Мужчины, не веря моим словам, принялись изучать договор, а после уставились на меня.

– И как тебе это удалось?

Я приготовила руководителям кофе и, присев рядом на диванчик в рекреационной зоне своего кабинета, закинула ногу на ногу. Так сидеть легче. Дивана касается лишь одна ягодица. Поза, конечно, та еще, особенно в платье, но мне простительно, учитывая, каких успехов удалось добиться.

– Элементарно. Не стала говорить о том, что нужно нам. Спросила, что требуется им. Оказалось, требования не столь уж заоблачные, – я улыбнулась и сделала небольшой глоток чая с бергамотом. Раньше предпочитала исключительно кофе. Даже пять раз в день. А сейчас, когда Господь послал мне горошинку, мы распробовали вкус бергамота, чья терпкая нотка чем-то напоминает кофе.

– Молодец, – мужчины переглянулись и потянулись за кружками. Мы почаевничали, побеседовали о планах на будущее, задачах, которые стоят передо мной и, получив целевые направления, я с энтузиазмом принялась их разрабатывать. Поскольку мне удалось договориться с немцами, сделку с ними доверили мне. До обеда я готовила документы и, когда наступил час Х, с замиранием сердца отложила все дела в сторону. Мне предстояло куда более важное дело. Утром я приняла твердое решение – вернуть акции Тринити мистеру Эллингтону. Акции и его подарок. У меня скоро будет ребенок и волнения мне противопоказаны. А до тех пор, пока мы с ним видимся, пока наши пути пересекаются, я буду каждый раз царапать свои едва успевающие зажить раны.

Еще раз пробежалась глазами по документам. Все готово.

Дорогу до Тринити я знала, как свои пять пальцев. Фирма Майка и Питерсона располагалась в двадцати минутах езды на автомобиле. Ничего страшного, если я задержусь с обеда. Надбавку за переработку не беру, благодаря этому могу себе позволить небольшие дневные прогулы.

Припарковалась возле высокого и такого родного здания из стекла и стали. «Тринити», – с ностальгией подумала про себя, читая скульптуру из букв. Здесь все кажется таким родным и настолько моим, что сердце защемило от воспоминаний. Это еще раз утвердило меня в решении избавиться от всех ниточек, которые ведут к Генри. От всех, кроме одной. Той, что идет из моего сердца…

Его я заметила издалека. Стеклянные стены кабинета – политика открытости – позволяли любоваться им на расстоянии. За стол личного помощника, который я занимала долгие годы, никого не было. На нем какие-то гламурно-розовые ежедневники, ручки с перьями, огромные солнцезащитные очки. Даже думать не хочу, как выглядит владелица этих вещей. На ум приходят фразы типа «обладательница супер больших грудей» и «накачанные силиконом губы».

Когда я без стука открыла дверь, он поднял от бумаг возмущенный взгляд. Впрочем, возмущение быстро сменилось на удивление, затем на непонятную мне эмоцию и он вскочил.

– Ты мне обещала, Амелия!

– Что, простите? – я растерялась. Как это понимать? Ведь это я пришла сюда ругаться и совершенно не была готова к тому, что накинутся на меня, заставив оправдываться. – И вам здравствуйте, мистер Эллингтон.

– Ты обещала, что сядешь в такси. Как тебе верить после такого? – меня стиснули в объятиях, словно не веря, что я здесь и жива.

– Отпустите меня, пожалуйста, – прошептала я, когда из объятий страха они переросли в объятия куда более интимного характера. Его ладони переместились на мое лицо.

– Все могло закончиться куда хуже, если бы не успел Бернард, – горячий поцелуй, словно не верит, что я стою перед ним, живая. Затем еще один поцелуй и еще. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы я не отстранилась.

– Я знаю, – отвела взгляд.

– Не смей этого делать, – вернула взгляд на место и в ответ получила улыбку.

Не спрашивает, как я, значит, уже прочитал отчет доктора Ризерстоун. Слава Богу, она ничего не написала о ребенке, в противном случае меня бы ожидал совершенно иной прием. Не знаю, правда, какой именно, но другой однозначно.

– Напоминаю, стены в вашем офисе стеклянные, – я намекнула на неподобающую позу и поведение, поскольку заметила краем глаза обладательницу поистине больших грудей, занявшую мое место. Груди, как и сама обладательница, уставились на нас.

– Напоминаю, вы моя бывшая невеста.

– Напоминаю, вы женаты…

Он скривился, но, тем не менее, отпустил меня. Этого я и добивалась.

