Хотела растворить, растопить его в себе, впиваясь губами в его губы; они оказались мягкими, сладкими, огненно-горячими. С тихим выдохом Дадо обнял меня, ответив на поцелуй. А потом произошло что-то странное, я даже не смогу описать словами, что именно произошло. Просто я ощущала сразу все его горячее, слишком горячее, сильное тело. Голод мой нарастал, как накатывает и накрывает волна цунами.

Поцелуи Дадо стали более сильными и отрывистыми, он целовал меня, дразня и лаская. Я отзывалась на его прикосновения с той же страстью, будто копировала все его движения. И, несмотря на то, что со мной происходило, какая-то часть моего рассудка все же пыталась подавать тревожный сигнал о том, что все это не правильно. Что нам следует остановиться, пока ещё есть возможность, иначе потом будет поздно, и…

Что обозначает это самое «и », я не хотела знать, поэтому ещё крепче прижалась к Дадо, вытесняя все посторонние мысли. Сейчас я уже не думала ни о чем, кроме удовольствия.

Моя рука скользнула по его спине вниз, коснувшись горячей мягкой кожи на талии. Он с силой прижал меня к себе, и я с готовностью отозвалась, чуть приподняв ногу и охватив его бедра. Дыхание ее было горячим, частым. Он скользнул губами по шее, плавно опускаясь все ниже и ниже. Я со стоном выгнулась, вздрагивая каждый раз, когда он отрывался, а затем снова прикасался губами к животу. По моему телу каждый раз прокатывалась волна, а из горла вырывался чуть слышный, полный желания стон. Я, закусив губы, зарылась пальцами в его волосах, подтягивая и притягивая его к себе.

— Я хочу тебя, прямо сейчас,— хрипло и прерывисто прошептал он.

— Я это ощутила.

Лёгкий смешок в ответ.

— Думаешь, я не чувствую, как это действует на тебя? Это… Я вздрогнула от очередной волны дрожи, охватившей моё тело, когда Дадо с силой вошёл в меня.

— Это было приятно, — с придыханием выдавила я, удивляясь тому, что способна что-то говорить в подобный момент.

А потом мы просто лежали рядом. Дадо обнимал меня сзади. Мы распластались на кровати, повторяя позу друг друга, будто стали единым целым. Лежали, молча омываемые каким-то медленным ласковым потоком ощущения, будто мысленно вспоминали, переживали. Прокручивая и анализируя в голове то, что с нами только что произошло.

* * * — Как настроение?

Ольга деловито включила кофеварку и поставила передо мной тарелку со свежеиспечённой сдобой. Выглядела подруга так, будто ее вчера совсем не рвало, она не была вопреки ожиданиями, салатового цвета, и вызов скорой был странным недоразумением.

— А почему ты спрашиваешь? — Я взяла в руки французскую булочку повертела в руках, отщипнула кусочек, а потом положила все это обратно на тарелку. Аппетита совершенно не было.

— Учитывая, что ты уже встала, а твой красавчик до сих пор спит, я могу сделать выводы, что ночь прошла бурно.

— Ну, знаешь ли, твой мачо тоже до сих пор дрыхнет, и это по-твоему тоже что-то значит?

— Ты думаешь легко держать голову жены над унитазом придерживая волосы когда ее рвет? Это значит то, что он очень сильно устал от забот и переживаний прошедшего дня, и ничего больше.

— Могу сказать то же самое, — поджимая губы, коротко бросила я.

— Мы вчера много выпили, поздно пришли и очень устали, — попыталась оправдаться я.

— Хм. Да? Ну ладно.

Ольга пожала плечами так, будто ей было безразлично то, о чем мы с ней говорим. Но я-то ее прекрасно знала и понимала, что это всего лишь уловка для того, чтобы разговорить меня. За много лет дружбы она тоже достаточно хорошо успела изучить меня и знала, как можно воздействовать, чтобы получить желаемое.

— Оленька, прости, но не расспрашивай меня пока, — попросила я, беря подругу за ладонь, прижимаясь к ней щекой, и закрывая глаза.

— Я сама не знаю, что происходит, мне так плохо, и, похоже, что я сегодня потеряла что-то очень ценное и важное.

— Неужели девственность? — Ольга округлила глаза, имитируя ужас, а потом мы обе дружно рассмеялись.

