— Не думаю. Мне кажется, это может сделать каждый. Даже ты.

— Даже и пытаться не буду.

— Как знаешь. А вдруг это сможет тебе помочь?

Монета легла обратно на ладонь Люси, и она добавила:

— Мне помогло, когда я сбежала из тюрьмы.

— То есть, ты все-таки думаешь, что это ты разрушила стену?

Люси кивнула.

— Получается, ты также можешь разрушать объекты… — начал Л.

— Мне кажется, это то же, что и движение, — предположила Люси. — Только более мелких частей.

— Допустим.

— И еще перемещение. Мое перемещение в пространстве.

Л на миг задумался и затем произнес:

— Я думаю, в таком случае, ты не перемещаешь предметы, а искривляешь пространство вокруг них.

При этих словах Люси вспомнила бутафорию. Любопытная догадка сверкнула у нее в голове, но Люси промолчала. Было бы интересно еще раз заглянуть туда…

— Возможно, твои способности действительно как-то связаны с Туннелем, — продолжал рассуждать Л.

— Надо понять, могу ли я делать то же самое на Земле, — ответила Люси.

— Чтобы это сделать, нужно сначала не допустить ее разрушения, — скептически заметил Л, и его слова вернули Люси к суровой реальности.

* * *

Вечерело.

— Скоро доедем до Гарта, — нарушил продолжительную тишину Л. — Оставим машину, и пройдем чуть до…

Не закончив, он посмотрел в боковое зеркало.

Позади послышался пронзительный сигнал, резко нарушивший монотонный шелест двигателя.

К ним приближался электромобиль с мигающими фонарями на крыше.

— Остановите машину, — приказал усиленный громкоговорителем голос.

8. Пространство

Люси сидела за черным столом в крохотной комнате с голыми стенами.

Ей не верилось, что их поймали, когда они преодолели практически половину пути к Аврогу.

Это потрясло ее настолько, что ей хотелось стереть последние события из памяти, однако они все равно вспыхивали в сознании отдельными фрагментами.

Люси вспоминала Л, который, выругавшись, остановился у обочины, когда прозвучал приказ полиции.

«Требуй объяснений и защиты, — быстро говорил он. — Они знают, что действуют незаконно».

Их сковали наручниками, посадили в машину и увезли за несколько десятков километров от места задержания в ближайший крупный город. В полицейском участке ее и Л разделили, и больше она его не видела.

И вновь — бесконечная, наполненная отчаянием и тоской ночь за решеткой…

Утром Люси привели в это помещение, сняли наручники и, заперев дверь, оставили одну.

Только сейчас, сидя здесь, она овладела собой. Пелена страха и смятения отступила, и Люси начала четко осознавать, что будет делать дальше: теперь, когда она открыла в себе новые умения, ей снова удастся сбежать.

Но, несмотря на всю ее решительность, Люси не могла уйти сейчас.

Прежде всего, ей была неизвестна судьба Л. Люси не могла допустить, чтобы его посадили по ее вине — ведь теперь он считался соучастником преступления. Отныне она была обязана помогать ему, равно как и своему отцу.

Во-вторых, Люси во что бы то ни стало необходимо было выяснить истинные причины ее заключения. Ей непременно нужно было добиться правды и попытаться восстановить справедливость.

И наконец, бежать прямо отсюда было опрометчиво — даже если она могла бы разрушить стены и сломать наручники, существовала высокая вероятность, что ей не удастся скрыться в густонаселенном городе.

Люси должна была дождаться, пока ее не повезут обратно в Дор, — а она не сомневалась, что ее переправят туда в скором времени, — а затем скрыться в первом же лесу.

По этим причинам она оставалась на месте в ожидании исхода событий.

Щелкнул дверной замок, и в комнату вошел мужчина средних лет в рубашке с галстуком и накинутой поверх куртке. Его лицо было покрыто серой щетиной, под глазами были мешки, а взгляд из-под густых бровей был тяжелым и уставшим.

Люси невозмутимо наблюдала за ним, сложив руки на груди.

Мужчина выдвинул стул и уселся напротив нее, положив перед собой папку с бумагами.

