– Зачем так-то? – всхлипнула Принцесса. – Зачем убивать?

– У них приказ: всё зачистить. Они и выполняют. Это как самая сильная брага, только всё понимаешь…– Майра наткнулась на полный ужаса взгляд Принцессы и съёжилась. – Мама рассказывала. А ей – брат. Они с той стороны, с Севера.

– Там жизнь другая, – продолжала она. – Земля каменистая, родит плохо. Есть леса с дичью, есть скот. Но купцы почти не ездят – слишком много лихих людей. Вроде моего деда. Они грабили приграничные деревни, проезжих торговцев, тем и жили.  Женщины вышивали, но шёлк был из трофеев, честно купить было негде. Однажды деда и дядю поймали южане. Мама отправилась через границу, попытаться их выкупить.  Ну и встретила отца. Тот сразу потерял голову. Отца уважали, пленных обменяли. Но перед обменом сыграли свадьбу, дед сам повёл маму к алтарю. Так она и осталась на Юге. Отец надышаться на неё не мог. Односельчане смотрели косо, но родителям было всё равно. Отца уважали и побаивались, кузнец всё-таки…А мама…Она очень любила отца…и нас…

«А потом вас бросили, – добавила Принцесса про себя. – Может, решили, что вас не тронут. Хотя с чего бы?»

Принцесса расправила шаль, оказавшуюся вдруг размером с хорошее одеяло, и одним концом укутала дрожащую Майру.

– Они идиоты, ваши односельчане, – заявила она. – Всем понятно, что ты за нас… в смысле, с хорошей стороны.

– Какая она, эта хорошая сторона? Мужчин у нас забрали свои же. И припасы.

Принцесса молчала. Полог расселся. Дождь прекратился, прохладный ветер уносил смрад. Пахло ранней земляникой.

***

Старуха Ню злилась. Острое зрение приносило больше проблем, чем удовольствия. Сначала она с трудом определяла расстояние и вечно врезалась в стены и дверные косяки. Потом приноровилась. Заставила Майру с Владиком отдраить кухню, печь и всю утварь, перестирать занавески и полотенца, и всё равно осталась недовольна.

Затем потребовала у Ли льняные нити, булавки и коклюшки. Но пальцы слушались плохо, и Ню злилась всё больше. Зато мелюзга, увидев её за работой, чинно расселась на полу и потребовала сказку. Ню рассказала им про страшную ведьму, которая живёт в избушке посреди леса, ловит и ест маленьких непослушных детей. Мелюзга повизгивала и требовала подробностей. Где-то в середине к ним присоединился Владик, а потом мелкие копчёные девицы. Ню раньше не видела столь смуглых и черноволосых и не могла решить: они родились такими или закоптились во время пожара. Девицы держались особняком, в дом приходили только поесть и поспать, а всё остальное время бродили по долине, взявшись за руки. Сейчас они прокрались на кухню, стащили со стола по ломтю хлеба и уселись в тёмном углу. Последним зашёл дед Вью и устроился у самого очага. Старшие девицы как всегда где-то болтались.

– И страшная ведьма бросила сеть и поймала непослушных детей, воровавших яблоки в её саду. Сложила их в мешок и понесла в дом. А там уже ревело пламя в печи, осталось дать ему прогореть и можно запекать пирог. Детишки вкуснее всего запеченные в пироге. С лучком и сливками…

– А они так и сидели в мешке? – подала голос одна из чернявых. – И что, ни у кого ножика не нашлось?

– Да, обязательно должен быть ножик! – присоединился Мик. – Нельзя ходить в лес с пустыми руками!

– Точно! – Лу подскочила, разбудив задремавшего малыша Динь. Тот было расхныкался, но Лу ловко сунула ему припасенную с завтрака булочку. – Они порезали мешок и выбрались наружу, так ведь?

– Так, – кивнула Ню. – Но дверь и окна были заперты, а ведьма ужасно голодная!

– Если бежать в разные стороны, одна ведьма двоих не схватит! – Авторитетно заявила одна из чернявок. – Схватит одного, а второй её кадушкой или кочергой по ногам.

– Лучше кадушку: воду разлить, она и поскользнётся, – Мик азартно разрабатывал план побега. – А потом той же кадушкой по голове и ходу!

– Дверь-то заперта, – заметила вторая чернявка. – Тут или ломать, или через окно.

– А в дверь лесной чёрт стучит. Его ведьма на ужин пригласила, – вставила Ню.

