– Поспеши, Гвени! Совсем мало времени осталось, – сверкает глазами хранительница, обводя взглядом окружающую нас жуткую картину. – Кинлох может погибнуть!

Последние слова заглушает прокатившийся по галереям крипты гул. По земле под ногами бежит змейка раскола, каменный пол крошится, словно сухая лепешка. Я делаю шаг к стене, но не успеваю, разлом поразительно быстро расширяется, и я падаю вниз.

А через секунду вскакиваю с кровати… Это всего лишь сон… Жуткий… Страшный… И до ужаса правдоподобный...

Глава 51

Только желание попасть домой становится все острее и острее. Вдруг родным и правда угрожает опасность. Не знаю, как у меня получается дотерпеть до утра, но только за окном начинает брезжить рассвет, я поспешно одеваюсь и выхожу во двор.

Плечи моментально охватывает свежий утренний воздух, еще слишком рано и довольно-таки холодно. Только к обеду солнце достаточно прогреет все вокруг. Но возвращаться в дом за накидкой я не хочу – вдруг кто-то увидит меня снующую туда-сюда, а это совсем ни к чему.

Тихонько сворачиваю к бане, а за ней уже видны бараки для рабов. Мне срочно нужно увидеться с друзьями.  Ингвар запрещал мне приближаться к хижинам невольников, я даже весточкой с ними перекинуться не могла, но теперь-то его нет.

Нерешительно останавливаюсь возле небольшой деревянной постройки, в которой, насколько мне известно, хранится кое-какой инвентарь для работы по дому и в поле,  и пытаюсь разглядеть среди выходящих из домиков рабов своих друзей.

Жадное нетерпение охватывает меня, внутри все дрожит натянутой струной, кажется вот-вот и она лопнет, не выдержав такого напряжения. Нехотя принимаюсь притопывать правой ногой, отчасти из-за холода, желая хоть немного согреться, отчасти из-за охватившего душу беспокойства. И, когда, наконец, показывается знакомая, чуть сутуловатая высокая фигура, я едва сдерживаюсь, чтобы при всех не кинуться к нему.

– Ульрих! Ульрих! – тихонько зову, в надежде, что родное имя привлечет внимание друга.

Мужчина начинает изумленно оглядываться в поисках зовущего, но пробегается по мне невидящим взглядом. Тень сарая хорошо скрывает меня от посторонних глаз.

– Ульрих! – еще раз окликаю его и машу рукой, рассчитывая, что монах меня заметит.

Мужчина еще какой-то миг, прищурившись, вглядывается в тень, где я стою, а затем его лицо озаряется улыбкой. Украдкой осмотревшись вокруг, он шагает ко мне, и теперь уже мы вдвоем становимся невидимыми для окружающих.

– Гвени, – крепко обнимает меня Ульрих. – Как ты? Что с тобой произошло? До нас доходили кое-какие слухи…

Его лицо мрачнеет, и во взгляде читается тревога.

– Все в порядке, – глажу по плечу верного друга, испытывая огромную радость от встречи, и боль, оттого что близким мне людям пришлось обо мне беспокоиться.

– Ты стала… – прячет от меня взгляд монах. – Стала его… наложницей? Он тебя силой заставил?

Кулаки мужчины сжимаются в гневе.

– Нет-нет, Ульрих, – поспешно говорю, желая успокоить своего защитника. – Я сама! Это было мое желание.

– Сама, Гвени? Как же так? – поднимает брови монах. – Ты боишься сказать правду? Может, стыдишься? Не стоит… Это не твоя вина.

– Нет, Ульрих. Я не защищаю его, не вру, выгораживая, – качаю головой, обнимая ладонями его громадные кулаки. – Я просто полюбила его… Я люблю его…

Моя голова опускается, и несколько горячих слезинок падают на наши сцепленные руки.

– О, Гвени… – привлекает меня к своей груди друг. – Что же теперь делать.

Его большое доброе сердце гулко бьется под моей щекой.

– Бежать, Ульрих, – отстраняюсь и заглядываю ему в глаза. – Мне срочно нужно бежать. Ты со мной? Вы все со мной?

– Не торопись, Гвен, подумай, – обнимает меня за плечи друг. – Мне кажется, ты слишком спешишь. Я сейчас позову Комгала, и мы что-нибудь придумаем.

– А Джед? – меня удивляет, что монах не упомянул младшего товарища. Неужели с парнем что-то случилось? Сердце в груди обмирает, а ладони начинают покалывать мелкие иголочки ужаса. Ингвар говорил, что с ними все в порядке. Обманул? Опять соврал мне?