— Вы не имеете права, — проговорила Люси, неотрывно глядя следователю в глаза, не успел тот что-либо вымолвить. — Вы обязаны сообщить мне, в чем конкретно обвиняют меня и моего отца!

— Успокойся, Люси… — начал было мужчина.

— Вы действуете абсолютно противозаконно, — продолжала она. — Я требую разобраться…

— У тебя нет здесь абсолютно никаких прав, девочка! — прогремел следователь. — По закону мы обязаны отправить тебя обратно туда, откуда ты сбежала, без каких-либо вопросов и следствия!

От возмущения у Люси перехватило дыхание.

— То, что ты сейчас здесь, в этой комнате, — это только моя инициатива, и никто другой не будет даже тратить свои силы на разговоры с тобой.

— Меня засунули за решетку, — собравшись, процедила Люси, — без всякого суда и разбирательств. Мне не сказали абсолютно ничего. Просвятите же меня наконец, что здесь происходит!

Люси, не мигая, выжидательно уставилась на мужчину. Она понимала, что ходит по краю, и он может уйти, не сказав ни слова.

Следователь вздохнул и, достав из кармана пульт, направил его в сторону висящей на стене камеры и нажал кнопку. Лампочка на камере потухла.

— Я полностью понимаю твое негодование, Люси, — ровным голосом произнес он. — Я в курсе всей ситуации про тебя и твоего отца. И у вас действительно здесь нет абсолютно никаких прав. Именно поэтому я здесь. Я хочу, чтобы ты меня выслушала.

Он почесал щеку и сложил руки на столе. Люси молчала в ожидании.

— Ты, скорее всего, знаешь, что находишься не на Земле? — начал следователь.

— Знаю. Еще я знаю, что меня похитили.

— Тебя никто не похищал, Люси. Тебя просветили о том, что здесь существуют призраки? — продолжал расспрашивать мужчина.

— Да, я в курсе.

Следователь глубоко вздохнул и произнес:

— Ты — призрак.

— Что? — Люси показалось, что он лишился рассудка.

— Призрак, — повторил следователь и жестом остановил пытающуюся возразить Люси. — Не обычный, а телесный. Осязаемый. Материальный.

Люси смотрела на него, надеясь, что он шутит, но лицо мужчины оставалось серьезным.

— И… — она запнулась. — Что это значит? С чего вы взяли, что я призрак?

— Два года назад здесь появился твой отец. Он возник ниоткуда и утверждал, что живет на Земле. Его имя отсутствовало в базе, при нем не было абсолютно ничего. Затем появилась ты.

Следователь откашлялся и продолжил:

— Материальных призраков у нас не было несколько сотен лет, — продолжил он. — Но закон говорит о том, что их необходимо нейтрализовать, чтобы они не принесли вреда окружающим. Они, по сути, никто — не граждане Кодора, не метанианцы. И что у них на уме — никому не известно. Я понимаю, что ты и твой отец, возможно, адекватны, но закон есть закон.

Он замолк.

Люси в ступоре смотрела на него, пытаясь вникнуть в сказанное.

— И как я и отец стали материальными? — наконец спросила она.

— Никто не знает. Это относят к одному из свойств Туннеля. Ты же знаешь…

— То есть, мы с отцом находимся сейчас на Земле? — перебила Люси.

— Предположительно.

— Чушь какая-то… — пробубнила Люси себе под нос.

— Для тебя это может звучать как абсурд. — Следователь устало потер глаза. — Но я сказал все как есть. И вы можете исчезнуть отсюда в любой момент. — Мужчина скривил губы, наклонился ближе и продолжил, понизив голос: — Именно поэтому всем на вас глубоко плевать. Вы никто, и с вами можно обращаться как угодно, потому что вы в конце концов испаритесь.

Он откинулся на спинку стула.

— Я хотел бы помочь, но не могу. По крайней мере, ты должна знать правду.

Люси тщетно пыталась унять участившееся дыхание.

— Спасибо! — издевательски проговорила она. — И сколько, по-вашему, мы просидим в колонии? Месяцы? Годы? Неужели вы ничего не сможете сделать с этим?!

Следователь молчал, барабаня толстыми пальцами по столу.