– Да! – Вскочил Мик. – Это то, что надо! Чёрт открывает дверь, ему кадушку под ноги, он падает, перепрыгнуть его – и ходу. – За неимением кадушки Мик схватил деревянную миску и пустился в воинственный пляс. К нему присоединились сопляки и малыш Динь.

Пальцы Ню двигались сами, коклюшки щёлкали, а по крыше барабанил дождь. Владик задумчиво смотрел на растекающееся по стене мокрое пятно. Под его взглядом пятно сжималось и сворачивалось, оставляя снаружи извивающиеся щупальца. Затем щупальца втянулись в середину и пятно исчезло.

***

Назавтра, накормив мелюзгу и деда с Владиком, Ню взяла клюку и отправилась к реке. Она решила во что бы то ни было выяснить, куда деваются старшие девицы. Те вчера вернулись поздно вечером и не соизволили выйти к завтраку. Ню нашла на крыльце промокшие, вымазанные серой глиной башмаки и сходила проверить. Эта неженка Ли даже не соизволила повесить своё платье и плащ – всё валялось на полу, мокрое и перепачканное.

Ню брела вдоль реки, тыкая клюкой во все подозрительные щели между камнями. Пару раз клюка застревала, но ничего интересного Ню не обнаружила. За излучиной она перебралась по каменной насыпи на другой берег. Там трава была выше, а дальше пространство обрывала глухая скала, непролазная до самого обрыва. Ню ковыляла вдоль скалы, заглядывая в каждую трещинку. И наконец нашла. У обрыва скала заканчивалась узким, но вполне проходимым карнизом. Ню взглянула вниз – лететь далеко! – потыкала клюкой в камни и ступила на карниз. Хорошо быть старухой: бояться особо нечего, а вот любопытство можно удовлетворять без оглядки на окружающих. Она выяснит, что тут творится, если только не сорвётся.

Сначала карниз шёл горизонтально, потом начал карабкаться вверх, обнимая скалу потрёпанной лентой. Коварные камни шатались под клюкой, а колючие ветки так и норовили оторвать клочок пуховой шали. Ню представила, что карниз-тропинка снабжен удобными перилами и тут же почувствовала себя уверенно.

Вверх, потом резко вниз, потом снова поворот вокруг скалы и Ню почти скатилась на узкое плато, с которого открывался вид на весь предгорный мир и даже ещё дальше. Ню уселась на удобный камень и принялась разглядывать дороги, поля и редкие деревушки внизу. Деревушки, сперва затянутые дымкой, становились всё чётче. Одна ютилась между изгибом реки и кромкой туманно-голубого леса. Ню рассматривала цветущие деревья, аккуратные домики, площадь, на которой развернулась воскресная ярмарка. Сегодня воскресенье? Шатер циркачей, загоны с коровами и овцами, прилавки рукодельниц. Рассмотрев образцы кружев (криворуких мастериц работа!), Ню решила, что от высоты у неё слегка помутилось в голове.

Вдруг ей в спину уперлось что-то острое и очень холодное. Ню резко обернулась, спина и шея угрожающе заскрипели. Рядом никого не было. Зато в глубине долины, из огромной пещеры (и как только Ню её не заметила?) высунулась здоровенная пупырчатая морда мертвенно-зеленоватого оттенка. Изумрудный глаз с узким оранжевым зрачком, не мигая, разглядывал застывшую неудобной позе Ню. Ню подумала было метнуться в тень скалы, но потом решила, что смысла прятаться особого нет.

– Верно. Со мной ваши штучки не пройдут, только разговаривать мешают. Так что убери свой туман, – заявил Дракон, неспешно вылезая из пещеры и устраиваясь на полуденном солнышке. Ню завороженно смотрела на переливы зелёных и аквамариновых чешуек его шкуры и думала, что за такие краски и узоры городские ткачихи заложили бы душу.

– Великолепно, правда? – польщенно прочитал её мысли Дракон. – Я только что сменил шкуру. Всё новенькое. Туман убери, говорю.

Ню только сейчас заметила, что её камень затянуло серым, похожим на дым, туманом.

– Это что, я? – спросила она.

– Ну не я же, – шевельнул хвостом Дракон. Клок тумана поплыл в его сторону и опустился прямо перед лапой с огромными сверкающими когтями. Лапа подхватила клок и поднесла к морде.

Ню затрясла руками, пытаясь отогнать дымку.