Поднимаюсь в мастерскую и приёмную одновременно, и слышу чьи-то вопли. Захожу, а там по комнате бегает рассерженный гусар и ругается. Тут же заплаканная одна из белошвеек Анны и она, почти тоже готова расплакаться.

— Секундочку, господин… — прерываю поток слов гусара. — Что случилось?

— Подполковник Поляков, седьмая кавалерийская дивизия. С кем имею честь — небрежно и с вальяжностью барина, бросил мне усатый гусар, увидев перед собой гражданского. Хамить, тоже не стал. Одет я всё же очень богато для Тулы. Чего только стоит моя альмавива на медвежьем меху и шапка с серебряной фибулой сбоку. Её мне скопировал знакомый ювелир со старого скандинавского мотива, который он же и предложил. Дракон, а язычок в виде копья. Получилось стильно и дорого.

Достала эта дивизия и не только меня одного, слов нет. Когда же её в Моздок сплавят? В городе от них одни беспорядки и склоки.

— Так чем вы так не довольны, господин подполковник? — снимаю эту тяжелую шубу и ложу на кушетку.

— Вы только посмотрите на это — и поднимает брошенную куклу в гусарской форме. — Кто так шьёт, кто так шьет, я вас спрашиваю? Испоганили весь доломан. Почему у него двенадцать шнурованных петель, когда должно быть пятнадцать. А на рейтузах вообще петель нет — возмущённо полковник. Ох, чувствую, как же не сладко приходиться его подчинённым. Точно самодур.

— Подождите господин подполковник — выставляю я ладонь. — Откуда такие тонкости могут знать женщины в женском модном месте? Это же не специальное швейное место, где вы обычно шьете военную форму на заказ? — стараюсь и не нарываться, но и страха в моём голосе нет.

— А как я по вашему должен это дарить Петру Михайловичу? И что он на это безобразие скажет? — уже более мирно военный.

— Можно — прошу отдать мне потрёпанную куклу.

Если не придираться к точности одежды, то кукла получилась очень даже хорошая. Тут такую и близко не найти. Явно украсит любую комнату, но не высшего ранга. Понятно, что с немецкой куклой с фарфоровой головой её не сравнить, но тоже ничего. Да ещё за такие небольшие за это деньги. Закатил рукав, где увидел медные соединения, как я рисовал. Нет, ну просто молодцы, что Анна, что Лука.

— У меня к вам есть другое предложение. Нарисуйте нам, как должен выглядеть настоящий гусар. Спереди и сзади и вам всё перешьют — расправляя одежду на кукле, предлагаю я.

— Но это…это — опешил Поляков.

— Неужели у вас нет талантливых людей среди ваших гусар. А за хорошие рисунки краской, мы подарим вам новую куклу, бесплатно — беру «на слабо» полковника…

— Ты это специально — накинулась на меня Анна, как только ушёл озадаченный мной гусар, а белошвейка отправилась работать. — Не буду я больше шить не для каких кукол. Постоянно ими все недовольные.

— А вот тут ты, дорогая, и не права. Я тебе заказ привёз на куклу… для самого императора и подарок. Так что, готовь клеймо — дразню её, кивая головой и стороны в сторону.

— Для императора, и подарок? — «захлопала» она длинными ресницами и даже не обращает внимания на меня.

В это время она была так хороша, как каждая женщина, переходящая из одного эмоционального состояние в другое. Я тут же подскочил к ней и принялся целовать.

— Какой же ты…а что за подарок? — тут же проснулась любопытная «лисичка». Ну, ещё бы такое событие с её участием. Да это воспоминание на всю оставшуюся жизнь.

Вот это виражи. Все женщины природные артистки. А слово подарок на них вообще действует магически. Анна знает, если я сказал подарок, значит там нечто…обалденное…и наверное очень дорогое.

— Ну что, едем ко мне? И мне опять нужна куртка — развожу руками.

— Что ты с ними только делаешь? А почему ты его не привёз? — чуть ли не топнула ножкой.

— Он большой — кривляюсь и развожу руками. — Очень большой. А я… я по делам ездил — ещё больше подзадориваю Аню.

— Большой? — она аж глаза на потолок подняла.

