— Может быть, прекратишь все это, пока Гален не вернулся? — прошипел Дарел, обеспокоенно оглядываясь.

— Не просветите, шериф, Верховного главнокомандующего в то, что здесь происходит? — холодный и приказной тон.

— Верховный князь в разработке у тайной полиции. Подозревается в организации трех убийств, — пояснил Дарел.

— Это мне прекрасно известно. Но при чем здесь Элизабет? — меня подчеркнуто демонстративно притянули к себе, а я даже возмутиться толком не могла — он слишком мужественно силен и волнительно прекрасен, чтобы я нашла в себе силы это сделать.

— Она помогает в расследовании.

— Вы с ума сошли, шериф? — гневный рык. Я успела выскользнуть из объятий архангела прежде, чем Верховный князь появился на горизонте. Вытянув вперед руки и состроив страдающее от скуки личико, я поспешила к нему.

— Мой милый Теодор, мне без вас так скучно! Все эти знатные лорды — страшные зануды! — я взяла князя под руку и увела подальше от взбешенного Верховного главнокомандующего. К счастью, он слишком благоразумен, чтобы устраивать скандал и срывать мое прикрытие. — Где вы были так долго?

— Дела, дорогуша, дела. Чтобы попасть в палату Лордов, необходимо очень много трудиться…

Видела я, как он трудился. Наверняка эти темные личности, с которыми он был в кабинете, представители преступных группировок, а то и вовсе из нежити. Не удивлюсь, если он связался с темными и даже некромантами, чтобы достичь своей цели. Уверена, он пойдет по головам, если это поможет ему добиться задуманного.

— Быть может, я исполню для вас что-нибудь? — предложила я. — Чтобы отвлечь от тяжких трудов?

— С радостью послушаю ваш дивный голосок!

Отлично. У меня есть возможность посадить князя на глубокий крючок. Я вскочила и побежала к сцене, невольно замерев, проходя мимо господина Рейнгарда. От его присутствия в зале у меня сердце заходилось и в пот бросало. Да что это со мной происходит? Неужели воздействие заклятия, которое он замкнул на себе? Необходимо срочно найти способ разорвать эту связь, пока она не обернулась чем-то очень нехорошим.

Объявив музыкантам, какую песню я планирую исполнить, я привлекла внимание присутствующих гостей и объявила, что этот номер посвящается виновнику сегодняшнего торжества — Князю Галену. Песню выбрала легкомысленную, из его любимого кабаре о любви богатого господина к безродной девушке, которую, он, к слову, поматросил и бросил. Но мораль песни такова, что так ей и надо, поскольку женщина должна знать свое место. Я безмерно презирала себя за исполнение подобной фривольной дешевки, но для дела мне было необходимо использовать все козыри.

После исполнения обрушился шквал аплодисментов и громче всех аплодировал вконец сраженный князь, который подошел ко мне, смачно поцеловал мою руку и горячо прошептал мне на ухо:

— Я крайне сражен вами, графиня. Могу я молить вас разделить со мной вечер?

Это означало, что меня приглашают в верхние комнаты. То ли приглашение прозвучало слишком громко, то ли лорд Рейнгард способен читать мысли или обладает невероятным слухом, но я заметила, как он стиснул зубы от вспыхнувшего в нем гнева. Картинка ластящегося ко мне Князя должна его радовать. Это означает, что наша цель ближе, чем кажется.

— О, Князь, — смутилась я. — Сегодня у вас крайне важный вечер и вы не можете оставить гостей надолго.

— Надолго? — с надеждой переспросил князь.

— Очень… надолго, — страстно прошептала я ему на ухо, намекая на непристойности. — Поэтому предлагаю продолжить наше знакомство, скажем, завтра или послезавтра… в вашем доме… или на рабочем месте… поверьте, я знаю, что вам нужно.

Кокетливо закусив губку, я извинилась перед князем, объявив, что мне надо освежиться и испросив, где находится уборная. Мне действительно нужно было освежиться, потому что дольше этой игры я не переживу. Меня вырвет прямо там, на его отвратительные ботинки и непозволительно дорогой камзол, который ему совершенно не идет. Как корове седло.

