— Не нужна мне дочь — ведьма, — сказала, и ушла Алёна к себе.

А дитя в животе шевелится, ножками толкается. И не знает Алёна, откуда ей теперь помощи ждать. Только браслетик плетёный на руке теребит, думает опять в лес сходить, там счастья попытать.

Глава 5. Ведьма

В один из дней пришли известия о Тимуре. В плен он попал. Последний раз сослуживцы его живым видели, но вытащить из засады не смогли. Не один он там оказался, несколько парней с ним в плену.

«Командование делает всё возможное для их освобождения», — сухо и без эмоций сообщили родителям.

Они сразу сникли. Наслышаны все были об ужасах плена в горах, что там с нашими парнями делают, какими инвалидами они после этого становятся, если вообще выживают.

Ходила Алёна, как не в себе. Чудились ей мучения мужа, картины страшные, а где там правда, а что сама придумала — непонятно.

— От хорошей жены муж в армию по собственному желанию не уходит, — начали говорить в деревне, кивая в сторону Алёны, что, мол, она виновата, что сбежал Тимур служить.

— С матерью жил — и не думал воевать, а с женой, знать, не сложилось, раз ушёл через год, — шептались за спиной Алёны.

— Погубила Тимура и радуешься, — бросала ей вслед Анька, которая так и хромала после аварии и не могла простить Алёне, что та приятна и аккуратна, даже живот беременный не портил её фигуру, всё складно было в будущей матери.

— Не могу я больше так, — плакалась Алёна свекрови, которая единственная из всей деревни не смотрела на неё косо, а помогала, чем могла.

После известий о Тимуре его мать стала внимательней относиться к невестке, которая носила ребёнка её пропавшего сына.

— Словами своими всю душу мне выворачивают, — продолжала Алёна. — Уйти я отсюда хочу, да некуда мне.

— Не слушай их, — отвечала свекровь, — люди языками мелят, а ты живи им назло. Больше-то новостей в деревне нет. Всё об одном и том же: кто кого побил, кто у кого ночевал. Всё это сто раз обговорено. А тут новая история с Тимуром, вот и мусолят её до дыр, пока языки у сплетниц не отвалятся. А ты не принимай к сердцу их слова. Ты о ребёнке думай. Вот возьми, поешь и с собой забери. Когда тебе рожать?

— Скоро уже, неделя или две осталась, как говорит наша фельдшер, — ответила Алёна, прислушиваясь к затихшему ребёнку.

— Приданое у тебя готово?

— Да, всё, что вы отдали, разобрала, что-то подзашила, починила. Кроватку застелила, что Пётр Агафьевич принёс, — проговорила Алёна.

— Я ещё мужу скажу, привезёт тебе пару одеял да матрасик детский. У нас уже младшенький вырос, так всё на чердак убрали. А коляску сейчас возьми, — продолжала свекровь.

— Спасибо вам большое, — проговорила Алёна.

— Так не чужие, поди, — улыбнулась женщина и, помолчав, добавила, — когда вернётся Тимур, неведомо, а ребёнок его расти должен.

— Зачем я его отпустила… — Алёна сглотнула слёзы и закрыла ладонями лицо.

— Так не удержать его было, — ответила мать, — как бес в него вселился, ничего слушать не хотел. Я уж думала, у вас что случилось, поссорились, вот он и уходит.

— Нет, у нас всё хорошо было. А вот соседка, Аня, прохода ему не давала. Когда я в больнице лежала, захаживала к нему, кормила, поила. Я когда вернулась, нескольких рубашек Тимура недосчиталась.

Свекровь задумалась.

— Я, Алёна, привыкла своим глазам верить, но бывают вещи, которых не видно. Ты ведь знаешь, что в соседней деревне бабка живёт, её все ведьмой считают. Говорят, она и привороты делает, и порчу наслать может. Что правда из этого, а что ложь — я не знаю. Но была я прошлой зимой в той деревне, видела Аню, которая на самую окраину шла, а там, кроме ведьмы, никого. Сердце моё тогда кольнуло. Я потом свечку за нас всех поставила, да, видимо, не смогла пересилить бабкино колдовство.

— Да что вы такое говорите, нет никакого колдовства! — воскликнула Алёна, а сама губы кусает, о своих видениях вспоминает.

