Зайдя в лифт, Уильямс зачем-то нажал на самый верхний этаж. Выйдя из лифта, они поднялись по узкой лестнице к железной двери. Уильямс открыл ее, и яркий солнечный свет на миг ослепил Л, привыкшего к полутьме здания.

Они оказались на крыше главного корпуса, с которого открывался вид на весь комплекс завода, окруженного пустынным пейзажем, и дорогу, уходящую далеко за холмы.

— Я не случайно привел вас сюда, — сказал Уильямс. — Отсюда удобнее всего увидеть, что где находится. Итак, у нас есть несколько цехов, — он показал на постройки рядом с корпусом. — Основное место конструирования готовых аппаратов, как вы, наверное, знаете, находится дальше, недалеко от космодрома и испытательных полигонов. Туда ведет это шоссе, которое очень удобно соединяет все основные узлы нашей системы: проектирование, конструирование, запуск. До основных цехов около получаса пути. Туда, как вы понимаете, также необходимо ездить для контроля сборки. Там, — он указал в другую сторону, — парковка и столовая. И с этой стороны можно быстрее добраться до нашего сектора.

Они вернулись в инженерную комнату, где Уильямс ознакомил Л с рабочим процессом и подробно рассказал, на каком этапе находятся сейчас разработки. Чем дольше Л вникал в работу, тем больше ужасался колоссальному объему незавершенных задач. Ему казалось невозможным уложиться в тот срок, который поставили для завершения этого грандиозного проекта. И из этих шести лет два года необходимо было отвести на испытания.

Он начинал сомневаться в том, что все эти работы завершатся до конца его жизни. Его бросало в холод при мысли, что все его предназначение в том, чтобы участвовать в изобретении великого космического корабля.

Если даже постройка корабля и завершится в пределах его жизни, то он станет уже безнадежно старым для полета в космос. И чем старше он будет становиться, тем больше разница в возрасте будет между ним и Люси.

Сквозь его тяжелые мысли продолжал пробиваться голос Уильямса:

— На Комраде сейчас находится группа наших сотрудников, которые контролируют подготовку макета бывшего ED-1, теперь ME-1, — говорил он, стуча по клавишам. — Испытательный полет планируется через несколько месяцев. Мы также можем следить за работой при помощи трансляции.

На экране возникло довольно четкое изображение расположенной на спутнике строительной площадки, на которой виднелась часть космического корабля.

Л взглянул на экран, и подозрения снова наполнили его сознание.

— Мистер Уильямс, — произнес он, — я хотел бы взглянуть на общие чертежи.

— Безусловно.

Как только Л открыл первую, весьма объемную брошюру, он понял, что его опасения подтвердились.

— Скажите, по какому принципу вы проектировали именно такую форму корпуса?

— Я понимаю, о чем вы говорите, но при проектировании выяснилось, что не у всех отсеков ракеты возможно разработать динамическую форму.

— Но ведь, насколько я полагаю, ракета не должна быть заметна, когда будет находиться на орбите Земли? — вопросил Л. — Вы хотите, чтобы о нашем прибытии стало известно?

Брови инженера поползли вверх.

— Во-первых, — начал он, — в основе корпуса использован специальный противолокационный материал. А во-вторых, эти чертежи были утверждены сотнями людей. Переделывать их означает пересчитывать и реконструировать все остальные части, в том числе и те, которые уже изготовлены! Работа, на которую мы потратили годы! Мы не располагаем сейчас таким временем и ресурсами!

— Добрый день, господа, — услышал Л за своей спиной.

К комнату вошел полный седоволосый мужчина в сером пиджаке.

— Я вижу, вы уже вовсю вникаете в работу, — с добродушной улыбкой сказал он, обратившись к Л.

— Добрый день, — кивнул Уильямс, нервно пригладив свои редкие волосы. — Это мистер Барлоу, главный инженер.

— Здравствуйте, — произнес Л, пожав ему руку.

— Мы тут как раз обсуждали чертеж нашего корабля… — начал Уильямс.

— А точнее, его формы, — продолжил за него Л.

— Вы заметили какую-то ошибку? — улыбка мигом слетела с лица мистера Барлоу.

