– Где началось? Что началось, Брэди? – я пока совершенно не могу понять, что он имеет в виду.
– Началась эта ... – Брэди не успевает договорить. А в мое сознание врывается совсем другой голос. Смутно знакомый. Громкий. Неприятный.
– Ведьма! Стой! – кто-то хватает меня за плечо, резко дергая на себя. В глазах темнеет и слова, сказанные другом в последний момент, я уже не слышу. Ноги снова охватывает ледяной холод северного моря, а на ухо мне гневно рычит Сван. – Топиться удумала, колдунья? Я тебе этого не позволю!
Глава 38
Пальцы буквально впиваются в руку чуть выше локтя, причиняя боль. Ошалело трясу головой, не до конца понимая, на каком свете нахожусь.
– И так моему другу все нервы вымотала, что он сам на себя не похож – носится с глупой бабой, как с сокровищем бесценным! – зло рычит викинг, волоча меня на берег. – Так еще и порешить себя надумала, бестолочь! А ты почему не смотришь за ней! – это уже растерянному Дагу.
– Так я же... так куда она… Я и подумать не мог! – оторопело хлопает глазами наш охранник.
– То-то же! – отталкивает его с дороги Сван.
– Сван, господин Сван, – резко торможу, уже придя в себя. – Я всего лишь обряд проводила. Я не собиралась…
– Творила свои мерзкие чужеземные заклинания? – останавливается он, хмуро взглянув на меня исподлобья. – Чтоб еще больше приворожить Ингвара?
– Нет, что вы такое говорите? – резко шарахаюсь назад, увидев, как зло блеснули глаза варвара. – Я друга в последний путь провела по нашим обычаям, иначе ему пришлось бы томиться вечность в пограничье.
– Я тебе не верю! – шипит он, склоняясь прямо к моему лицу. – Так и знай! И то, что Йорун и Ингвар твердят, что ты поможешь избавиться нам от унандэ тоже все враки. Ты им головы заморочила, а на самом деле всех нас убить хочешь!
– Да нет же! – яростно восклицаю. Как мне уже надоели эти его попытки обвинить меня во всех смертных грехах. – Я помочь хочу. Я могу! Я знаю как! Теперь знаю…
– Хочешь сказать, что решила нам, своим захватчикам помочь освободится от проклятия? – недоверчиво щурится мужчина. – Просто так.
– Не просто, – вздергиваю подбородок. – Вы должны будете отпустить меня домой! Меня и моих друзей!
Мужчина еще где-то с минуту недоверчиво смотрит на меня, но хватку ослабляет.
– Об этом с Ингваром будешь договариваться, – скрипнув зубами, выдает он. – Не в моей власти такие вопросы решать, ты принадлежишь ярлу. Но, думаю, он тебя так просто не отпустит. Как по мне же, так катись на все четыре стороны. С тебя, как с паршивой овцы, толку никакого, лишь воду баламутишь…
Всю обратную дорогу я думаю над словами Брэди. Просто злости никакой не хватает на этого Свана. Мало того, что при каждом удобном случае обижает, так еще вытащил меня в самый ответственный момент, втемяшив какие-то глупости в свою пустую голову. Теперь, поди, догадайся, что хотел сказать старый монах...
Все закончится там, где началось. А где началось? Может он имеет в виду таверну, где свое бесчинство учинил гадкий ярл? Так трактира того, скорее всего, уже и нету. А если это место бывшего капища? Там ведь и силы природы сами должны помочь.
Я больше склоняюсь к варианту с капищем, но что-то царапает внутри, не давая покоя.
– Ауд, а где вы раньше поклонялись богам? Идолы новые на круге, – тихо спрашиваю, кивнув на святилище, мимо которого мы как раз и проходим.
– Так нет его? – вздыхает женщина. – Лет так двадцать назад под воду ушло. Пришлось новое ставить. Но наши не привыкли до сих пор. С остальными богами как-то стерпелось – алтари Уна, Прома и Сепа часто полны даров. А вот с Карой не сложилось, – искоса кидаю взгляд на идол богини любви, и, правда, вижу, что он самый заброшенный. Под ним нет ни свежих цветов, ни сладких пирогов, ни яркой раскрашенной посуды, ни медных или серебряных украшений.