До уборной я не шла — летела, разве что не расталкивая гостей. Взобравшись по лестнице на второй этаж, я заметила дверцу, ведущую на балкон, и юркнула туда, позволив, наконец, энергии вырваться наружу. Штормовой ветер моментально пригнул к земле деревья, растрепав мои волосы. Вечернее небо мгновенно затянуло тяжелыми свинцовыми тучами, яростно плывущими и скапливающимися над домом князя. Сильнейший раскат и беспощадная молния впилась в землю, недалеко от здания. Вторая, третья… Как гадюки, они жалили ни в чем неповинную округу острыми ударами. Я упивалась зрелищем, чувствуя, как мне становится легче. Пришла в себя только тогда, когда на мои обнаженные плечи легли теплые руки. Быстро стерев с лица слезы, я развернулась.

— Я не могу смотреть на это, — он устало закрыл глаза и прижался лбом к моему лбу. — Что ты творишь, Элизабет? А главное — зачем?

— Это не ваше дело, — вспыхнула я, но постепенно начинала брать под контроль свои эмоции. Молнии прекратили терзать землю, а шквальный ветер существенно умерил свои аппетиты. Остались только тяжелые грозовые тучи, нависшие над домом, словно темное проклятье и холод, принесенный суровыми ветрами.

— Думаешь? Каждая твоя эмоция, страх, ненависть, отвращение… трепет и волнение… я чувствую все. Абсолютно все… и ты скажешь, что это не мое дело?

— Не ваше, лорд! — Упорствовала я и хотела уйти с балкона, но он облокотился о каменные перила за моей спиной, поймав меня в кольцо своих рук и нависнув огромной прекрасной скалой. Выход оставался только один — спрыгнуть с балкона. По опыту, разбиться мне не грозило, но позорное бегство от собственных чувств и от мужчины, стоящего рядом, без внимания явно не останется и выдаст меня с головой.

Близко, угрожающе близко. Его присутствие пугало и притягивало, волновало и заставляло сердце сбиваться с привычного размеренного ритма. Меня взял озноб.

— Ты восхитительна в этом платье, — неожиданно мягко произнес он, с восторгом глядя в мои глаза. — Ты в любом платье восхитительна. И даже без него.

— Что за намеки, господин Рейнгард!

Он улыбнулся и снова накрыл меня теплым пологом, от которого становилось необычайно хорошо. Ветер больше не терзал мою обнаженную кожу и не морозил душу. Теперь я прекрасно понимала, что это делает именно он. Прежде, чем я смогла вспомнить новый повод для возмущения, а их у меня было предостаточно, от Морганы до Фрейи, мои губы накрыл мягкий поцелуй. Он замер, ожидая реакции. Неожиданно для самой себя, я ответила. Сначала робко и неуверенно, затем требовательно и жадно, чувствуя его сильные руки на моей спине, ощущая свою нужность. Прильнула всем телом, умоляя растворить все мои печали. А потом резко отстранилась и отвесила архангелу увесистую оплеуху.

— Да что вы себе позволяете? — вспыхнула я, прикрывая свои губы ладонью.

— Это мы тоже проходили, и, кажется, в прошлый раз вы потребовали, подчеркну, именно потребовали повторить и немедленно! — в глазах плутоватый огонь.

— Я была невменяема! — заявила я. — Под воздействием заклятия. Вы, кстати, сейчас тоже под воздействием заклятия, а потому не отдаете отчета своим действиям. К тому же, Кариолла весьма недурна собой и, как сказал его императорское высочество, не позволит вам направо и налево поцелуи раздавать. А мне, знаете ли, и без гнева императорской дочери проблем хватает, которые, кстати, именно вы на мою голову и наслали. Вот, сварги, например! Все это из-за вас!

— Сварги… — нахмурился он. Его взгляд скользнул по моей шее и остановился на укусе. Дарел скрыл его за иллюзией, поэтому никто, кроме архангела и самого Дарела не смог этого заметить. Теплая ладонь мужчины легла на место укуса, и от нее разлилось золотое свечение. Когда он убрал руку, ни жжения, ни боли, ни самого укуса уже не было. — Прости за это. У меня кое-что выкрали. Нечто очень ценное…

— Выкрали? Или вы специально это «нечто» припрятали, подставив меня? — усмехнулась я, но вовремя, как мне казалось, спохватилась.

Оказалось — показалось. Архангел моментально схватил мою руку и стиснул своей ладонью.