А женщина на неё странно так смотрит и спрашивает:

— А ты сама разве в доме, где живёшь, ничего не замечала? А в лесу, когда заблудилась, никого не встретила? Браслетик этот у тебя откуда?

И показывает на ниточки, на запястье Алёны завязанные.

— Я не знаю, откуда он, — тихо ответила девушка, — появился и не снимается. А разрезать рука не поднимается.

— Резать не надо, думать надо, — услышала она в ответ. — Не просто так Тимур тебя выбрал. Я всё понять не могла, что он в тебе нашёл. С детства ведь от тебя не отходил. А связывает вас ниточка невидимая. И пока цела она, всё с Тимуром хорошо было, а как ослабла — так пропал он.

— А ослабла-то почему? — удивилась Алёна. — Я ему хорошей женой была, всё для него делала.

— Так это не из-за тебя случилось, а снаружи кто-то постарался.

— Аня, что ли? — воскликнула девушка. — Она на него порчу навела? Но зачем, любит же его.

— Что она сделала, я не знаю. Да и как повлияет колдовство на человека, сказать невозможно. Но…

Договорить она не успела, вошёл отец Тимура и строго посмотрел на женщин.

— Чего засиделись? Дети по дому бегают, чуть меня не снесли…

Убежала свекровь детей приструнить, а Алёна со своими думами осталась.

Весь вечер думала Алёна о словах свекрови. Она и сама заметила, что изменился Тимур в последние месяцы перед уходом. Отдаляться от неё стал, посматривать косо, а ведь никогда такого не было. Всегда защищал и оберегал он свою Алёнку, даже когда мальчишкой был.

«Неужели Анька на зло нам что-то сделала? — думала Алёна. — Да только что? Не верю я в порчу да сглаз, прошли те времена. Но сердце неспокойно… И все эти неприятности на нас с Тимуром свалились, будто навёл кто».

И ничего лучше она не придумала, как пойти к той бабке в соседнюю деревню, что Аня ходила, и лично увидеть, чем старуха занимается. И если сделала она что плохое её мужу, попросить вернуть всё обратно.

В качестве платы взяла Алёна колечко, что на крайнюю нужду лежало, и пошла по дороге через лес. Пойдя до того поворота, где заблудилась почти год назад, с опаской посмотрела на уходящую вглубь тропинку.

Но ничего пугающего не увидела — осеннее солнце освещало золотую листву, тропинка вилась между деревьев, будто на сказочной картинке.

«Может, ничего тогда и не было? — подумала девушка. — Просто заблудилась я, испугалась. А голоса и руки привиделись со страха».

И только так подумала, как зачесалась рука, на которой браслетик надет, что с той ночи появился. Будто знак, что не привиделось ей. Но что тогда было — так и не знала Алёна. И прошла она мимо той тропинки, ведь соседняя деревня была прямо по дороге.

Только спине морозно стало, будто смотрели её вслед глаза внимательные. Слышался в ушах шёпот: «Не ходи дальше, остановись…»

Вдруг, как и год назад, услышала Алёна шум машины. Отпрянула с дороги на обочину. Остановился автомобиль рядом с ней. Окно опустилось, и из него выглянул знакомый парень.

— Алёнка, ты куда направилась? — проговорил он, выразительно глядя на её выпирающий живот.

— Я в соседнюю деревню, — тихо ответила она, радуясь, что разговор заглушил голоса в голове.

— Чего пешком-то? Поехала бы с кем-то, — ответил парень.

— Так вот ты и едешь, подвезёшь? — спросила Алёна.

— Садишь, а то как ты одна дойдёшь, — сказал водитель. — Едешь-то зачем?

— К бабке, что на краю деревни живёт, — ещё тихо ответила девушка.

— Что вы все к ней зачастили? У нас в деревне, что ли, бабок мало? — недоуменно произнёс парень.

— А кто ещё к ней ходил? — поинтересовалась Алёна.

Но ответа не было. Дальше ехали в тишине. Довёз он Алёну до крайнего места, среди пожухлой травы стоял небольшой домик, а из трубы шёл дым.

— Давай недолго, — сказал водитель Алёне, — я свои дела сделаю, заеду за тобой. Иначе мне Тимур голову оторвёт, если узнает, что я тебя одну здесь оставил.

— Тимур… — произнесла девушка.

— А что ты поникла? Вернётся он, куда денется, — ободряюще ответил парень и укатил.