— Вот дурочка. Я хлопнула ее по руке, а потом снова прижала ее к своей щеке.— Спасибо. Ты всегда мне была опорой и умела рассмешить как никто другой.

— Да ладно,- фыркнула Ольга. Кофеварка за нашими спинами щёлкнула, сообщая о том, что кофе готов. И Ольга поспешила к столу, чтобы налить нам ароматный напиток.

— Не хочу уезжать, — плаксиво сообщила я, принимая чашку из рук подруги.

— Так оставайся.

— Ага, твой испанец, думаю, будет не в восторге от подобной идеи. К тому же мне нужно вернуть в Россию Дадо, там его девушка ждёт.

— Так оставайтесь вместе.

— Ещё лучше, — нахмурилась я, поднося чашку к носу и вдыхая тёплую ароматную струйку пара, поднимающегося над чашкой.

Вроде бы ничего особенного — просто кофе, приготовленный в кофе машине, но запах был просто неповторимым. Не понимаю, как Ольге удаётся варить кофе так, что он отличается от всех остальных приготовленных в кофеварке, наверное, она все же успела раскрыть секрет Мадам Кьяро и теперь бессовестно им пользуется в личных целях и ни с кем не делится рецептом.

— Звучит не только как бред, но и как стёб,— сказала я, поднося к губам чашку.

— Вполне возможно, — Ольга тонко улыбнулась, отпивая из своей чашки.

— Нет, я, конечно, понимаю, что ты сейчас в растрёпанных чувствах, именно поэтому не жду от тебя подробностей прошедшей бурной ночи.

— Оля!

— Все, молчу, молчу,— снова тонкий полумесяц улыбки.— Просто думаю, что тебе давно уже пора было встряхнуться, а то закупорила себя в бутылку и сидела как джин. Было, возможно, не так плохо, но кто-то, наконец-то, прочистил тебе трубы.

— Оля!

— Да ладно тебе.

Она, хихикнув, отпрыгнув как кошка, легко увернувшись от моей руки, которую я вытянула, чтобы хлопнуть ее, и странным образом она не облилась кофе, чашку с которым держала в руке.

— Тебя пора хорошенько встряхнуть во всех смыслах. Дразня, пропела она, дефилируя по кухне.— А если серьёзно, то сколько можно так жить?

— Как?

— Вот так, без мужика.

— А где они мужики-то? — фыркнула я.

— Сейчас мне это напоминает диалог двух героинь фильма, которые делают заготовки на зиму на даче. И по правилам сюжета ты должна мне рассказать про пивное брюхо, лежание на диване и нечищеные ботинки, помню одна героиня из фильма очень возмущала вид именно не чищеных ботинок— добавила Ольга.

— Ну а что, разве она не права? Твоя героиня? Так и есть.

— Так, да не так. Если хочешь знать один неплохо сложенный, не пьющий пиво, и, насколько я успела заметить, носит он вполне приличные и опрятные ботинки. Хотя сейчас он временно без них, потому что спит в твоей спальне. Чем он тебе плох?

— Ну, хотя бы тем, что не свободен. У него есть девушка. И ещё он моложе меня, — принялась я загибать пальцы.— Дальше продолжать?

— Ты сейчас начнёшь говорить о классовой разнице и социальном статусе и, возможно, приведёшь мне, как тебе кажется, кучу неопровержимых доводов и фактов, но на самом деле это не важно. А важно то, что ты женщина, а он мужчина и то, что было между вами ночью и также то, что, возможно, будет потом, если ты не перестанешь нести чушь и придумывать поводы для того, почему этого не должно быть.

— Оленька, прости, но я даже думать не хочу о том, что будет. Если честно, даже не представляю, как мы с ним полетим обратно и даже думать боюсь о том, как нам дальше работать. Сама знаешь, что он сопровождает меня в поездках.

— Ну да, ну да, — энергично закивала Ольга.

— А в поездках вы посещаете не только офисы. Но и всякого рода увеселительные мероприятия, презентации и корпоративы, выпиваете, и, естественно, ты опасаешься, что подобное может повториться.

— Вот видишь, ты сама все знаешь,— невесело кивнув, согласилась я, допивая кофе и отставляя в сторонку пустую чашку.

— Понимаю, но все равно считаю, что ты просто все сама усложняешь. И опять же мы пока не знаем, что по этому поводу думает сам Дадо. Или его мнение и желания в этой ситуации тобой просто не учитываются?