Чопра добилась многого для своих двадцати. За ее спиной было несколько показов на неделях моды в разных точках Европы, но этого, конечно, было мало для переезда в Штаты. Слишком мало.

— Нет, ну это — точно слишком, — высказался Бхат, когда Далматинец на экране начала практически давить на несчастного Воробьева.

Конечно, теперь в парне говорила ревность. Кала выискивает себе вылизанного мужика из шоу-биза, а на него даже и не смотрит. Он для нее — просто милый дружочек из детства.

— Нет, ты не понимаешь, — взялась объясняться девушка. — Это то, что нужно.

— Заискивание перед этим… этим…

Но Чопра и не заметила, как Джею больно. Что тот почти захлёбывается словами, не в силах втянуть воздух в легкие. Вместо этого Кала, вдоволь насытившись своим собственным номером на экране телевизора, читала что-то в телефоне. И вдруг она восторженно выдала, едва не подпрыгнув на месте:

— Ты видел?!

— Видел что? — поникше спросил друг.

Ничего видеть он не хотел. Но, тем не менее, Кала повернула к нему экран своего телефона. Она листала «инстаграм» Воробьева. Ну конечно же.

— Он регулярно тусуется в Штатах! Я понятия не имела. Никогда не интересовалась его личностью.

Она залистала дальше.

— Смотри, он снимал своего пёсика в Лос-Анджелесе!

Конечно, в какой-то момент Бхат просто вскипел. Он подскочил с дивана, провёл ладонью по своим угольно-чёрным волосам, шумно втягивая воздух через нос.

— Ты издеваешься надо мной?!

— Чего? — непонятливо захлопала длинными ресничками Кала, наконец отвлекшись от айфона. — Что ты так вопишь?

— Знаешь, если ты так сильно жаждешь подлечь под смазливого актеришку…

— Он еще и певец.

— Да похер мне, кто он. Я на это смотреть не собираюсь.

— Погоди, ты только что назвал меня шлюхой?

— Кала, — Джей тут же смягчил тон, присел перед сердито пыхтящей подругой на корточки. — Я просто хочу, чтобы ты увидела себя такой, как вижу я.

— Шлюхой.

— Да нет же, ну! Понимаешь, в Индии…

Чопра закатила глаза, чем заставила парня прерваться на полуслове. Она не желала ничего слушать про отсталые законы отсталой страны, из которой, благо, ее бабушка и дедушка додумались уехать. Жаль лишь, что в Россию, но и на том спасибо. Однако друг не собирался порицать ее поведение, рассказывать что-то про то, какой она должна быть. Джей лишь хотел сказать, что ей стоит перестать быть маленькой капризной девочкой. Стоит обратиться к своим корням, понять, что жизнь никуда не спешит. Стоит прислушаться к их культуре и религии. Индуизм помогал раскрывать и напитывать чакры, в то время как чакры Калы виделись ему истощенными.

Но объяснять это было бесполезно.

— Если ты не собираешься смотреть на мое так называемое падение, то ты знаешь, где дверь, — холодно произнесла девушка. — Найди себе другую девадаси.

— Кала…

— Увидимся потом, Джей.

Бхат выдохнул, прикрыл глаза и покачал головой.

Поднялся на ноги и очень тихо прошел в прихожую, оделся и ушел. Дверью хлопать не стал — не маленький же. Чопра посидела еще какое-то время, насупившись, пока вновь не увидела свою точеную фигурку по телевизору. Далматинец вышла на голосование, замерев в лучшей из своих подиумных поз. Настроение тут же улучшилось — хороша же. Очень хороша. И Джей тоже это увидит и поймёт. Рано или поздно.

Кала вернула свое внимание к гаджету. Воробьев выложил новую «историю». Она радостно ткнула — конечно, она делала это с левого аккаунта. Не стоит раскрывать своих карт раньше времени. Алексей выложил рекламу предстоящего мероприятия — через два дня он посетит выставку одного из московских приютов для животных.

Холодное сердце Калы чуть.. дрогнуло? Да, она, и правда, смотрела на артиста как на выгодную партию. Но то, что он занимается пристройством животных, подкупало. Если, конечно, это не удачный пиар-ход. На ее губах появилась тёплая улыбка.

Только никому не говорите об этом.

