«Советую тебе навсегда свалить в Калькутту, если хочешь жить».

И затем, подумав ещё мгновение, Чопра отправила вдогонку:

«Сгори в аду».

А затем сразу заблокировала Бхата везде, где только могла.

Наташа искренне беспокоилась за участницу. Она стояла рядом со звукорежиссером и, нахмурившись, наблюдала за Калой через стекло. Та приехала на запись опухшей и очень, очень агрессивной.

It’s between you and me

Это между тобой и мной

Вчера Джей приехал к ней домой. Звонил в дверь, умоляя его впустить, говоря, что все объяснит. Чопра заткнула уши наушниками и не покидала квартиру весь день — даже пропустила очередной рабочий день, заставив Ксюшу самой выкручиваться и придумывать отговорки, почему модель не явилась на подготовку к показу. Их бизнес был строгим, но ей было плевать. Кала решила сделать упор именно на «Маску».

И пусть все ебутся как хотят.

Bite the hand that feeds

Укуси руку, что кормит,

Tap the vein that bleeds

Вынь затычку из кровоточащей вены,

Down on my bended knees

Опусти меня на колени

У нее ведь был определённый задуманный образ в первом выпуске. Далматинец должна быть грубой, дерзкой, а не влюбленным посмешищем.

I’d break the back of love for you

Я бы переломила хребет любви ради тебя

— Может, передохнёшь? — осторожно спросила Наташа, поджав губы.

— Нет.

Коротко и лаконично.

========== Глава 12. Вторая жертва. ==========

Без Калы жизнь Алексея словно потеряла краски. В одно мгновение все словно выключили — раз и пустота. Он даже не понимал, что с ней ему дышится легче, с ней он смотрел на все иными глазами. Так глупо… Нельзя сосредотачивать свою жизнь на одном человеке. Так все говорят. Нельзя быть таким наивным, Воробей…

Ему не хотелось выходить из дома. Смотреть на экран телефона тоже. Она ведь не посылала ему сообщения, не маячила в списке уведомлений — значит, и телефон не нужен. Так думал Алексей. И он был уверен в том, что прав, как никогда.

Кто тянул его за язык? Почему не стал говорить о том, что верит ей, что прощает… Ведь тогда бы она осталась. Он позлился бы и простил, ведь именно любовь — это всепрощение. Но, скорее всего, он просто боялся того, что никакой любви там нет, и девушка просто сольется. И она слилась — не пишет же ничего.

Если бы не Моцарт, то Алексей и вовсе бы на улицу не выходил. И плевать на контракты. Но все же в итоге заставлял себя. Так надо. Так он быстрее вольется в ритм. Но его невеселые мысли все же не отпускали. Никакого ритма. Ничего. Сплошная темнота.

Алексей даже ход времени потерял. Да ему и плевать. Прошлого всего два дня, а казалось — вечность.

«Мужик! Ты там что?»

Только Батрутдинова не хватало. Алексей надеялся, что это написала Кала, но в итоге увидел сообщение от Тимура.

«Да, так. Ничего. Как ты там?»

Перестроиться с одного часового пояса на другой было сложно, особенно учитывая большую разницу между США и Россией. Луна отключилась прямо днем и теперь мирно посапывала, с головой закопавшись в одеяло, чтобы укрыться от солнечных лучей, пробивающихся через тюль. Тимур же, немного потыкав спящую невесту, собирался на встречу с Воробьевым. Когда мужчины списались в «телеграме», Алексей сразу показался Батрутдинову каким-то невеселым, и тот принял решение захватить с собой остатки принесенного Антоном скотча. Лишним не будет. Напоследок он крепко поцеловал Боне в щеку, та разворчалась, чем очень повеселила жениха, и, в конце концов, Тимур вышел из дома.

И вот он уже звонил в дверь квартиры друга. По ту сторону сразу же залаял Моцарт, а вскоре послышался звук отпираемого замка.

— Привет, мужик, — Батрутдинов расплылся в улыбке, зачем-то глупо кивнув, и по-братски приобнял Воробьева, постучав тому по спине. — Дерьмово выглядишь.

И тут же достал из-за спины бутылку скотча.

— Что, «Маска» все соки выжала? Мне знакомо.

— Я смотрю ты и бухло привёз, — усмехнулся Алексей, — Что, как? Когда свадьба?

Он улыбался, но было видно, что это дается Воробьеву через силу.