Всё, фантазия уносит Анну в мир грёз, а я на полную пользуюсь этим моментом. Прижимаю её к себе и даю волю рукам. Но «лисичка», слишком быстро, на мой взгляд, приходит в себя, и я получаю по рукам.

— Ну, ты уже совсем… — цедит она.

— Нет, я просто очень соскучился — перебиваю её, пока она совсем «не распалилась» и не начала ругаться. Зачем же портить такое веселье.

Потом мне приходиться ждать, минут двадцать или чуть больше. Наверное, Анна поставила личный рекорд по одеванию. Но я думаю мой подарок, её точно не разочарует. С другой стороны я её сильно балую, деньги такое зеркало стоит не шуточные. У неё тоже было зеркало, но не такое большое и не такого качества.

— Ну как? — спрашивает она, извечный женский вопрос, крутясь вокруг зеркала. Его я поставил в своём кабинете, а второе пока спрятал. Зеркала без хороших рамок, и с ними надо обращаться очень бережно.

— А если вот так — и начинаю снимать с неё одежду.

— Что ты делаешь? — начинает сердиться.

— Хочу посмотреть на тебя во всей красе и показать тебе саму себя — нежно её глажу по спине.

— Хитрюга — слышу ответ, но, похоже, что сменяемые сегодня постоянные эмоции распаляют женщину и ей тоже требуется их куда-то деть.

— Да я такой — сам целую в шею и продолжаю снимать с неё одежду. — А теперь вот так посмотри.

— Ты как волк. Если начал охоту, то пока не добьёшься своего, не отступишь — констатирует она, принимая игру.

— Я более страшный хищник и ты моя добыча… нет добычка — а сам продолжаю освобождать её от одежды. Ох и не легкое это дело, скажу я вам, снимать женскую одежду девятнадцатого века.

— Ну, вот уже лучше — рассматриваю женское бельё Анны, прервавшись на минутку. — Ты клиенткам не показывала?

— Пока ещё нет. Ждала, что ты скажешь? — упирает руки мне в грудь.

Я тут «коварные» планы в отношении Анны строю…а меня тут давно просчитали. Ну, блин. Учиться и учиться, как завещал… Хотя он ещё тут и не родился и ничего не завещал. Как-то проигрываю я в этом плане у жителей девятнадцатого века. Надо разобраться, почему?

— Почти хорошо, но это на мой вкус. Попробуй лучше сначала на куклах и на не слишком родовитых, а богатых купчихах или проститутках. И можешь и украшать, бисером например.

Дальнейших обсуждений я уже не выдержал, подхватив её двумя руками, потащил в душ.

— Анна, я тебе зеркало сейчас не отдам — разлеглись мы очередной раз на моей кровати. — Подожди, послушай. Лука сделает рамки, и тогда сразу тебе завезёт. А то, не дай бог, ещё сломаешь.

— А…ну так хочется побыстрее — с облегчением она.

— Потерпи немного. А невтерпёж, приходи ко мне.

— Хитренький… и бессты…

Что уж там она хотела сказать, я слушать не захотел. Мне и ей, стало точно не до этого.

Только утром, отпустил Анну домой с Саввой. Поковырял палочкой со свиной щетиной в зубах, вспомнил про нормальную зубную щётку. Как-то раньше, я об этом и не подумал? Заеду-ка я к Ивану Васильевичу Володимирову, а то он давно приглашал, с ним и поговорю на эту тему. Тренировку я естественно «завалил», двигаясь «как беременная корова». Это Кулик, так выразился, огорченный ещё тем, что Семён не может ему составить пару.

Прибежал посыльный и от Ломова, с просьбой заехать и к нему. Но сначала я решил посетить Володимирова.

— А, Дмитрий Иванович, проходите. Сейчас чай будем пить. Как здоровье батюшки? — встретил меня в своей конторке Володимиров.

Он сидит за столом и перебирает счёты, но не такие как я привык. Они похожи на раскрытую книжечку и с палочными переборками наполовину. Непорядок. Будем и тут «бонопарствовать».

— Разрешите? — и беру их в руки.

— Что-то не так? — встревожился купец.

— Мне кажется, что так не очень удобно считать — делаю я задумчивое выражение лица, как будто обдумываю ситуацию.

— А как тогда? — купец тоже заинтересовался. Считать им приходиться много и часто, поэтому вопрос первостепенный.