Здесь тот самый парадокс, который позволил фэнтези пройти через столетия, не растеряв популярности: сочетание мечты об иных, волшебных и прекрасных, временах и пространствах с обжигающей, как раскаленный клинок, актуальностью. Мэлори оплакивал закат средневековой рыцарской этики. Вагнер изобличал капиталистическую горячку. Данте Габриэль Россетти приветствовал модернистский либертинаж. А Толкиен, ясное дело, писал о недавно закончившейся Второй мировой, выпустившей наружу все силы Мордора. Точно так же американец Джордж Мартин – нравится это вам или нет, один из самых влиятельных писателей современности, – и создатели сериала «Игра престолов» по его эпопее «Песнь льда и пламени», Дэвид Бениофф и Дэниэл Вайс, восторгаются и ужасаются Новому Средневековью, которое сегодня накрыло планету. Как еще назвать начало нового тысячелетия, если не Темными веками!

Ужасно интересно искать в «Игре престолов» следы – разумеется, не намеренные, но от этого не менее очевидные, – окружающей нас действительности. Взять хотя бы непримиримую войну одичалых из-за Стены с ее защитниками, братьями Ночного Дозора. Одичалые воинственные, отважные, безбашенные, их фетиш – свобода. Ночной Дозор защищает порядок, в который давно не верит, и ради этого готов умирать и убивать, в том числе тех, с кем связан кровными или иными узами. Меж тем погрязшей в интригах и распутстве Империи нет дела до этой схватки, в которой не существует правых или виноватых. Разве не аллюзия на нынешние горячие точки? Или сюжет с матерью драконов Дейнерис – она освобождает рабов, а те просят продать их прежним господам, чтобы жизнь была комфортней: что-то до боли знакомое. А борьба за Железный Трон, вокруг которого окопалось одно-единственное семейство, делящее мир на «чужих» и «своих», – клан, для которого лояльность превыше не только милосердия, но и здравого смысла: ничего не напоминает? А трагикомические притязания различных «лидеров оппозиции» на тот же престол? Но это наш национальный контекст. Нет сомнений, что американец с такой же легкостью отыщет на карте Вестероса Обаму с Маккейном, немец найдет прототип Ангелы Меркель (мир «Игры престолов» – мир сильных женщин), а француз – Олланда или Стросс-Кана.

Беспринципность и слабость, моральная двойственность и бессмысленный фанатизм, стремление к компромиссу и изощренная хитрость – то, что мы все встречаем ежедневно в выпусках новостей. «Игра престолов» дарит вместо эскапизма эйфорию обнажения – и буквального, и метафорического – всех страстей. Не заигрывание, а изнасилование. Не экономические санкции, а геноцид. Не суд в Гааге, а смертный приговор. Не «двушечка», а сожжение на костре.

Вместе с тем нелепо думать, что «Игра престолов» – эдакая виртуальная комната пыток для садомазохистов. Оплакивая гибнущих героев, зрители сериала вдвойне ликуют вместе с выжившими; рядом с подлостью, насилием, лицемерием существуют самоотверженность, милосердие, честность. Даже у самых слабых – калеки, карлика, умственно отсталого, девочки-подростка – есть шанс не только выжить, но и одержать верх. Поэтому «Игра престолов» – еще и универсальный гид выживания в кошмарном мире, где живем мы все. В этом смысле так важно, что перед нами не фильм, а именно сериал, с героями которого мы проводим целые годы, научаясь любить их и ненавидеть (иначе нет смысла смотреть так долго).

Вот и уроки четвертого сезона. Любимец публики, полумуж, философ и интриган Тирион Ланнистер учит нас, что одного ума недостаточно: необходима еще и сила. Жертвенная дева Санса Старк – что невозможно вечно плыть по течению и подчиняться судьбе: ты все равно станешь невольным соучастником преступления. Ее младшая сестра боевитая Арья – что даже в адских условиях всегда возможно выбрать свой путь и следовать ему до конца. Принц Оберин Мартелл – что правота не является гарантией победы в битве. Бастард и брат Ночного Дозора Джон Сноу – что, если соблюдать принципы, рано или поздно ты причинишь боль тому, кто тебе дорог. Королева рабов Дейнерис – что, даже если у тебя есть драконы, жизненно важно однажды посадить их на цепь.

