Были, правда, за этот срок проблески истинного величия: «Особое мнение» (и все равно, не «Близкие контакты третьей степени»), «Мюнхен» и «Шпионский мост» (оба – не «Список Шиндлера»). А шедевров уровня 1970–1980-х – ни одного. Чаще живой классик предлагал публике безупречно качественные образцы гуманистического жанрового кино, высокого голливудского стандарта. Так было до сегодняшнего дня, пока не появился фильм «Первому игроку приготовиться» и не напомнил, что именно Спилберг давным-давно придумал блокбастеры как таковые.

Возможно, это и не гениальная картина, но видно невооруженным глазом: это фильм гения. Фонтан чистой энергии, в самом центре которого вдруг оказывается зритель. Уже за первые пятнадцать минут экранного времени забываешь о существовании «Мстителей», «Трансформеров», «Пиратов» и прочих франшиз, концептуально стоящих на плечах того же Спилберга. Здесь столько юмора, поэзии, парадоксов, адреналина и любви, что буквально невозможно поверить в возраст и статус режиссера. Меньше всего это похоже на стремление ветерана имитировать модную тенденцию «задрав штаны, бежать за комсомолом». Спилберг и есть воплощенный комсомол. Моложе молодых.

Для того чтобы реанимировать «Звездные войны», Джорджу Лукасу пришлось оттуда уйти и уединиться, будто старому джедаю в далекой пещере. Спилберг же в свой 71 год носится как угорелый, и хочется немедленно бежать за ним. Причем происходит это через месяц после выхода на экран его же «Секретного досье» – благочинного неоклассического полотна о либеральных ценностях. Словно дедушка всея Голливуда после серьезной работы где-то в Конгрессе пришел домой, переоделся в пижаму, надел на глаза очки виртуальной реальности, – и очнулся в ней пацаном с растрепанной шевелюрой и мечтательным взглядом.

Именно таков главный герой «Первому игроку приготовиться», декларативно вольной экранизации научно-фантастического бестселлера Эрнеста Клайна. Уэйд Уоттс (21-летний Тай Шеридан, актер Терренса Малика и Джеффа Николса, молодой лауреат Венецианского фестиваля) – сирота, живущий в бедном районе на попечении у тетки где-то в 2045 году. Имя и судьба – как у супергероя из комиксов, однако жизнь Уэйда буднична и скучна. Поэтому он, как почти все население земного шара, проводит время в виртуальном пространстве под названием OASIS – безграничной бесконечной игре во что пожелаешь. Там и разворачивается действие фильма.

Динамично и ненавязчиво режиссер знакомит зрителя с обстоятельствами, которым в романе-первоисточнике посвящено около сотни страниц. Изобретатель OASIS, великий гик и чудак-одиночка Джеймс Холлидей (его играет новый любимый артист Спилберга, британец Марк Райлэнс), ушел из жизни, оставив человечеству не только свое монументальное детище, но и главную отныне игру: поиск хорошо спрятанной в виртуальной реальности «пасхалки», к которой существует три ключа-подсказки. Кто обнаружит их первым, получит наследство Холлидея – многомиллиардный капитал и весь OASIS.

Охота за таинственной «пасхалкой» (которая и вправду выглядит, как гигантское пасхальное яйцо) превратилась в культ и в буквальном смысле изменила мировую культуру. Теперь мода определяется 1980-ми, в которые был влюблен Холлидей. Все охотники за яйцом всевластия – одинокие рыцари, могущественные кланы и состоящая из безликих «шестерок» мегакорпорация IOI – наперегонки изучают музыку, кинематограф и игры 1980-х, чтобы найти там секретный путь к заветному артефакту. Уэйд и его друзья – в том числе.