— Первоначально форма корабля предполагала трансформацию в более плоскую, что позволило бы минимизировать риск обнаружения землянами, — ответил Л. — И даже несмотря на то, что используется противолокационный материал, как сказал мистер Уильямс, — Л посмотрел на покрасневшего инженера, — это помогает нам всего на двадцать два процента. Если я неправ, поправьте меня.

Повисла пауза.

Главный инженер, нахмурившись, сверлил глазами чертеж, а мистер Уильямс, казалось, лишился дара речи.

— Предлагаю обсудить это в переговорной, — наконец молвил мистер Барлоу, собирая брошюры с чертежами. — Пройдемте за мной.

Долгие часы они обсуждали проект в комнате, отделенной от рабочих мест перегородками с непрозрачным стеклом.

Энн Браун зашла в помещение, и ее глазам предстала необычная картина: половина мест пустовала, а из тех, кто остался в комнате, кто-то сидел, рассеянно уставившись вдаль, кто-то читал книгу, а кто-то пил кофе, устремив взгляд в окно.

— И что здесь произошло? — недоуменно вопросила она и, взглянув на стеклянные стены, из-за которых доносились громкие голоса, добавила: — А, ясно. Опять все переделывать?

— Л Форстер приехал, — подал голос Уилсон. — Боюсь в этот раз нам действительно придется переделывать все.

— Чудно. — Мисс Браун попыталась сдержать улыбку, но у нее не получилось. — Я вообще пришла к тебе, Кларк, но, по-видимому, нас скоро ждет великая перестановка задач.

Кларк скорчил рожу и ответил:

— Увидимся на собрании.

Мисс Браун усмехнулась и, развернувшись на каблуках, вышла из помещения.

Через четыре часа совещаний Л с руководством было принято соглашение.

Макет для испытательного полета было решено готовить к запуску в таком виде, в каком он был сейчас, а перед Л была поставлена задача реализовать чертеж с динамической формой корабля в поставленные кратчайшие сроки.

«Мне, видимо, не хватало работы», — думал Л, но в душе понимал, что он прав: корабль должен быть идеальным, иначе не было смысла и вовсе браться за это дело.

6. Где предел возможностей?

В тот день он вернулся домой поздно ночью — а ведь на следующий день ему нужно было снова отправляться в офис.

Л старался не думать о том, сколько еще ему предстояло сделать, и пытался последовательно решать одну проблему за другой.

Перед ним стояла непростая задача: нужно было переделать корпус корабля, постараясь сохранить, или минимально изменить чертежи остальных, уже спроектированных частей ракеты. Это казалось практически невыполнимо с первого взгляда, ведь кардинальная перестановка местоположения деталей влекла за собой и смену их размеров и форм.

Для начала он решил взять свои собственные чертежи по ракете — некоторые моменты из них можно было взять в оборот. Ему в помощь назначили нескольких инженеров, которые оказались довольно смышлеными, и вместе с ними работа стала идти быстрее.

Л сидел, углубившись в расчеты одного из элементов, и в какой-то момент взглянул на часы — оказалось, что время перевалило уже далеко за полдень. Решив сделать небольшой перерыв, Л наконец поднялся с места, размял затекшие конечности и направился на кухню, расположенную рядом с комнатой.

— Привет, Л, — услышал он знакомый голос, когда он наливал себе чай.

В дверях стояла Энн Браун.

— Добрый день, мисс Браун, — отозвался Л и замолк, не зная, о чем ее спросить.

— Можно называть меня Энн, — улыбнулась она. — Мы же теперь коллеги.

Л кивнул.

— Как продвигается работа? — спросила Энн, наливая воду в стакан.

— Медленно, но движется. Я стараюсь не менять основных значений.

— Ну ты даешь! — покачала головой Энн. — Я вникала лишь в отражатель, и мне не приходило в голову усомниться в других частях. И на самом деле это довольно серьезный просчет с нашей стороны.

— По правде говоря, если макетные испытания пройдут успешно, то для экспедиции могут взять за основу именно ME-1. А у нас пока нет оснований думать, что экспериментальный запуск будет провальным, ведь макет выполнен безошибочно.