Лестрейд переводил взгляд с меня на Холмса. Было видно, что натура инспектора не позволяет ему принять на веру наши заверения, но безрадостная перспектива вести расследование настолько странного дела пересилила подозрительность.

— Благодарю вас, джентльмены, — наконец произнес Лестрейд, — вашего свидетельства вполне достаточно. Я пойду.

Пока Лестрейд спускался к выходу, я налил себе из кофейника ещё тёплый кофе.

— И всё же я не понимаю, Холмс, — сказал я, когда за инспектором захлопнулась дверь, — В этой истории все было так запутано: сенильный вельможа, пропавшая племянница, старинная башня, наблюдения за птицами, ревнивый муж, заезжие актёры… Как вы догадались о шифровальной машине и шпионе?

— Ватсон, я знал, что в этом деле замешана политика еще до того, как мы покинули Бейкер-стрит.

— Холмс, но каким образом?

— Мой дорогой друг, всё дело в ваших рассказах обо мне.

— Холмс, это уже чересчур! Причем здесь мои рассказы?!

— Вы оказались талантливым литератором, Ватсон. Ваши заметки за последние год-другой сделали известной мою скромную персону. Но мне трудно представить, чтобы старый герцог, уже несколько лет пребывающий в деменции, слышал о сыщике Шерлоке Холмсе. Поэтому я ни секунды не сомневался, что в тот момент, когда рассудок его светлости на мгновение прояснился и он попросил позвать на помощь мистера Холмса, герцог имел в виду вовсе не вашего покорного слугу, а Майкрофта Холмса. Вы лучше других знаете, Ватсон, что у меня множество пороков, но тщеславие не из их числа, — сказал Холмс, затягиваясь своей изогнутой вишневой трубкой.

— Но почему тогда юная леди Ольнистер приехала к вам?

— Ей вообще не была знакома фамилия Холмс. А вот для её гувернантки есть только один мистер Холмс — всезнающий сыщик из увлекательных рассказов доктора Ватсона. Поэтому, когда юная леди попросила отвезти её к мистеру Холмсу, гувернантка, не задумываясь, привезла её к нам на Бейкер-стрит, 221б. Я сразу же предположил, что пути герцога и моего брата пересекались на государственной службе. К тому же, — продолжил Холмс, — событие, которое вернуло к реальности замутненный разум герцога, должно было быть достаточно важным. И когда внучка рассказала ему о том, что башню с часами будут ремонтировать, он решил, что секрет криптографа может выйти наружу. Думаю, нам завтра предстоит визит в клуб «Диоген», и надеюсь, что обед в этот раз окажется не хуже, чем в предыдущий.

— Что вы расскажете Майкрофту?

Несколько минут Холмс курил молча.

— Я расскажу ему, что старый герцог Ольнистер остался верен короне даже в сумеречном состоянии духа, что предпоследний криптограф Уитстона сожжён, что покойный Джеймс Маршалл был не только выдающимся актером, но и шпионом. Майкрофт умница и джентльмен, он не будет задавать лишних вопросов и поймёт, что это дело закрыто. И вообще, Ватсон, — сказал Холмс, снова затягиваясь и выпуская дым, — я бы не хотел, чтобы кому-нибудь стало известно о том крайне необычном способе, которым леди Ольнистер была вынуждена передавать ключ шифра. Поэтому я позволил себе небольшое кощунство.

С этими словами Холмс вынул из кармана сложенный вчетверо вырванный книжный лист и протянул его мне. Я развернул лист и ахнул. Передо мной была страница из старинного издания «Макбета», которое хранилось в библиотеке герцога в запертой застеклённой витрине. Это была та самая страница, где Макбет получал записку.

— Холмс, но это же…

— Это не важнее спокойствия и благополучия одной из достойнейших семей Британии, — перебил меня он. — Ватсон, возьмите этот лист себе, сохраните его, а если когда-нибудь посчитаете, что прошло достаточно времени, то напишите про все эти события один из ваших рассказов.

Я держу в руках лист, вырванный Шерлоком Холмсом из старинного издания «Макбета» много лет назад. Старый герцог давно умер. Его сын неожиданно для многих вернулся на государственную службу. Статью о его успешной карьере можно прочитать в последнем издании «Большого справочника пэров Британской империи». Юная леди Ольнистер выросла. Однажды, уже будучи известной светской дамой, она опять обратилась за помощью к моему другу. Но это совсем другая история. А пока что я складываю лист вчетверо и кладу его обратно в шкатулку, к остальным сувенирам.