– Я ещё тебя не оскорблял, мальчишка, – отмечает он, скрипнув своим отвратительным смехом. – К чему я веду? Так это к тому, что мой друг ошибся, но понял свою ошибку в самом конце, к моему счастью. Николай успел вовремя исправить свою ошибку, но не до конца… поэтому ты ещё в кресле генерального заместителя.

– И всё же, именно я сижу сейчас во главе компании и буду здесь сидеть.

– Это ненадолго, – самодовольно проговаривает. – Я позабочусь о том, чтобы тебя как можно скорее выгнали из компании, и ты не поверишь, но ты мне даже помог, – вновь начинает смеяться. – Но прошу отныне не приставать и даже не приближаться к моей крестнице. Иначе мои сыновья поговорят с тобой и разъяснят, что значит трогать то, что нельзя.

– Игнат Борисович, это моё дело, к кому приставать и что делать, – произношу, наклонившись к нему. – Вы правы, мы с вами не друзья. И к вашему мнению я прислушиваться не намерен.

– И зря! – выдыхает, отзеркалив меня и также наклонившись ко мне. – Мальчик, знай, что скоро ты не сможешь устроиться ни в один офис. Я сделаю для этого всё, что потребуется. Единственное место, куда ты сможешь устроиться, – в общепит на кассу. Или уборщиком.

– Угрожаете, Игнат Борисович? – уточняю, намеренно издеваясь над стариком. – А что, если наоборот? После оглашения завещания я уволю вас? В отличие от вас, мне даже делать ничего не придётся. Старики никому не нужны, Игнат. Подумайте об этом, – проговариваю, насмешливо глядя на нотариуса. – Стоит быть повежливее с будущим владельцем компании, – советую ему, но внезапно в мою голову приходит гениальная мысль. – Но знаете, я готов простить вашу грубость взамен на ночь с вашей белокурой крестницей. То, останетесь ли вы в компании, будет зависеть от того, насколько Вероника будет податлива и хороша в постели.

– Ты так уверен, что компания достанется тебе? С чего такая уверенность, мальчик? – вместо согласия или отказа от моего предложения спрашивает мужчина, откинувшись обратно на своём стуле.

– Шпарский сам мне об этом говорил.

– Шпарский был лжецом, жлобом и двуликим подлецом. Он никогда бы не оставил ничего чужому человеку, когда у него есть наследники.

– Что?! – восклицаю, не поверив его словам. – Какие наследники? У Шпарского не было никого!

– Владельцем компании станет человек, которым я смогу управлять, – произносит Игнат Борисович, вставая. – Собирай вещи, щенок, скоро тебя здесь не будет.

– Как всё прошло? – спрашиваю нотариуса, перехватив его на выходе из кабинета самовлюблённого фазана. – Он получил по заслугам? – задаю следующий вопрос, не дожидаясь, пока он ответит на предыдущий.

Весь разговор нотариуса и Максима я прождала Игната Борисовича в коридоре, рядом с Натальей, которая за время нашего совместного «времяпровождения» не показала ни единой эмоции, словно в компанию моего отца теперь нанимают в качестве секретарей роботов, а не живых людей.

– Да, Никочка, он получил и ещё получит своё, – улыбнувшись, обещает мне Игнат Борисович. – Ты сама как? После смерти отца даже не звонила и не писала мне, – возмущается мужчина, хотя сам в мою сторону ничего такого тоже не делал, вероятнее всего, занятый очередной красавицей.

– В порядке, – отвечаю, пожав плечами. – Выбрала институт, куда хочу поступить, – рассказываю главное, что раньше беспокоило отца и дядю Игната.

– И куда же? – интересуется нотариус, посмотрев на меня при этом довольно странно и необычно.

– На юридический хочу пойти, как вы, – отвечаю, надеясь на улыбку или искреннюю радость за меня, но её нет. Непонимающе смотрю на мужчину, списав всё на то, что он посчитал, что я решила составить ему конкуренцию, хотя у меня и мысли такой нет. Я наоборот, когда заберу себе братьев Солнцевых, собираюсь попросить Игната Борисовича стать моим наставником.

– Молодец, – произносит с натянутой улыбкой, переведя взгляд в коридор, будто что-то выглядывая там. – Ника, извини. Мне нужно поговорить с одним из акционеров. Встретимся на четвёртом этаже в конференц-зале. Он там один. Не перепутаешь, – кидает и в одну секунду испаряется.