***

Лишь дома он чувствовал себя немного спокойнее. Потому что здесь были родные стены — так привычно и избито. Потому что рядом был Моцарт — его любимая собака, которой он посвящал почти все свое свободное время. Потому что в конце концов он мог закрыться на все замки и больше никого к себе не подпускать.

Сегодня у Воробьева было свободное утро, и можно было разрешить себе поспать подольше. Можно, если бы не настойчивые телефонные звонки. Алексей едва смог открыть глаза, протянул руку к телефону, который разрывался на тумбочке, про себя ругая себя за то, что он не поставил его на беззвучный режим.

— Да? — его голос звучал бесконечно сонно.

— Привет, Леша, — по ту сторону трубки заговорил тихий, вкрадчивый голос, от которого у Воробьева пошел мороз по коже, — Мне нужно знать…

— Что? Кто это?

— Какой твой любимый ужастик?

Алексей тут же сбросил вызов. Эти звонки начали поступать к нему ещё в больнице. Блокировки и смены номеров не помогали. Со временем, Воробьев просто приучил себя не брать трубку. Но иногда все же делал это — невозможно скрываться вечно. Ему посылали письма с угрозами и насмешками. Звонили и засыпали сообщениями в директ. Все это — так или иначе, подкрепляет тот страх, что жил в нем. Страх, с которым так плохо справлялись психологи. Страх, который превратился в навязчивую идею, что смущала его мысли и преследовала днем и ночью.

Воробьев не стал выключать телефон. Он просто поставил его на беззвучный режим. Поморщившись он встал с кровати, погладил Моцарта, который лежал рядом с ним и слегка повиливал хвостом.

— Пойдём кофе пить.

Вот такое вот доброе утро.

…Но зато, может быть, его ждёт добрый день? Очень даже возможно. Природа любит все уравновешивать. В противном случае во вселенной начинает царить хаос.

Премьера нового сезона «Маски» напомнила многим о его существовании. На Алексея посыпались приглашения. Часть из них — пафосные мероприятия, сомнительные вечеринки, странные сборища, Воробьев игнорировал. Но были среди них и занятные.

Например, сегодня его ждали в приюте для животных «Пушистый дом», где знаменитости могли взять шефство над любой собакой или кошкой с целью устройства той в добрые руки. Алексей любил не только свою собаку — он любил и других собак не меньше. Потому без лишних раздумий согласился.

И как выяснилось — не только он.

— Вот, можете взять Бублика на руки, — девушка-волонтер помогла Воробьеву поудобнее устроить на коленях мохнатого пса, — И сейчас вас снимет наш фотограф. Егор?

— Блеск! — отозвался Егор и наставил на Алексея и Бублика объектив.

Здесь все устроено было очень уютно — никакого пафоса. Много тёплых улыбок и объятий. В сравнении с атмосферой на съемках «Маски» — небо и земля. Поэтому, когда Алексею предложили задержаться на своеобразный фуршет, он не отказался. Наоборот — с удовольствием фотографировался и общался с людьми и животными. Было приятно отвлечься от мерзких мыслей и ассоциаций. Мимо него прошла девушка, неся в руках кошку. Та вывернулась в ее руках и спрыгнула на пол — аккурат к ногам Алексея.

— Вот ты хулиганка, — Воробьев тут же подхватил животное на руки, — Держите ее крепче.

Он улыбнулся. И девушка, и кошка ему понравились. Подходили друг к другу.

— Вы бы не хотели ее забрать? — внезапно спросил Алексей, но тут же осекся. — Простите. Лезу не в свое дело.

Нельзя сказать, что кошки сильно жаловали Калу. С собаками у нее выходило куда лучше, но эта ей приглянулась. Чёрная, изящная. Девушка подхватила ее на руки, решив… Решив, что пока просто «поплавает» вокруг, а там посмотрит. Алексей, конечно, был здесь. Люди подходили к нему за автографами и фото, но артист отнюдь не выглядел смущенным. Улыбался ясно и открыто. Это подкупало. Если это, конечно, не игра. Кала была слишком подозрительна по отношению к известным персонам.

А взаимодействие с кошкой сыграло ей на руку. Теперь Воробьев первый заговорил с ней, благодаря выкрутасам животинки. Можно даже сказать, что все получилось естественно и само собой.