В OASIS ник Уэйда – Парсифаль, и несколько прямолинейная параллель с популярнейшим героем артуровского эпоса очевидна. Именно Парсифаль был простаком-сиротой, который нашел Грааль; его наивность и чистота помогли осуществить невозможное, по сути, очистив мир от скверны. Это происходит и в «Первому игроку приготовиться», где есть таинственный мудрый колдун (аватар покойного Холлидея), попадающая в беду прекрасная дама, воины-помощники, вражеское войско и противный король-соперник. Но Спилберг всегда был выдающимся сказочником, которого не смущало прекраснодушие архетипических сюжетов. Он умел рассказывать их заново, как будто впервые. Наверное, не все нынче вспомнят, что он давным-давно снял третью часть «Индианы Джонса» о Граале. И в романе Клайна она не раз цитируется.

Штука не в оригинальности, и даже наоборот. Многослойная пост-пост-постмодернистская вселенная фильма отрицает саму концепцию самобытности. Все истории давно рассказаны, фильмы сняты, песни спеты, а игровые программы написаны. На улицах и площадях, в пустынях и морях, солнечных системах и лабиринтах OASIS можно встретить Кинг Конга и Мехагодзиллу, Фредди Крюгера и Стального гиганта, Робокопа и Чаки; сесть в автомобиль из фильма «Назад в будущее» и дойти до границ толкиновского Мордора, познакомиться с Дюком Нюкемом, Ларой Крофт и Кратосом. А еще провалиться в кубриковское «Сияние» и пережить его заново минут за пятнадцать. И все это под «Jump» Van Halen, «Blue Monday» New Order, «Take on me» A-Ha и другие хиты «золотых» 1980-х.

Перечислять цитаты и реминисценции можно бесконечно, но прелесть фильма «Первому игроку приготовиться» не в идее узнавания того, на чем кто-то из нас вырос, а, наоборот, в волшебной возможности узнать их впервые, пережить заново, вернуться в состояние невинности. Спилберг был одним из тех, кто в буквальном смысле сотворил 1980-е, но скромно удержался от цитирования самого себя. В его свободной от копирайта вселенной восторг потребителя масс-культуры зримо переплавляется в мощный творческий импульс, а игрок перестает быть простым пользователем, становится создателем окружающего мира и собственной судьбы. Эскапизм здесь не порицается и не восхваляется: он становится мотором для движения вперед – вопреки любым препятствиям, наперекор логике, во имя веры в себя. Происходит чудо: как минимум на уровне комбинации приемов. Время здесь становится пространством, а звук, изображение, спецэффекты и актерская игра складываются в восхитительно цельную симфонию.

Аттракцион, безусловно. И заодно манифест свободы, в котором любая вселенская катастрофа оборачивается игрой. А она для этого и существует, чтобы можно было выиграть, если поверить в свою способность дойти до последнего испытания и выдержать его с честью. Спилбергу это удалось. С восхищением любуясь его игрой и включаясь в нее, невольно задаешься вопросом: точно ли в финале «Индианы Джонса и последнего крестового похода» испил профессор Генри-старший? Не хлебнул ли эликсира бессмертия вместо своего героя его лукавый создатель?

В последние годы, говоря о новых фильмах Спилберга, мы открыто или между строк отвечаем на единственный вопрос. Не «хорошее ли это кино?», а «сравнимо ли это с “Челюстями”, “Инопланетянином”, “Индианой Джонсом” или “Списком Шиндлера”?». Обычно ответ или отрицательный, или уклончивый. Но не в случае с «Фабельманами». Здесь Спилберг вновь поднялся на предельную для себя высоту. Хотя сравнение с его ранними шедеврами все же будет некорректным.

75-летний Спилберг умудрился снять одновременно квинтэссенцию своего метода и совершенно оригинальную картину, для себя предельно нетипичную. Уже тем одним, что в ней он впервые открыто говорит о себе. Ведь Фабельманы – на самом деле, Спилберги. Одна еврейская семья: папа, мама и четверо детей, переехавшие в 1950–1960-х из Нью-Джерси в Аризону, а затем в Северную Калифорнию. А Сэмми Фабельман, которого в школе дразнят «Бэйглманом», – сам автор. Спилберг, чье имя стало олицетворением голливудского эскапизма (даже о Холокосте он рассказал в жанре сказки!), всю жизнь убегал и от личных тем. Но теперь впервые осмелился посмотреть на себя в зеркало.