— Так много жертв, — поежилась Леа.
— Да. Немало. Вот, что бывает, когда нарушаешь инструкции.
Суарес задумалась. Слова ее напарника звучали неоднозначно. Да, патрульные, охраняющие разлом, судя по всему, нарушили инструкцию. Как и она. Только в случае с девушкой все закончилось победой: она добыла нужные и важные сведения, а в случае ребят — смертью. Смерть. Впервые эта хищница пролетела так близко с ней, впервые одарила ее своим дыханием. Возможно, следует поумнеть? Вряд ли куратор стал бы прерывать миссию без причины. Действительно стоящей причины. У него богатый опыт, великолепное чутье, но… чем больше Суарес думала, тем больше не понимала. Она не видела своих ошибок. Не знала, что они с Фарухом прогулялись по острию ножа, которое чудом не стало для них орудием, несущим гибель. Она не знала, что Ринель может поднять записи с камер видеонаблюдения и заметить, что Леа вообще не заходила в номер, но оказалась внутри, когда явился он. Может обратиться к управляющему, выяснить, какая горничная обслуживала номер, задать неудобные вопросы и узнать, как Леа попала внутрь на самом деле… Все это Суарес не учла, поскольку была ослеплена блеском победы.
Писк таймера вывел ее из раздумий. Кокон медленно растаял, выпуская пациента наружу. Фарух потянулся, слушая свои ощущения. Ничего не болело. Физических последствий миссии не осталось.
— Пойдем, я провожу тебя до корпуса.
Светлой было легко с напарником, а Фаруха она теперь воспринимала именно так — как напарника. Человека, на которого можно положиться. Они сдружились за день, что провели вместе, узнали много нового, поняли, что могут доверять и положиться в трудную минуту друг на друга. А в среде шпионов подобное — большая редкость. Они старались не возвращаться в разговорах ни к событиям утра, ни к миссии. Просто болтали ни о чем. О звездах и бесконечности космоса, о свежем дыхании ветра, о трудностях учебы. Внизу, возле проходной в корпус женского общежития, парень остановился и, смущенно улыбнувшись, поцеловал ручку своей спутницы:
— Спасибо тебе за прекрасный день и за великолепную миссию. Ты… необыкновенная.
Его глаза таинственно сверкали и манили. Светлая не удержалась и:
— Ну, что ты как чужой? — она крепко обняла друга и поцеловала в щечку. — Мне кажется, после сегодняшней миссии мы совершенно точно можем считаться друзьями. Верно?
— Друзьями, — разочарованно вздохнул Фарух, коснувшись кончиками пальцев щеки. Там, где ее коснулись теплые губы девушки, тронувшей его сердце. На крыльце она обернулась и задорно помахала ему ладошкой прежде, чем скрыться из виду.
Сердце Леа колотилось. Ей казалось, что она нравится Фаруху. Да и парень был приятен, но… к нему она не чувствовала того, что чувствовала к куратору шпионского факультета. Об одной мысли об этом сложном, темном и странном человеке у нее колени дрожали. Она взялась за ручку двери, ведущей в ее комнату, и вошла… в комнату Этана Блэквела. Мужчина как раз наливал себе очередной бокал виски и, сделав глоток крепкого ледяного напитка, внимательно посмотрел на девушку. Она обернулась на дверь. Вышла. Зашла снова — опять очутилась в его комнате. Тихо играла расслабляющая медленная музыка, а темный маг, расстегнув у ворота рубашку и закатав рукава, стоял в полукруге света неспешно пылающего камина.
— Мне хорошо известно ваше упорство, курсант Суарес. Можете попробовать войти в свою комнату еще раз.
— Очевидно, что это не имеет смысла, — устало констатировала девушка. — Объяснитесь. Что происходит?
— Я с неудовольствием осознал одну очень важную и крайне неприятную для себя вещь, — он окинул светлую с головы до ног и обратно, словно убеждая себя в принятом решении. Тем не менее, закончил мысль совершенно иначе. — Корень всех моих бед и проблем — ты. А потому отныне и пока я не решу обратное, каждый вечер и каждую ночь ты проводишь здесь.
— Фантазировать не вредно, — хмыкнула она, скрестив на груди руки и не собираясь выполнять столь смехотворный приказ. — Мне нужны мои вещи. И моя комната.
