- Стой, мил человек! - крикнул рабочий. - А телегу, кто забирать будет?

  - Ой, простите, забыл! - крикнул в ответ Королев.

  - Ты погоди, не спеши: сейчас ребята ее загрузят этим хламом и тогда уже повезешь ее наверх, понял? Вам металлолом тоже нужен!

  Королев снова кивнул, не представляя себе, как он один повезет такую махину. Тут он снова решил спросить о своем проводнике.

  - Вы говорили, - вновь он крикнул на ухо ремонтнику, - что Иван Петрович у вас не работает.

  - Ну, да! - ответил тот.

  - Так, а кто же мне тогда помог телегу сюда довезти? Один бы я не справился!

  - Не знаю. Может, кто из твоих товарищей?

  Королев усмехнулся.

  - Все мои товарищи наверху остались - я здесь один!

  Тот удивленно на него посмотрел.

  - Вы же все время по двое ездили! Или я что-то путаю? - спросил ремонтник.

  - Я вам говорю, что со мной никого не было - я здесь один! Меня встретил Иван Петрович и помог докатить сюда эту телегу: одному не справиться, вы же понимаете?

  Рабочий смотрел на него, как на сумасшедшего, потом замотал головой.

  - Короче так, дружище, здесь, кроме нас, никого нет, понимаешь? И кто там тебе помогал - этого я не знаю. И никаких Иванов Петровичей у нас здесь не работает, ясно тебе?

  Королев неуверенно сказал "да", которое ремонтник не услышал, зато увидел открывающийся рот Королева, и кивнул в ответ.

  - Ладно, сейчас ребята закончат с погрузкой, и иди уже до своей слесарки! Спасибо тебе!

  Королев остался ждать, пока, наконец, его телегу забьют доверху ржавым хламом, после чего он повез уже совсем не ценный груз до своей платформы.

  Как только он въехал в мрачный туннель, тут же увидел оранжевый огонек сигареты. Он хотел было всё бросить и побежать назад к ремонтникам, но в следующую секунду к нему вдруг пришло такое спокойствие, что он забыл о своих страхах и, толкнув телегу, пошел навстречу искрам, рассыпавшимся от удара окурка о железную стену туннеля.

  Глава 32

  Трясогузов ехал в комнату отдыха. На пути ему попадались опоздавшие на ужин сотрудники. Его мысли были о Полозове и его странном задании, которое тот для него приготовил. Толстяк не мог решить, отказаться ему от услуг психолога, или же, ничего не страшась, продолжить помогать Штукку. Может быть, и впрямь, не так страшен черт, как его малюют, но было все-таки не по себе от этой тайны.

  - Угораздило же меня с ним связаться, - сказал вслух Трясогузов. - А если найти доктора и всё ему выложить, минуя этого дурацкого психолога?

  Он продолжал ехать в полном погружении в себя. Толстяк терпеть не мог, когда его загоняют в угол. А кто, собственно это любит? Да, ситуация!

  Он добрался, наконец, до комнаты отдыха и сразу же прилег на свою кровать. Штукка не было: наверное, уже получил назначение, и сейчас несет где-нибудь дежурство, забыв, на время, о своей болячке.

  Трясогузов перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Сон одолел его мгновенно. Ему снова привиделась Светлана. "Пришла" она к нему почти сразу, как только он сомкнул веки, по крайней мере, он так думал, когда проснулся, но это было намного позже. Спал он сегодня долго -десять часов, не меньше. Некоторые стали беспокоиться за толстяка: не остановилось ли у него сердце - уж очень он плохо выглядел сегодня: мешки под глазами, синюшные губы, цвет лица такой, будто его только что выкопали из чернозема, а потом заставили обсыхать, не умываясь...

  Светлана снова разговаривала с Альфредом, но он, как ни старался, никак не мог расслышать ее голоса. Вот только однажды ему показалось, будто ее губы произносят слово "остров". И что это ему дает? В архипелаге девять крупных островов, не считая плавучего "Цитрона". Как эта информация может ему помочь? Если только она сама не находится на каком-нибудь из островов, ну, или, она предупреждает его, что здесь, на "Цитроне", может произойти что-то ужасное. Короче, сон, полный загадок.

  Альфред проснулся от того, что кто-то прыскал ему в лицо холодной водой.

  Он открыл глаза. Новая порция брызг попала ему на самую радужку - он даже веки не успел прикрыть.

  - Да вы очумели, что ли? - вскричал он, вскакивая на кровати.

  - О, покойничек проснулся! - сказал кто-то справа и хихикнул.

  - Это кто здесь покойничек? - оглянулся Трясогузов, но шутник спрятался за плотной стеной, окруживших толстяка, людей. Поняв, что всё в порядке, народ стал расходиться, возвращаясь к своим делам.

  Подошел Полозов, бывший всё это время в стороне: он прекрасно знал, что у Трясогузова нервное перенапряжение, как из-за Штукка, так и из-за того предложения психолога, которое до сих пор сознательно оставалось не озвучено. Полозов знал, что неведение больше всего расстраивает нервную систему, ослабляя и подтачивая ее каждый последующий час. Могут пройти всего лишь сутки, и человек потеряет столько сил, что восстанавливать их придется месяц, и это зависит от того, насколько это связано с личными переживаниями... пациента. Полозов всех своих знакомых и потенциальных клиентов называл пациентами, что, впрочем, никому не было известно.

  Полозов присел на кровать Трясогузова и, как бы, по-приятельски, заглянул ему в глаза:

  - Ну, как мы себя чувствуем? - спросил он, зачем-то щупая пульс на пухлой руке толстяка.

  - Хреноватенько мы себя чувствуем, - ответил Трясогузов, с силой вырывая свою кисть из цепких пальцев психолога.