– Джед не сможет, – отводит взгляд Ульрик. – Ему сейчас не до этого.

– Что значит “не до этого”? – тревога в груди нарастает, как снежный ком.

– Он… женился, Гвени, – внезапно выдает друг, смотря на меня исподлобья.

– Он что? – мои глаза становятся размером с серебряный шиллинг.

В первый момент мне кажется, что я ослышалась. Как такое может быть. Он же... Он же послушник…

– Женился, – повторяет друг, пряча руки в складках сутаны. – Нас всех освободили после того, что случилось с Брэди.

Имя еще одного близкого для меня человека, которого уже нет в живых, раскаленным углем жжет сердце. Я до сих пор виню себя в его смерти. Может, если бы я успела… услышала… если бы я могла и умела прекратить все раньше. Нужно было тот бесов дневник прочитать раньше, расспросить Йорун… Что-то сделать…

– Джед молодой парень, видный, умный, – продолжает дальше Ульрих, отвлекая меня от горестных дум. – Я сразу видел, что стезя Лудда не для него. Тут он нашел свое счастье… Это его судьба…

– А девушка хорошенькая? – слегка улыбаясь, спрашиваю я. Ну, хоть кому-то повезло в чувствах.

– Очень, – радосто подтверждает мужчина. – Такая же добрая и милая, как он. У нее старенькие родители. Они нашего парня приняли, как сына. Не тревожься о нем. Джед счастлив.

– А ты? – пытливо заглядываю в глаза друга.

– И я, Гвен. Я свободный человек, – разводит руками Ульрих. – У меня тут появилась своя паства. Мы строим храм Лудда, в котором можно будет вознести дары властителю небесных чертогов. А еще там будут учиться дети. Я уже заказал книги, которые нужно будет привезти из следующего плавания. Думаю, что я обрел тут дом и цель в жизни.

– Я очень рада за тебя, – искренне обнимаю его. Приятно чувствовать, что и что-то хорошее случилось благодаря нападению викингов.

– Нам не суждено понять волю богов, остается только следовать ей, – произносит Ульрих, поглаживая меня по спине. – А сейчас я позову Комгала, думаю, он сможет тебе помочь. Теперь он живет не тут, а в доме для свободных.

У Комгала, бывшего купца, которого захватили вместе с нами во время набега, тоже все сложилось неплохо. Благодаря своей смекалке и таланту торговца, он снискал себе среди викингов хорошую славу, а прошлые связяи среди себе подобных дельцов помогли осуществить несколько полезных для жителей островов сделок.

– Мне твоя идея не нравится, Гвен, дождалась ты бы лучше Ингвара, – также осуждает меня мужчина. – О женитьбе, ручаюсь, соврали тебе, просто, чтобы задеть.

– Может быть, – согласно киваю. – Но моя семья, мои люди, мой дом в опасности. И я не могу тут быть в неведении, пока там такое творится, когда знаю, что могу им помочь. Каждая минута на счету.

– А ты уверена, что это правда? – спрашивает Ульрих, пытливо заглядывая мне в глаза.

– Нет, – качаю головой. – Но и сидеть, сложа руки, я не могу. Ты же понимаешь, я ведь винить себя буду всю жизнь, если кто-то из них пострадает.

Мужчины переглядываются и тихо вздыхают, понимая, что отговорить они меня не в силах.

– Тогда слушай внимательно, – начинает Комгал. – Завтра на рассвете с причала отправляется драккар с товаром. Идет он в Ун. Я могу тебя спрятать в один из сундуков. В Уне некоторый скарб переправят на судно моего старого друга, Билла Стампа. Для него я напишу тебе записку. Отдашь только в руки Стампу, если не хочешь пострадать от его команды. Парни там неплохие, но за время путешествий без женщин, бывает, дичают. Думаю, придется тебе снова мальчишкой переодеться. Стампу я напишу, кто ты, но от других держи в тайне. Половина команды у него новая, необтертая и кто знает, чего от них ждать…

Я внимательно слушаю, мотая на ус наставления Комгала, пока еще не веря в свою удачу. Тихое ликование смешивается с печалью. Ингвар словно корнями врос в мое сердце и закрепился там на веки, и как же больно осознавать, что мы никогда больше не увидимся. Просто невыносимо. Даже мысль о том, что у него будет семья, жена, дети, что он будет ласкать и обнимать другую женщину, когтями рвет душу. И я четко понимаю, что дороги назад не будет. За мной он не отправится, а я вряд ли вернусь. Только хоть бы на миг, на мгновенье оказаться еще раз в его объятьях, прижаться к его груди, ощутить вкус поцелуев…