Отправилась в клуб.

Оказалось, она свалилась там с лестницы, а администрация молчала об этом, как рыба, боясь иска в свой адрес. Но одна девочка, из обиженных официанток, слила мне инфу. Я заплатила охране, много, получила видеозапись и пришла с ней к Катьке. Та вытаращила глаза: мол, не помню такого, ну надо же, как неловко вышло.

Заявление она тут же забрала, муж-яг скоро уехал из города, а я удалила видеозапись из клуба, пообещав больше никогда не прикрывать сестру. Полгода с ней не разговаривала!

— Нет, — сказал Ветров, — такие ярилы мне не нравятся.

— Вторым ее мужем был кащ, — продолжала Люся, распаляясь. Иногда она на полном серьезе ненавидела свою сестру. — Профессор биологии. Черт его знает, что Катька в нем нашла, ужасный зануда. Изменять она ему начала чуть ли не сразу после медового месяца, с одним мареном, кстати. Жаловалась, что весь сексуальный темперамент профессора ушел в мозг. Ну а дальше как в анекдоте: вернулся муж из командировки, а в шкафу любовник. Бедный профессор даже заплакал от огорчения, а любовник возьми и шмякни его от растерянности вазой по лбу. Швы потом накладывали, сотрясение у каща было. А он как раз тогда Катьку пристроил учиться на факультете фармакологии, и ее чуть не отчислили, еще бы, кащи — это достояние нации, хранители знаний, а тут вазой по лбу из-за гулящей жены! Я ходила к ректору, просила за сестру, а потом год им бесплатно соцсети вела.

Тут Люся перевела дух, свесилась с дивана, чтобы оценить реакцию Ветрова.

Тот молчал с таким видом, как будто слушал лекцию по гомеопатии. И скучно, и вредно.

Никакого сочувствия!

Впрочем, ждать нормальной эмпатии от марена очень наивно.

— Тогда я снова пообещала себе больше никогда за нее не врубаться. Родители же всю дорогу были на Катькиной стороне — маленькая, бедненькая, беспомощная девочка. Вечно с ней приключаются разные неприятности. Обо мне-то можно было не переживать, я самостоятельная, свалила от них в общагу, бизнес, блин, открыла, знакомствами обросла. А я не от них свалила, я от Катьки подальше. В общем, потом была история, в которой Катька мухлевала с медицинскими препаратами, и тогда все опять забегали: Люся, надо же выручать сестру! А Люся руки сложила и со стороны за всем наблюдала. Даже пальцем не пошевелила! Да еще и своим журналистам не мешала писать подробности дела. С тех пор родители со мной и не разговаривают, а Катьку сначала посадили, а потом под условку выпустили. Теперь вот семейство мое продало квартиру и свинтило в неизвестном направлении, такие пироги.

— А ты точно не приемная? — спросил Ветров.

— А ты? — не осталась в долгу Люся. — Тебя родная бабка тоже из квартиры в два счета выперла.

— Бабка меня за дело выперла, а тебя послушать — так ты прям Золушка. Темнишь что-то, дорогая.

— А ты проверь, — посоветовала она ехидно, — кто здесь полиция, я или ты?

— Проверю, — Ветров встал, забрал у нее контейнер, слопал остатки торта, и тут в дверь негромко постучали. Люся невольно вздрогнула, он посмотрел на нее с жалостью и пошел открывать.

Люся напряженно прислушалась, но в коридоре царило молчание. Наконец в гостиную степенно ступил Великий Морж. Ветров за его спиной выглядел еще более несолидно, чем обычно. От Китаева веяло мощью и властью — арх-медведь! — и старость его нисколько не портила.

— У меня для вас новости, — веско проговорил он.

Люся не пошевелилась, только смотрела на него выжидательно.

— У Нины Петровны бурный роман, — продолжил Великий Морж. — Виртуальный. А вы оба ни сном ни духом, граждане родственники и соседи?

Ветров замысловато выругался.

Глава 15

— Это он? — Люся резко выпрямилась, облизнув пересохшие губы. — Наш маньяк добрался до Нины Петровны? Ты уверен, что это не просто какой-то скучающий старичок?

Великий Морж покачал головой, уселся в кресло, а Ветров так и остался стоять в дверях, настороженно склонив голову. Он выглядел очень сердитым.

