Наконец, впереди я увидела арку. Два сухих дерева стояли напротив друг друга, а их голые ветви сплелись между собой, словно сомкнулись в смертельном рукопожатии. Непроизвольно я прикрыла нос руками. Оба дерева были увешаны висельниками. Тела несчастных со скрипом раскачивались из стороны в сторону. Запах исходивший от их тел, вызывал рвотные позывы. Это был запах гниющей плоти. От отвращения меня аж передернуло. И мне надо было пройти под этим "сводом"!

Я подошла ближе… еще ближе… От нежелания продвигаться дальше, ноги словно потеряли способность передвигаться и сгибаться в коленях. Мое тело противилось такому насилию над собой, оно отказывалось слушаться и подчиняться. Но собрав волю в кулак я сделала шаг.

– Спаси… – прошелестело в воздухе.

Непроизвольно я взглянула вверх. В упор на меня смотрели тусклые выпученные глаза. Распухшая синяя голова с черным языком кивнула в мою сторону. Я нервно сглотнула, волосы зашевелились на затылке.

– Спаси меня… – снова промямлила голова, – ты можешь.

– Я не могу помочь вам. Не могу.

– Нет! Ты можешь! Спаси! – требовал висельник.

– И меня спаси!

И меня… меня… меня… меня…

Десятки голосов стали требовать своего спасения. Слюни вперемешку с гноем стекали с их черных языков, а тела телепались из стороны в сторону как тряпичные куклы.

– Я не могу помочь вам! – что есть силы закричала я, стараясь побыстрее прервать этот ужасный вой.

– Почему? – спросила главная голова, и ее невидящие глаза уставились на мое лицо.

– Не знаю, – я беспомощно развела руками, – здесь я бессильна.

– Тогда убирайся прочь! – взвизгнул висельник. – Прочь!!!

Я прикрыла голову руками, и что было духу пронеслась под страшным "сводом". Прочь! Прочь! Прочь! – вороньим карканьем преследовали их крики.

Я шла так долго, что уже еле-еле передвигала разбитыми ногами. Вдруг впереди стало материализовываться темное пятно. Порывы горячего ветра смазывали четкие грани тонкого силуэта. Я остановилась, и попыталась всмотреться в одинокую фигуру. Обреченно опустив голову, она едва влачила свои ноги, без конца спотыкаясь о вылизанные временем человеческие черепа. Я двинулась навстречу. И вот, наконец, неимоверно высокая женская фигура поравнялась со мной. Длинный шлейф ее платья раздувало порывами ветра, и он струился черными волнами , подобно мертвой реке. То тут, то там под ним проступали неясные силуэты, они резко вставали в свой невысокий рост, и вновь опадали гладью.

Я остановилась. А это еще что такое? Неприятно засосало под ложечкой. Незнакомка прошла мимо. Я уже было хотела облегченно выдохнуть, когда костлявые пальцы сжали мое плечо. От испуга я рванула вперед, оступилась, и рухнула на дорогу. Темная ткань заструилась вокруг моих щиколоток и запястий. Ее мягкое теплое касание было похоже на касание живого существа. Превозмогая неимоверный ужас, я подняла лицо вверх, и затаив дыхание, уставилась на незнакомку

Тонкое высокое тело с непропорционально длинными руками и бледным изможденным лицом – застыло немым изваянием . На щеках, лбу, и подбородке кожа потрескалась, и теперь висела сухими лохмотьями. В глубоких зияющих ранах шевелилась какая-то темная масса. От отвращения спазм подкатил к моему горлу. Широкий капюшон скрывал плешивую голову, и полутенью ложился на чудовищное лицо. Тусклый взгляд выцвевших глаз скользнул по моей фигуре. Подобие улыбки промелькнуло на ее потрескавшихся губах.

– Я так устала… – грудным голосом прошептала незнакомка.

Она развернулась, видимо, намереваясь идти обратно. О нет! Только не это! Мне таких попутчиков точно не надо!!! Вдруг она остановилась и повела носом.

– Я чувствую как в твоем теле кипит жизнь, а по венам течет теплая кровь, – она блаженно прикрыла глаза, и стала монотонно раскачиваться из стороны в сторону.

– Я очень голодна, – устало прошептали ее губы.