Финальная серия носит название «Дети»: речь о существах, которых встречает за Стеной духовидец и паралитик Брандон Старк. Они невелики ростом, но древнее всех рас, живущих в этом мире. Это, конечно, значимая деталь. Люди с незапамятных времен мечтают впасть в детство, в котором нет цивилизации, а только чистые стихии – Лед и Пламя. Именно поэтому им так нравится, когда рассказывают сказки. «Игра престолов» – главная сказка наших дней.

Интервью записано в окрестностях Санкт-Петербурга. 2017 год.

– Я из тех критиков, которые начали с чтения ваших книг, а потом принялись за сериал. Возможно, именно поэтому мне до сих пор кажется, что «книга лучше». А вы не ревнуете к сумасшедшей популярности сериала? Или он в ваших глазах – ваше детище?

Джордж Мартин: Я тоже начал с книг! А потом уже включился в сериальную историю, от которой в какой-то момент отошел. Разумеется, книги-то на 100 % мои, а сериал – лишь частично. Мир мой, персонажи тоже мои, в написании сценариев я принимал участие в первых четырех сезонах. Но не счесть тех, кто еще участвовал в создании нашего великолепного сериала. Дэвид Бениофф и Дэн Уайсс, шоураннеры, в первую очередь. Их работу иначе как феноменальной не назовешь. А еще все режиссеры, прекрасные актеры, да и все те, кто заслуженно получил «Эмми», – там и дизайн костюмов, и кастинг, и спецэффекты, и операторская работа, чего только нет. Я горд, что являюсь частью этого процесса. Это лучше всего описывает мои чувства по отношению к сериалу.

– Насколько шоураннеры независимы от вас? Чтобы сказать проще: они могут спасти жизнь персонажу, которого вы решили убить? Или убить того, кто жив в ваших книгах?

Джордж Мартин: Они вполне независимы, поверьте. Что хотят, то и делают. У меня нет никаких законных способов помешать им – ничего, что было бы предписано тем или иным контрактом. Но мы регулярно общаемся, а несколько лет назад у нас была решающая встреча, на которой я рассказал им самые важные сюжетные повороты и сюрпризы из еще не написанных книг. Однако не могу сказать, что они двигаются строго по канве. От моего сюжета много в чем отошли, причем довольно далеко. Вот мы с вами разговариваем, а они продолжают убивать.

Наверное, сегодня существует около 20 персонажей, давно убитых в сериале, но все еще живых в моих романах. И второстепенных, и центральных – таких, как Рикон Старк, Барристан Селми, Мирцелла Баратеон: все они мертвы только в сериале, имейте в виду! Также существуют важные персонажи, которые в сериале не появились вовсе. Совсем. Их не то что убили – им не дали родиться. Это Бессердечная, Арианна Мартелл из Дорна, Виктарион Грейджой – брат Бейлона и Эурона… Все они очень важны для моих книг, между прочим.

– Вы в своем цикле, по сути, воплотили описанный Бахтиным принцип полифонического романа, когда персонажи равноправны и читатель может болеть за любого из них. В сериале это передать невозможно.

Джордж Мартин: Я старался сделать так, чтобы каждый из моих персонажей был похож на человека. Настоящего, живого. В моем первом романе семь героев, от лица которых ведется повествование, в каждом следующем добавлялось еще несколько. Вы видите мир их глазами, а я пробираюсь в голову каждого, чтобы сжиться с ним. Я хотел, чтобы они были разными. Одни благородны и справедливы, другие эгоистичны. Одни умны, другие не очень или даже глупы. Однако все они люди.

Я всегда мечтал создать великих персонажей, а они не бывают черными или белыми. В фэнтези довольно часто описывается столкновение добра со злом, и иногда это работает. Однако я в это не верю. Не верю в то, что на поле брани встречаются хорошие и плохие – и хорошие в белом, а злодеи в черном, а еще они уродливые и питаются человеческой плотью…