Смотрю ему вслед, обескураженная его уходом и такой резкой сменой настроения. Ну не хочет быть моим наставником – не надо. Сама справлюсь. Не велика проблема.

Вздохнув, направилась в сторону лифта, по пути разглядывая офис, которым раньше владел мой отец. И это здание казалось мне очень похожим на папу:

холодным, чужим и пустым. В нём нет ничего. Лишь мебель и люди, снующие туда-сюда с важными и кислыми лицами.

Нажимаю кнопку вызова лифта и, молча, жду, пока смогу уехать с этого проклятого этажа, где меня чуть не соблазнили, обманули и решили переиграть, но я не глупая овечка, поэтому могу дать отпор. Особенно таким… как этот.

– Что, бросил тебя крёстный? – слышу голос того, о ком только что думала, над своим ухом и от неожиданности подскакиваю и подаюсь вперёд. Чуть не разбиваю себе нос, но внезапно появившиеся под моей грудью руки не дают мне этого сделать. – Оставил одну, без защиты и своего попечительства? Как ужасно… А что, если тебя похитят? Соблазнят? Покалечат? – помогает мне встать обратно, но рук не убирает.

– Не трогай меня! – возмущённо прошу его, хотя почему-то наоборот хочу, чтобы он не убирал руку.

– Расслабься, я просто решил помочь, – беззаботно кидает, но я вижу, что в его глазах пляшут бесята.

Максим убирает руки, и я вхожу в только что приехавший лифт. Разворачиваюсь к мужчине лицом и одариваю его кривой улыбкой, на что в ответ получаю такую же.

– С чего бы это? – подозрительно прищурившись, спрашиваю его. – Ты и помощь мне…

– Взамен на твою помощь, – без лишних оговорок выдаёт он, и я сразу ему верю, потому что за то время, что я его узнала, понимаю, что это в его стиле. Мой отец был такой же.

– С какой стати я должна тебе помогать? – задаю вопрос таким тоном, словно меня попросили всю мою косметику смыть в унитаз, но интерес берёт верх. – Да и вообще, чем я тебе могу помочь?

– Ты знала Шпарского? – задаёт вопрос и входит в лифт и, к моему несчастью, когда дверцы закрываются, мы остаёмся наедине.

– Да, – отвечаю и делаю шаг в сторону от мужчины, а Максим наоборот – шаг ко мне. Я делаю ещё один, он за мной, и так, пока я не упираюсь в стенку лифта.

– Скажи, у него есть наследники? – задаёт контрольный вопрос мужчина из кафе, в один миг прижав меня к стене, начав жадно блуждать взглядом по моему лицу.

Моё тело медленно начинает гореть от прикосновений и взглядов этого ненормального и озабоченного. Мне хочется оттолкнуть его, но руки меня не слушаются, и вместо того, чтобы толкнуть его, я поднимаю руку и провожу пальцами по подбородку мужчины, удивляясь его остроте.

– Вероника, есть у него наследники или нет? – повторяет вопрос Максим, и я резко прихожу в себя, не понимая, что со мной только что было.

– В каком смысле? – заикаясь, спрашиваю, ещё не до конца придя в себя.

– Боже, какая ты медленная! – восклицает он. – Братья, сестры, незаконные любовницы, дети, внуки у Шпарского есть? Давай, Вероника, соображай быстрее! Хватит смотреть на меня как на кусок мяса!

– Что?! – удивлённо вытаращиваю глаза и решаю отомстить. – Пф-ф, есть. Дочь у него есть. И любовниц полный штат.

– Бл**ь! – выдыхает, скрипнув зубами.

– Что, компания из-под носа уходит? – задаю вопрос, изобразив на лице сочувствие. – Кстати, он как-то говорил, что двум своим любовницам оставит несколько процентов акций, если они после его смерти или до неё родят ему наследника.

– Бл**ь! – повторяет, начав злиться и громко дышать.

– А ещё… он обещал, что всё дочери оставит, – уже откровенно лгу, чтобы позлить его сильнее.

Отец бы никогда такого не сделал. Он не один раз об этом мне говорил. Советуя, чтобы я богатого мужчину себе искала, если и дальше в достатке жить собираюсь. Кое-какие проценты от акций он мне оставит, чтобы не обеднела, но не контрольное количество, позволяющее мне присутствовать на собраниях.