– Вообще-то, я пришла сюда ругаться, а не выслушивать ругань! – вздернула бровь, любуясь мужчиной, который навалился на стол и скрестил на своей мускулистой груди руки. Невозможно отвести от него взгляд. Настолько притягательный и сексуальный в своем неотразимом агатовом костюме. От бессилия закусила губу, пытаясь вспомнить, ради чего вообще пришла сюда. Глаза цвета темного янтаря плотоядно улыбались и источали желание.

– Я вас внимательно слушаю, – медленно протянул он низким и чуть хрипловатым голосом. – Можете приступать.

Растерла ладошкой грудь, пытаясь справиться с дрожью и волнением. Обернулась на личную помощницу. Ее явный интерес к нашему разговору нервировал. Когда я здесь работала, то подобного поведения себе не позволяла!

– Идем, – он взял меня за руку и потащил в комнату переговоров, расположенную в его же кабинете за дверью. Верно истолковал мое волнение. Лишних свидетелей нашей ссоры мне иметь не хотелось. В отличие от самого кабинета, в переговорной не прозрачные стены и пара окон, из которых открывался восхитительный вид на окрестности. Впрочем, он вел меня туда явно не видами любоваться.

Когда замок защелкнулся, я развернулась, чтобы попунктно изложить все свои претензии, но не смогла. Мое негодование и все доводы вместе взятые были смяты яростным поцелуем требовательных губ и агрессивно настроенного языка, властно овладевшего моим ртом и заявляющего на него права. Не ответить было невозможно. Бумаги, словно осенние листья, полетели на пол, как и ключи от машины. Запустила пальцы в его волосы и простонала от наслаждения прямо в губы мужчины.

– Ты – моя, – оторвавшись, заявил он.

Очередное возражение было смято повторным поцелуем. Требовательные пальцы нащупали молнию сзади моего платья. Так неосмотрительно я надела наряд, который можно снять одним лишь движением. Ткань полетела на пол. Очередной поцелуй совершенно выключил способность мыслить и, повинуясь лишь требованиям органа, расположенного ниже пояса, я позволила Генри подхватить меня и отнести на стол. Бумаги, ручки и какие-то подставки полетели на пол. Впилась ногтями в его спину, выгибаясь навстречу настойчивым ласкам. Обжигающие поцелуи покрывали шею, груди, опускались ниже, лаская живот, еще ниже. Язык скользнул по кружеву трусиков. От остроты ощущений я вздрогнула и замерла, ожидая, что будет дальше, дрожа от страсти, поглаживая его волосы.

Трусики слетели на пол, и настойчивый язык протанцевал у меня между ног. Насколько порочное и острое ощущение. Я не знала, как реагировать, но, вскоре, трепещущий на моем клиторе язык выгнал из головы все мысли, оставив лишь неутолимое темное желание быть подчиненной. Чтобы он обладал мной.

– Возьми меня, – прошептала я и подняла его лицо за подбородок. Затуманенные страстью карие глаза кружили голову. Он хотел меня. Даже если бы в эту минуту началось землетрясение, оно было не в силах нас прервать. Я сама расстегнула его ширинку, принимая в ладонь упругую податливую плоть. Провела до основания и потянула на себя, неотрывно глядя в его глаза. Боготворящие, желающие, возбужденные…

Не отрывая взгляда, он медленно, позволяя прочувствовать каждый сантиметр, вошел в меня. Честно боролась с собой, но не смогла и от удовольствия прикрыла веки.

– Смотри на меня, – прошептал он, целуя мою шею. – Смотри, любимая.

Я распахнула глаза и в страхе уставилась на него. Любимая? Резкий толчок выбил последнюю мысль из головы и, подчиняясь заданному ритму, я ласкала руками его тело, любуясь блеском желания в полуприкрытых глазах. Возбуждение нарастало. Он повалил меня на стол и лег сверху, подняв мои руки над головой. Движения стали настойчивыми, резкими и вскоре мы уже не занимались любовью. Мы трахались. Жестко и яростно вбиваясь друг в друга, извиваясь от желания и удовольствия. Он настолько глубоко входил, что я чувствовала, как головка упирается в шейку матки, ласкает ее, дразнит. Меня сотрясало от предвкушения головокружительного оргазма, который хотелось отсрочить, чтобы наше единение длилось бесконечно, но, не в силах больше сдерживаться, я прикусила сильную шею мужчины, чтобы не закричать и растворилась в сокрушительном яростном оргазме, крепче обхватив его бедра, чтобы любимый мог последовать за мной в мир бескрайнего наслаждения. Еще несколько толчков и с низким рыком он излился в меня.