— Кала.. Кала..
Нежный шепот звал ее по имени. Или звали не ее? Она знала, что на санскрите ее имя означает: «время, эпоха». В некоторых трактовках. В других же — «темная». Ее имя отсылало к богине Кали. Темная мать.
— Кала…
Сбоку проскочила тень. Чопра резко повернула голову, и в следующее мгновение прямо ей в лицо брызнула кровь. Мокрая, горячая. Кале захотелось закричать, но в итоге она лишь вдохнула очередную порцию песка. От резкого приступа удушья девушка распахнула глаза, увидев перед собой никого иного как Моцарта. Пёс вылизывал ее лицо, восседая у нее на груди.
Вот почему было тяжело дышать — собачонка-то весила, как оказалось, немало, не смотря на свои размеры. А мокрое и горячее — это собачий язык.
Тело ноет потому, что у тебя похмелье, дурочка.
— Эй, эй, не задуши меня, — хрипловато прошептала Кала Моцарту и аккуратно спихнула с себя пса.
На соседней подушке спал Лёша. Во сне он казался совершенно умиротворённым. И очень красивым. А вот Чопра вдруг испугалась — боже, что она вчера наделала? Стыд обрушился на девушку с головой. Она тут же забыла про свой странный сон, похожий на эпизод из пресловутого «Клуба Романтики», и часто-часто задышала.
Что ей делать? Разбудить его? Или улизнуть из квартиры, пока он спит?
Но решать что-то было поздно. Воробьев открыл глаза.
После кровавой резни Алексею чаще всего снились кошмары. Это и не удивительно — статистика говорит, что подобное случается далеко не редко. Но статистика умалчивает о том, насколько это отвратительно. Воробьеву снилась кровь — море крови. Ему снились крики жертв. Он ощущал прикосновение у своей коже холодных, липких рук и пальцев. Это было страшно. И это было губительно для его психики, которая и так рушилась подобно карточному домику. По крайней мере — так казалось Алексею.
Вот и сейчас он видел страшный сон. В нем не было крови и жестокой резни, зато была Катя, которая смотрела на него полувытекшими глазами. И несчастный Алексей никак не мог избавиться от этого взгляда. В итоге он сам резко открыл глаза, вздрогнув всем телом. Но вместо Кати увидел Калу, которая лежала рядом с ним в кровати. Кажется вчера кто-то перебрал со спиртным.
— Ээ… Доброе утро.
Алексей был смущен — это было видно. Но он не собирался делать вид, что между ними ничего не было — это было бы бесчестно по отношению к девушке. Тем более, что сам Воробьев хотел чтобы… Может быть, он забегает вперёд? Или же нет?
— Предлагаю выпить кофе.
Он тянется к девушке, обнимает ее, улыбается. Ему хочется ее поцеловать, но отчего-то молодой человек робеет. Не хочется, чтобы его в свою очередь оттолкнула она. Такое не редкость.
— Совместный душ не предлагаю — я начну петь, и ты сразу же убежишь.
Сначала Кала почти испуганно замерла — она не знала, что сейчас скажет и сделает мужчина. Он мог и попросту выкинуть ее из квартиры, следом швырнув и ее вещи.
Да уж, хорошее у тебя представление о людях, Кала.
Но когда он обнял ее, Чопра расслабилась. Перед ней был все тот же Лёша, что и вчера. Даже без алкоголя он оставался хорошим парнем. Девушка тихо рассмеялась на его шутку и потянулась за поцелуем, но замерла у самого его лица. Во рту присутствовал гадкий привкус горечи выпитого алкоголя.
— Если душ отменяется, то мне стоит хотя бы почистить зубы. Но щетку я с собой не ношу, так что, может, у тебя найдётся средство для полоскания рта?
— Да, конечно. В белых бутылочках в шкафчике.
У него было много разных средств в ванной. Он все-таки немного эгоистичен и самовлюблен — как любой красивый мужчина в наше время. Поэтому у него полно всяких средств для лица, волос, тела и, как выяснилось, зубов. Правда, может быть, у Моцарта все-таки больше.
Кала порывалась встать с кровати, но вновь притормозила. Смущенно подняла с пола свое белье и, отвернувшись, натянула его на себя. В ванную комнату она скользнула очень быстро, по пути захватив и платье и сумочку из гостиной.