"Э нет, подруга! Так дело не пойдет! А то еще сейчас слопаешь меня, и глазом не моргнешь!" Я резко вскочила на ноги, едва не подскользнувшись в вязкой жиже. Жиже?! Действительно, под ногами хлюпала какая-то мерзкая субстанция. Она перекатывалась тяжелыми волнами, приобретая новые формы. То тут, то там появлялись детские ручонки, головки и ножки. Неимоверный, неописуемый ужас сковал мое тело. Как во сне я повернулась к этому чудовищу.

Вдруг она откинула голову назад и громко расхохоталась. Капюшон соскользнул на плечи, и длинные пышные волосы золотым каскадом заструились по изящной спине. Я, мягко говоря, обалдела! Незнакомка преображалась на глазах.

– Всего лишь капля твоей силы творит чудеса, – проворковала она, широко раскинув руки в разные стороны. – Ты же не против немного поделится ею со мной?

– Против!

Черные липкие отростки скользнули по моим ногам. Я резко наклонилась и гневно рванула один из них. Тот жалобно запищал и затрепыхался в моих пальцах. Через секунду он осыпался пеплом. Мгновенно улыбка слетела с ее лица.

– Ну, нет, так нет. Не понимаю, зачем калечить друг друга? – капризно фыркнула незнакомка.

Черное одеяние вспыхнуло, и подхваченное ветром, разлетелось тлеющими искрами. Теперь ее шикарное сочное тело было облачено в дорогой наряд из алой ткани. Редчайшей красоты рубины возлежали на белоснежной груди. Из костлявого страждущего скелета она превратилась в опасную хищницу.

Грациозно и величественно она обошла меня и двинулась обратно. Шлейф взметнулся, и кровавые брызги хлюпнули мне в лицо. Я брезгливо вытерлась хламидой. Черная субстанция стала красной, а река изменила течение.

Я посмотрела незнакомке в спину. Она не шла, она скользила, едва касаясь ногами дороги. Я устало, и совсем неграциозно, поплелась за ней. Мы шли в полной тишине, только ноги все глубже и глубже утопали в кровавой жиже. Вдруг она обернулась, и длинный изящный палец указал на меня. Я остановилась.

– Ты только послушай… – прошелестел ее голос.

Тихое рыдание полосонуло мой слух. И вдруг я увидела бледную женщину, стоящую вдоль дороги. Ее одежда превратилась в лохмотья, а тело истощилось от страданий и голода. Из огромных голубых глаз катились слезы. Увидев мою спутницу она кинулась ей в ноги. Несчастная упала, подняв брызги крови. Я молча вытерла их с лица.

– Верни мне его! – заголосила страдалица.

Надменная незнакомка даже не замедлила шага, не говоря о том, чтобы обратить внимание на несчастную. Я подошла к бедняжке и коснулась ее плеча. Она с неимоверной болью посмотрела в мои глаза. Это была боль матери, потерявшей своего ребенка.

– Да, ты не ошибаешься. Она ищет именно его, – вдруг заговорила попутчица, прочитав мои мысли.

Ее голос был холодный и липкий, как и эта мертвая кровь, касающаяся моих пальцев. Я долго смотрела на нее в упор. Не выдержав моего взгляда она отвернулась.

– Только она его не потеряла, а продала за четвертак.

– В смысле продала?

– В прямом смысле. Как продают, например, мясо, овощи, муку. Я заплатила – она продала. Теперь вся эта чернь преследует меня! – с этими словами она указала пальцем вперед, я взглядом проследила за ее жестом.

Вдоль всей дороги, с обеих сторон, стояли такие же бледные и несчастные матеря. Чувство горя и утраты делало их лица схожими, а бремя совершенного греха, по одинаковому корежило и иссушало их.

Мы шли долго. Кажется, что уже минула целая вечность. С каждым витком дороги женщин становилось все больше и больше. Вдруг моя рука коснулась чего-то скользкого и холодного. Я посмотрела вниз. Испуганный крик сорвался с моих губ. Мгновенно наступила гробовая тишина. Все головы повернулись в мою сторону. Маленькое обескровленное тело младенца уперлось мне в колено. Едва сдерживая крик, я брезгливо оттолкнула его ладонью. Я с ужасом посмотрела на высокомерную незнакомку, на что она лишь безразлично повела бровью.

– А что? Красота требует жертв! – надменно прозвучал ее голос в повисшей тишине.

Я обомлела. Мысли в моей голове порхали как перепуганные бабочки.