– Что не положишь – продолжает сетовать Ауд. – Все сгниет, либо заржавеет, побьется или быстро завянет. Приходится часто бегать к старому дереву, просить милости у Кары, особенно в делах сердечных, там она более благосклонна. Поговаривают, это то самое дерево, под которым и соблазнил дочь Уна сластолюбивый ярл. Туда и дары приносят.
Вот значит как… Это очень интересно. Так, может, Брэди дерево имел в виду? Там нужно обряд провести? Осталось найти какой.
Остаток дня, пока я пока я помогаю Уте на кухне, учу Хэдвиг варить мыло, которое, как я и предполагала, очень понравилось Санне, и вместе с Ауд и Ливой накрываю на стол, проходит в каком-то нетерпеливом ожидании. Меня страшит и одновременно будоражит предстоящий разговор с Ингваром. Уж он-то, безусловно, обрадуется тому, что я знаю, как преодолеть проклятие, и скоро его люди смогут не опасаться выходить за пределы мызы после захода солнца.
Только боюсь, что моя цена ему совсем не понравится. А я по-другому не могу. И что бы сейчас не твердило мне сердце, как бы не тосковала душа, мое место не тут, не в качестве рабыни. Я леди Кинлоха, и его жители уже очень долго ждут свою госпожу домой.
– Можешь идти отдыхать, – вырывает меня из водоворота мыслей и воспоминаний Ута, когда я ставлю последнюю чисто вымытую миску на стол, накрытый чистым куском ткани. – Ты славно сегодня потрудилась. Наверно с ног валишься от усталости, – улыбается старушка, которой и самой не терпится уже отправиться к себе. Там ее давно заждался Ове.
Устало киваю, только сейчас осознав насколько тяжелыми, почти неподъемными, кажутся руки и ноги.
Быстро прощаюсь с доброй кухаркой и покидаю общий зал. Как хорошо, что мужчины еще остались за столами обсудить кое-какие дела, и мне можно будет беспрепятственно поискать обряд, о котором упоминал Брэди.
Уже прям руки чешутся взять дневник Дэглана и полистать пожелтевшие страницы. Я словно наяву ощущаю под подушечками пальцев кожаный переплет, шершавую поверхность листов и странную, загадочную силу, которой буквально пропитана каждая страничка тетради.
Глава 39
Я так давно ждала возможности прочитать письмена, оставленные старым монахом, проклятым, таким же, как и я, Тог Анем, которых у нас извечно сторонились и боялись. А как же не боятся, если обладающий даром может за секунду забрать у тебя душу? Только вот не знали невежественные, что души Тог Анем забирают лишь у тех, кто и так при смерти, но не может перейти в мир иной, не пускают его грехи, совершенные на земле, тоска родных, которые убиваются за измученным страданиями больным, собственный страх неизвестности.
О том, что у меня особенный, давно забытый дар, я узнала в детстве. И хоть мама и папа старались держать сие в тайне, но слухи все равно поползли, как дым сквозь щели. С тех пор меня начали сторониться. Открытую враждебность, конечно, никто не проявлял, – как-никак, отец лучший в Эри некромант, работающий на королевскую службу безопасности, а мама талантливейшая целительница, спасшая не один десяток жизней, но явно больше благоволили к моему младшему брату.
Почему столь темный дар во мне проявился и откуда он взялся, никто сказать мне не мог, или не хотел. Как им управлять тоже было настоящей загадкой. Я действовала интуитивно, когда видела, что человеку или зверю нужна моя помощь, что время его на земле окончено, и пора ему отправится на перерождение. Мимо таких страждущих я пройти не могла. Мою душу, словно что-то выворачивало наизнанку, ломало и корежило, если я не помогала, тому, кто в этом нуждался. Только вот и я, и родители понимали, что рано или поздно мне потребуется наставник, тот, кто научит меня управляться со своими способностями, ибо каждое проявления дара Тог Анем высасывало из меня непомерно много сил, лишало здоровья и сокращало жизнь, оно незаметно убивало, отвоевывая у судьбы каждый новый день.
И вот теперь мне не верится, что я получу эти знания. Хоть самого Дэглана я не застала, но старик явно что-то знал, раз оставил этот дневник, и раз я смогла его найти. Возможно, он даже надеялся дожить до моего прибытия, только вот не сложилось. Родители же отзывались о старом монахе, как об очень мудром и проницательном человеке, хотя и не скрывали что Дэглан обладал весьма вредным и гадким характер.