Сам Алексей спешит на кухню. Включает кофеварку, насыпает в миску корм для собаки. Привычные движения, которые не несут в себе ничего, но почему-то даруют успокоение. После тягостного сна это особенно актуально.
Чопра смотрела на себя в зеркало, пребывая в полном ужасе. Макияж смазался из-за сна, так что она поспешила и умыться. Как она могла быть столь безрассудна? Или же ей все-таки хотелось того, что произошло? Иначе как объяснить то, что она вообще согласилась на выпивку? Подсознание не обманешь.
Холодная вода немного привела девушку в чувства, и теперь она, втерев лицо полотенцем, прошла на кухню, где Воробьев уже наливал кофе.
— Мне поменьше сахара, — попросила Кала в последний момент, успев до того, как мужчина положил слишком много.
Взгляд упал на часы на стене, и Чопра тут же ужаснулась. До репетиции оставалось слишком мало времени, а хотелось бы успеть заскочить домой. Хотя внутри все сопротивлялось — хотелось остаться подольше, не смотря на противоречивое желание удрать поскорее в то же самое время. А еще болела голова.
— Правда, сейчас придется только кофе и ограничиться. Я уже почти опаздываю на… работу.
Хорошо, что Кала умеет выпивать целую кружку буквально в три глотка. Или нет.
— Я могу вызвать тебе такси, — спохватился Алексей, беря телефон и открывая приложение. Он взглянул на Калу со смесью тревоги и нежности. — Мы же… Ну, мы же ещё встретимся с тобой? Если что я не наседаю, но…
Воробьев замолкает, вспоминает о кофе и делает глоток. Все, что случилось происходит слишком поспешно, и это плохо, однако ничего уже не поделаешь. Нужно было меньше пить. С другой стороны — учитывая все обстоятельства, скорее всего, до этого без алкоголя они и вовсе бы не дошли.
Было бы печально отказывать себе в подобном удовольствии.
— А ты хочешь? — с каким-то недоверием спросила Кала, но тут же спохватилась: — То есть, я имею в виду, да! Конечно — да.
Чопра волнуется — очевидно. Потому, чтобы скрыть это, припадает к кружке с кофе, быстро ее опустошая. Мнется пару мгновений на месте, а затем.. Она резко, пока не передумала, делает несколько шагов навстречу Воробьеву и впивается в его губы поцелуем. Быстрым, но достаточно пылким. Улыбается, отстранившись.
— Давай обменяемся номерами. Я люблю общаться в «телеге».
***
Кала впопыхах успела заехать к себе домой, наспех принять душ и переодеться. После этого девушка стремглав помчалась на последнюю репетицию перед генеральным прогоном. Все-таки мир был жесток: работа в День Святого Валентина, когда она только нашла себе приличного мужчину, и сам тот факт, что ей придется танцевать с до ужаса трещащей головой. Несколько таблеток пенталгина, смешанные с одной спазмалгона всегда помогали ей при мигрени, но не при похмелье. Превращая сей коктейль в еще более ядерное месиво, Чопра по пути купила энергетик и как раз ворвалась в зал, допивая банку.
— Да я тебе отвечаю, шестая часть будет таким же дерьмом, как и пятая, — поморщился Давид, один из танцоров балета, общаясь со своими друзьями. — Пятая была настолько ужасна, что прошлогодняя резня здесь была интереснее в разы.
— Точняк, Москва — новый Вудсборо, — поддакнул Тимофей.
— Да насрать, мне зашла пятая часть, — отмахнулся Фёдор. — Там милашка Дженна Ортега.
После прошлогодних событий очень многие из работников «Маски» уволились. Одни не чувствовали себя в безопасности на съемках, другие просто были в ужасе из-за произошедшего, как и любой нормальный человек, ставший свидетелем реальной поножовщины. Из одного только балета убили Катю и ранили Лизу. Мало кто выдержит подобное. И тогда пришли они — молодняк. Юные, полные энергии танцоры. Не все их них были опытны, но то не значило, что они были плохи. Напротив — «Маска» очень нуждалась в свежей крови. В переносном смысле, конечно же.
Тимофей, Федор и Давид были примерными ровесниками Калы, и всех троих крайне будоражила возможность попасть в балет того шоу, которое прославилось на весь мир среди любителей трукрайма. Они и сами были любителями подобных историй. Юные и глупые. Такие всегда восхищаются всякой жутью, пока не столкнутся с ней лично.