— И когда вы собирались передать эту информацию в наш отдел? — набычившись, спросил он. — Как долго мы будем мальчиками на побегушках? Почему нельзя нормально делиться оперативкой?

Вот человек, поразилась Люся. Речь же идет о его бабушке, а он тут яйцами решил позвенеть!

Великий Морж и бровью не повел.

— Мы знали, что преступник стремится войти в контакт с близкими намеченной жертвы, — сообщил он исключительно Люсе. — После того как на тебя налетели подростки с дихлофосом и скальпелем, мои специалисты сели проверять все твое окружение. Кстати, — тут он скупо усмехнулся, — твоя секретарша состоит в группе «Как выжить с начальницей-самодурой».

Люся польщенно зарделась — всегда приятно, когда ценят по достоинству твой стиль управления.

— Нина Петровна обитает на семи площадках, посвященным сериалам. Переписка с пользователем под ником УотсонХYХолмс началась три месяца назад. Общение поначалу проходило в открытом доступе и было посвящено тому, что лучший Холмс — Ливанов. Потом обсуждение резко прекратилось, и мои бойцы невидимого фронта заподозрили, а не ушли ли голубчики в личку. Взломать аккаунты Нины Петровны с одинаковыми логином, электронкой и паролем — раз плюнуть.

— Это нарушение конфиденциальности… — слабо трепыхнулась Люся.

— Шесть трупов, лапонька. У нас очень широкие полномочия.

Она скривилась — на «лапонек» Великий Морж переходил только тогда, когда хотел поставить ее на место. Интересно, чем он сейчас недоволен?

Люся терпеть не могла эту снисходительность, и он прекрасно об этом знал.

— Поначалу они просто обменивались какими-то ссылками и обсуждали актеров, а потом, слово за слово, перешли на более личные темы. Нина Петровна жаловалась на свою семью, а ее собеседник — на дочь, которая уехала за границу и забыла про отца. Прямо родственные души.

Люся содрогнулась.

Ей показалось, что невидимый маньяк стоит прямо за ее спиной и дышит ей в затылок.

Какое омерзительное ощущение.

— Вы сообщили Нине Петровне… ну, что ее новый друг, скорее всего, психопат-убийца?

— Поначалу мы просто тщательно анализировали переписку, надеясь, что найдем хоть какие-то зацепки. Географические, профессиональные, любые. Проверяли все, что он о себе рассказывал. Но после сегодняшнего инцидента решили, что пора переходить к более активным действиям.

— Да неужели, — Люся даже не попыталась скрыть сарказм.

По ее мнению, можно было и поторопиться с поимкой гада.

— Я для этого и пришел к Нине Петровне — объяснить ей, что происходит.

— Она очень расстроилась, да? — всполошилась Люся.

— Поначалу. А потом ее увлекла возможность поучаствовать в настоящем живом расследовании. Нина Петровна сказала, что это пригодится ей для будущей книги.

Люся невольно улыбнулась.

Старушка писала свой роман уже года полтора и однажды прибежала посреди ночи в слезах. «Я убила главного героя, и мне его так жа-а-алко», — сообщила она. С утра она уже улыбалась — вернула мертвеца к жизни.

— Какое участие в расследовании? — напряженно спросил Ветров.

— С завтрашнего дня с ней будет работать наш специалист-переговорщик. Человек может изменить личность, придумать себе вымышленную биографию, но он не в состоянии подделать свой лексикон. Мы давно подключили лингвистов, но пока безрезультатно. Надо попробовать вывести убийцу на более конкретные темы, чтобы уловить профессиональный сленг. У нашего маньяка много денег и много свободного времени — очевидно, он работает не на заводе. Когда бы он тогда планировал убийства.

— Очередной скучающий мажор? — предположила Люся, скосив глаза на Ветрова.

Тот не обратил на это внимания.

— Я бы хотел изучить эту переписку, — сказал серьезно.

Великий Морж пожал плечами — и понимай как хочешь. То ли да, то ли иди лесом.

Люсе было неловко при Ветрове демонстрировать их давнишнюю связь, но проклятущий марен как прирос к месту, и деваться было некуда: когда она еще отловит Великого Моржа и задаст ему вопросы.