Робс понравился им всем, — не только Долли. А в девушку он влюбился без памяти и очень красиво за ней ухаживал. Воспитанный в строгих правилах, он не позволял себе никаких вольностей, и помыслы его были чисты. Не прошло и трех дней, как Робс торжественно сообщил, что ради Долли готов на все.

— И на смерть пойдешь? — серьезно спросил Язон.

— Смерть — ерунда, — заявил мальчишка еще более серьезно. — Я готов пойти даже на предательство собственного народа и лично сэра Генри Моргана.

Язон прикусил язык и сказал после паузы:

— Ну, тут уж ты, брат, погорячился.

А потом воровато огляделся и добавил шепотом:

— Впрочем, именно это нам и нужно.

И они все трое расхохотались облегченно. Конечно, разговор происходил не при Долли. А Долли меж тем чисто по-женски медленно, но верно влюблялась в Робса.

К концу десятого дня Язон и Мета уже смело могли считать, что их, то есть заговорщиков, стало на планете четверо.

Этот десятый день пребывания на Джемейке стал весьма примечательным. Ведь до того с каждым новым кирпичиком информации все яснее выстраи-

валось главное: никто на жизнь не жалуется, все просто кайфуют, жрут, пьют и веселятся в свое удовольствие, а потому власть не ругают и бунтов не готовят. То есть до сих пор торжествовала точка зрения Меты, высказанная ею еще во время той первой конспиративной прогулки по городу: развалить систему невозможно. Впечатление складывалось именно такое.

Но тут они узнали кое-что новое.

Это случилось достаточно далеко от столицы, в маленьком приморском городке Картахена. Язон как раз расстался с группой счастливых витальеров, которым помогал откапывать очередной бочонок, полный серебряных дециреалов. А Мета вернулась с гор, где в компании с буканьерами поохотилась в свое удовольствие на свирепых длиннорогих стрелохвостов, представлявших реальную опасность не только для мелкой скотины, но и для людей.

Встретившись в назначенное время на главной площади городка, возле храма, Язон и Мета, не сговариваясь, повернули в сторону большой воды — уж очень хотелось искупаться. Долли они оставили до вечера с Робсом и ни о чем не беспокоились. Хороший получился день И море дышало теплом, спокойствием, и на солнышке, уже клонившемся к западу, лежать было приятно. Тишина, благодать. Флибустьерский рай.

Вдруг послышался какой-то невнятный шум. Пришлось приподняться и поглядеть.

Два темнокожих приватира нарочито заговорили между собой на непонятном для простых буканьеров испанском, или, как здесь говорили, шпанском языке. Буканьеры ответили дежурными оскорблениями на эсперанто. Слово за слово, и ругань пошла уже на всех языках, какие кто мог вспомнить. С обеих сторон число участников прибавлялось. Еще минута, и в ход пошли кулаки. Первый же разбитый нос — появилась кровь, — и картина начала резко меняться. Одновременно шесть или восемь человек потащили сабли из-под груд сваленной одежды. Потом зловещей вороненой сталью блеснули первые пистолеты, еще не снятые с предохранителей, еще пока только угрожающие...

Кто-то не преминул вызвать СС, Службу Справедливости. И очень скоро из-за прибрежных кустов налетел специально обученный отряд пронзительно свистящих в маленькие трубочки и стреляющих только в воздух штурмовиков. Трупов в итоге не было, но клинки успели скреститься, сталь сверкала на солнце и отчаянно звенела, искры сыпались на песок, уже орошенный кровью, а женщины, собравшиеся вокруг, поначалу только визжавшие, принялись таскать друг друга за волосы и пинать ногами. Знатная получилась потасовка.

Флибустьеры, ищущие справедливости, всех без разбору уложили лицом вниз и успокоили чувствительными тычками. Потом двоих серьезно раненных увезли в больницу, а зачинщиков, выявленных в ходе экспресс-следствия, проведенного тут же, на месте, затолкали в служебную машину.

Язон не знал, посадили их в яму или порубали головы еще в дороге. А может, ребята и вовсе отделались простыми штрафами. Он так и не сумел достаточно хорошо разобраться в витиеватых формулировках местных крючкотворов, трактовавших закон флибустьеров то так, то эдак. Канонический текст этого шедевра Язон добросовестно одолел от первой до последней страницы, но ориентироваться в реалиях жизни закон помогал слабо. Гораздо ближе к истине была расхожая здесь поговорка: «Закон — что нож, на кого направишь — в того и воткнешь». Красную кожаную книжицу с золотым тиснением «Непреложный Закон Флибустьеров» (вот именно так — все с большой буквы!) Морган вручил ему, кажется, еще в космопорту, в день приезда. Язон хранил ее просто как сувенир. Было бы странно предполагать, что разгадка главной тайны планеты Джемейка скрывается под роскошной обложкой этого юридического нонсенса.

Заваруха на пляже, перешедшая в побоище, многое прояснила.

— Вот тебе и благополучный мир! — резюмировала Мета, словно возражая самой себе. — Помоему, разные категории местных граждан сильно недолюбливают друг друга. А раз есть недовольные, можно устроить бунт. Значит, ты был всетаки прав?

— Конечно, — согласился Язон. — Только ни в коем случае не надо устраивать бунт. Бунтом всегда считалось то, что в итоге обязательно подавляли. Причем жестоко. Поэтому мы сделаем революцию. Так, это называли раньше. В результате революций побеждают новые силы и происходит полная смена власти.

— И куда ты поведешь эти новые, силы, когда эахватишь власть? — невинно полюбопытствовала Мета.

— К черту в пекло, — проговорил Язон задумчиво и злобно.

— Интересная идея, — оценила Мета.

— Перестань. Разве я знал, как победить Темучина, когда мы только прилетели на Счастье? Дай срок.

— Опять ты об этом Темучине. «Темучин» — мой корабль, брошенный нами на Кассилии. А про старого глупого варвара забудь. Ведь здесь живут совсем по-другому.

— Да, — сказал Язон. — Другой исторический период. Знаю. И — все-таки я взорву, этот мир изнутри. А как иначе? Только торопиться не стоит.

Но оказалось, что торопиться как раз надо.

Уже стемнело, когда они с предельно возможной скоростью двигались по плохо освещенному шоссе, разумеется, еще и отвратительно разбитому фермерскими грязеходами. Вглядываясь в огни по сторонам дороги, Язон выискивал хоть какойнибудь приличный постоялый двор, — так как надежда на крупный город с хорошим отелем давно растаяла, а спать хотелось все-таки ночью, а не днем. И тут позвонил Морган. Вызвал их даже не по браслету, а по экстренному каналу связи — спецпередатчик был встроен в панель управления вуатюром. (Вслед за Долли Язон полюбил называть здешние колымаги этим изящным французузким словом)