— Где-то в апреле, — бодро ответил Тимур и прошел в квартиру, сразу же садясь на корточки, чтобы почесать за ухом Моцарта. — Луна выбирает такую дату, чтобы всем было удобно.

— Не так уж далеко, — отозвался Воробьев. — Можно сказать, близко.

Свадьба, свадьба. Все как с ума посходили с этой свадьбой.

Разувшись и сняв куртку, известный юморист прошагал в гостиную и плюхнулся на диван. Последил за Алексеем, понуро вошедшим следом, и, прикинув что-то в уме, вновь поднялся на ноги. Тимур взял два стакана и звонко поставил на кофейный столик. Что-то с Лехой было не то — значит, он угадал, взяв с собой алкоголь.

— Помню себя на твоем месте, — начал Батрутдинов, разливая скотч на две порции. — «Маска» была для меня той ещё головной болью. Выступать самому было веселее, чем сидеть в судейском кресле и делать вид, что ты не в курсе, что твоя любимая скачет по сцене в костюме Летучей Мыши.

Алексей взял стакан и хмуро уставился на свои руки. Он не особенно хотел видеть Тимура. Нужно было придумывать о чем разговаривать, что обсуждать. А делать этого не хотелось. Совершенно не хотелось. Может быть сказать, что он более ковидом? Правда, вряд ли это остановило бы Батрутдинова.

Алексей сделал глоток и отвёл взгляд, когда Тимур упомянул свою невесту. Ему повезло, а вот самому Воробьеву… Как всегда. У парня сжалось что-то в глотке. Стало просто мерзко от всего, что давило на его. И от самого себя в том числе.

— А мне… А мне и делать вид не надо было .

Глоток и прерывистый вздох.

— Так-так, — заинтересовался Тимур, подавшись вперед и оперевшись локтями о колени.

Неужели и его друг клюнул на кого-то в шоу? Да «Маска» покруче «Холостяка» будет!

— Думаешь, я дурак, да? Поверил в то, что меня любит девушка с лучшим другом за плечами и контрактом на «Маску»?

Даже звучало жалко. Хотелось слабо плакать. И чтобы Батруха ушел. Впрочем, нет — пусть остаётся.

— Давай-ка поподробнее. Что за девушка?

Сам-то Тимур в свое время закрутил сразу с двумя, дико запутавшись прежде, чем завязать серьёзные отношения с Луной. Неприятная история. Спасибо, что Боне его ею не попрекает. Хотя все же однажды…

— Как главный мудак прошлого года, флиртовавший и с Летучей Мышью, и с Леопардом, я не буду осуждать.

Мысли были настолько тягостными, что Алексей невольно ловил себя на том, что ему едва ли не физически больно. Все потому, что он долбоеб. Ему было отвратительно от самого себя. А тут ещё Тимур — свидетель его позора. Но с другой стороны… Может быть, он сможет чем-то помочь ему?

Алексей вздохнул.

— Ее зовут Кала Чопра. Ты, наверное, слышал о ней — она модель.

Тимур кивнул. Обычно это все его не особенно интересовало, но из-за Луны он и в модельном бизнесе начал понемногу разбираться. Конечно, он слышал о Чопре.

А что сказать дальше?

— Мы познакомились вне шоу, но она ничего мне не сказала о своем участии. Понимаешь? А потом я узнал, что ее лучший друг в нее влюблён. И я не знаю, зачем она вообще начала со мной встречаться.

Воробьев сделал большой глоток и жестом попросил налить ему ещё. В конце концов, он заслужил. Батрутдинов подлил другу скотча и, лишь дослушав до конца, выпил сам.

— Ты думаешь, она познакомилась с тобой специально? — рассуждал он. — А какой прок был бы ей тогда тебе не рассказывать? Я имею в виду, что было бы подозрительно, если бы она сразу кинулась к тебе на шею что словами: «я в шоу!». Можно было бы предположить, что она просто хочет, чтобы ты протащил ее подальше. Что-то типа протекции. Но она молчала, верно? Значит, вряд ли ей было нужно именно это.

Ещё один глоток скотча. Тимур сам множество раз обжигался. Чего только стоила история с тем, как одна из его возлюбленных оказалась эскортницей, причём приперлась прямо на то же мероприятие к олигархам, которое он проводил как ведущий.

— Мне самому было трудно беспристрастно судить Луну и ее номера, зная личность. Это усложнило мне жизнь. Было бы куда приятнее просто встретить ее, а потом уже удивиться. Как сюрприз.