— Завтра утром все твои вещи доставят сюда, — темный маг с удовольствием отметил, что абсолютно спокоен и уравновешен, когда видит Суарес. Она здесь, рядом, живая и здоровая. Это странным образом успокаивало и нервировало одновременно. Но нервировало по-хорошему. Подобная нервозность называлась возбуждением…
— Что же получается, — в конец осмелела Леа после трудного дня и сложного задания. — Когда мне нужна была помощь, и я пришла к вам, вы выставили меня, как безродного щенка. А теперь новая прихоть — и я снова должна ей следовать? Простите, но не пройдет. Я повторяю, мне нужна моя комната!
— Повторять можешь что угодно и сколько угодно. Когда надоест — присаживайся рядом, — и он устроился в одном из кресел напротив камина, закинул ноги на пуфик и сделал глоток из бокала.
Она вспомнила свой постыдный сон и с ужасом осознала, что обстановка во сне и в комнате Блэквела — идентична.
— Вы, — она задохнулась от нахлынувшего осознания. Ведь перед ней — маг. Почему-то мысль о том, что все случившееся — правда и быль — пришла только сейчас. Точнее, не мысль — уверенность. — Вы…
— Вазу? — он откровенно забавлялся, даже не глядя на девчонку.
— Вазу? — злобно повторила она.
— Да, чтобы запустить в меня…
Несколько мгновений злобно посопев и всерьез раздумывая над заманчивым предложением, она успокоилась. Поняв бесперспективность дальнейших перепалок, Леа сменила тактику. Все же, хоть на ней и дорогое платье, она не светская девица, жеманничать и строить из себя глупенькую — не в ее стиле. Очевидно, что чем дольше она упирается, тем дольше не получит душ и мягкую кровать. А о большем она сейчас и не мечтает.
Устало сняла каблуки, став существенно ниже, но получив огромное удовольствие, и плюхнулась в кресло рядом с магом. Тело ныло и стонало от усталости, а ступни и вовсе ломило. Растянувшись в довольной улыбке, куратор шпионского факультета задумал недоброе и, воспользовавшись тем, что Леа на мгновенье прикрыла глаза, откинув голову на спинку удобного кресла, опустился на пуховый ковер рядом с ней. Прохладная рука скользнула по лодыжке.
— Вы что делаете? — первой реакцией было возмущение, которое резко отступило назад после дальнейших ощущений. К своему стыду, она совершенно не была против массажа ног. Ловкие и сильные пальцы темного мага массировали как раз нужные точки, то с силой надавливая на них, то поглаживая круговыми движениями.
— Мне остановиться? — лукаво приподняв бровь, поинтересовался мужчина, а его руки, творившие волшебство со ступнями светлой, замерли к ее разочарованию. Признаться? Плевать. Она слишком устала, чтобы даже стыдиться.
— Нет, — едва слышно произнесла она после долгой паузы.
Этан улыбнулся и продолжил сладостную пытку, от которой Суарес разве что не мурчала и погружалась в мягкую, сладкую дрему. Когда маг закончил, то выпрямился и произнес:
— Выпей вина, — рядом с ней на приставном столике действительно искрился рубиновым светом бокал. — После тяжелой миссии это помогает снять напряжение. Затем горячий душ — и спать.
— С вами? — сморившая было дрема спряталась в самые потаенные уголки ее души, уступив место страху.
— Ну, если настаиваешь.
— Господин Блэквел, я слишком устала для ваших игр. Пожалуйста, отпустите меня…
— Отпущу. После бокала вина. В душ. А пока — пей, — приказал он и, протянув бокал, вновь удобно устроился в кресле, не предпринимая никаких попыток сократить между ними расстояние или приставать. Это обрадовало Леа, хотя, она с неудовольствием отметила небольшой горький осадок обиды. Его жесткий отказ не зажил до сих пор. Да и сейчас он не проявляет никакой инициативы. Надеется, что она выпьет и в благодарность за массаж кинется в его объятия? Не дождется. Но бокал светлая все же взяла и наполовину опустошила.
Они просидели молча, глядя в камин, какое-то время. Сколько? Неизвестно. Просто смотрели, как пляшут за витыми прутьями языки пламени, облизывая поленья и наполняя комнату приятным, едва уловимым ароматом костра. Мелодия сменилась и словно выдернула Блэквела из забытья. Он поднялся и протянул светлой руку. Девушка не знала, как реагировать. Внимательно посмотрела на темного мага, чье бесстрастное выражение лица не позволяло прочесть его задумку, затем на ладонь, затем снова на мага.
