науках… А в отношениях – ну тупее любого кролика! Ну вот чего вы с Тарисом не поделили? Ужасно тупо! Он совсем неплохой самец… то есть парень. Зачем ты с ним так?

Сердце кольнуло тупой болью, что засела как шип и время от времени мучительно проворачивалась.

– Я с ним никак, – неохотно сказала я.

– Пф-ф-ф… Вот он из-за твоего никака и стал смурной, как мырк оголодавший! И пахнет от него теперь противно.

– Пахнет?.. – удивилась я, и бледно пошутила. – Мыться, что ли, перестал?

– Не, он в ванну ходит! – утешил Шерик. – Даже и дрыхнет там иногда… Не грязью он пахнет, а печалькой.

Выдав это словечко, явно подхваченное от меня, рысик сморщил нос, призадумался и нашел другое:

– То есть тоской. Ну вот как я под дождем! Мне было мрачно, тоскливо и серо все, понимаешь? И у него сейчас вот так.

Я сжала кулаки. В такие моменты мне становилось невыносимо просто быть, просто существовать. Словно морально содрали шкуру и насыпали под нее соли, и каждое движение причиняет страдания.

Даже Шерик считает, что я должна была подуться, но, видимо, спустя пару дней радостно повиснуть на шее у Тарга. Ну а что, у нас же любовь? Он же только сначала видел во мне лишь тело, которое можно завалить куда-нибудь и беспечно пойти дальше, а сейчас-то все серьезно!

Ведь такая мелочь, как доверие, она восстанавливается. Сравнили тоже, доверие и любовь! Ну и что с того, что потом долгие годы ты будешь сомневаться в намерениях того, кто рядом, главное сейчас все наладить, так ведь? И чтобы великолепный герцог не пах тоской. А как я при этом себя чувствовать стану… и то, что я не готова даже видеть его, это все мелочи.

Девчачьи загоны!

Так что, если честно, Тариса мне было жалко, но не слишком. Мигом вспомнились все мои ночные истерики и мысли о том, что теперь у меня вообще никогда не получится доверять людям и мужчинам. Вот проявит ко мне кто-то интерес, а я буду считать, что это все не просто так!

Так что славно, что не я одна страдаю! Заслужил он! Заслужил! И хотя вряд ли долго будет печалиться, но хоть сколько-то!

Но на самом деле хорошо, если не очень долго… Потому что на самом деле не хочу я, чтобы из-за меня кому-то было серо, мрачно и тоскливо.

Герцог Таргский быстро перестанет убиваться из-за деревенской девчонки.

Но пока страдает – пусть страдает! Ведь это значит, что он все-таки и правда любил меня… хоть капельку, но ведь любил?

Стыдно признаться, но в общагу я заходила в приподнятом расположении духа. И по лестнице поднималась в очень даже хорошем настроении! И даже двери в наши комнаты открывала вполне себе радостная!

Пока не увидела в общей гостиной стоящий в вазе букет цветов. Сердце на несколько мгновений замерло, а потом подскочило в горло и начало там гулко биться, практически оглушая меня.

Уж не знаю почему, но у меня не было ни малейших сомнений о том, чей это букет. Хотя бы потому, что Кари обычно все, что дарил ей Сареш, уносила в свою комнату. Ну и букет был… из категории дорогих и элегантных даже на вид.

Вот смотришь на эти хрустальные розы с полупрозрачными лепестками, на тонкие веточки лаванды, что оттеняет их мягким лиловым цветом, на упаковочную бумагу с тесьмой… И словно видишь отпечатанный ценник: “Примерно двадцать золотых”.