Являлась ли Ада Адой, остается загадкой и по сей день. Как-то она обмолвилась, что настоящее имя человека желательно маскировать, так как оно заключает в себе силу, и чем меньше людей его произносят, тем спокойней всем живется.

Ее предыдущий супруг – известный польский кинорежиссер. После свадьбы с ним она провела десять лет в Варшаве. Ада часто обещала показать мне польские фильмы со своим участием, но за все годы нашего общения я так и не видела ни одного. Только несколько фотоснимков со съемочной площадки, где Ада в окружении известных артистов чем-то отдаленно напоминает то Марлен Дитрих, то изысканную светскую львицу, сошедшею с картин Тамары Лемпицки. С мундштуком и четко обозначенными тонкими линиями губ, Ада, без сомнений, могла украсить кадр, стилизованной под «арт-деко» киноленты. После развода она поехала посмотреть Париж, так и осталась жить во Франции.

Ада нередко напоминала о том, что сделала для польского режиссера, для своего теперешнего мужа, и для десятка русских красавиц, приехавших покорять Париж. Она приписывала себе сверхординарные способности притягивать в жизнь своевременные события и мысленно воздействовать на людей, управлять ситуацией на расстоянии. Следует отметить, что все ситуации она же и создавала. Но где сегодня были все эти девушки?

Со слов Ады, каждая из них в какой-то момент опрометчиво ослушалась ее наставлений, тем самым помешав задуманному стратегическому плану. Я была знакома только с моей предшественницей, Элей. Приехав из далекой Сибири, Эля всех поражала голубовато-белой прозрачной гладкой, как первый снег, кожей.

Ее серо-зеленые глаза не выражали ровным счетом ничего. Это было так странно и притягательно! Всем мужчинам, на которых бы ни посмотрела Эля, хотелось немедленно разжечь в ней огонь, обогреть «снежную королеву», закутать в меховые теплые шкуры. Ада долго возилась с Элей: знакомила с многочисленными продюсерами, режиссерами, художниками, модельерами, фотографами, но у представителей шоу-бизнеса было одно желание – сделать Элю своей наложницей, но никак не кинозвездой. В конце концов, втайне от Ады девушка бежала из Парижа с каким-то иркутским мафиози. Год спустя после исчезновения Эли до Ады дошли слухи, что его пристрелили за долги, а Эля с ребенком вернулась в родной городок, где и находится сейчас. Истории всех остальных девиц имели равнозначный финал: кто вернулся в отчий дом, не выдержав парижского натиска, кто спутался с русской мафией или олигархами, а кто-то просто без вести пропал.

Про Аду ходили всевозможные сплетни. Некоторые утверждали, что Ада – заядлая лесбиянка, которая, вдоволь наигравшись, продает девушку за огромную сумму в Арабские Эмираты, в гарем к шейхам. Другие – что Ада – законченная наркоманка, и для добывания «своей дозы» она поставляет девах извращенцам-богачам за неимоверно большие деньги.

Ни первое, ни второе не являлось реальностью. Правда то, что Ада одно время ходила по ночным клубам со своими подопечными, а там всякое случалось. Категория «сомнительных типов» прекрасно знала про ее существование. Но после встречи со своим третьим мужем Роландом Ада перестала посещать «злачные места».

– Привет, я не разбудила вас?

– Привет, дорогая, муж уже спит, а я смотрю новости, ну тебе и везет на катастрофы! Радуйся, что не в Нью-Йорк «Конкордом» добиралась!

В голосе Ады прозвучала дерзкая издевка.

– Тут и без «Конкорда» хватает! Лоран устроил очередные Помпеи.

– Что же, он не рад отдохнуть за твой счет?

– Похоже, что нет, – я сделала глоток из своего стакана, – после скандала отправился в бар искать свежих ощущений.

– И теперь ты сидишь, места себе не находишь? Какой вздор! Что случилось? – с интересом продолжала Ада. – Опять из ревности с кулаками бросался? Ему нужно прекращать курить эту травку, молись за него, а я буду молиться за тебя.

– Ада, ну о чем ты! Его имя не зарегистрировано в небесной канцелярии, и все мои молитвы – напрасный труд.

– Молитва никогда не проходит даром. Молись о душе мужа своего, а не за месье Винсента. Иоанн Златоуст говорил: «Та, которая воздерживается против воли мужа, не только лишится награды за воздержание, но даст ответ за его прелюбодеяние, и ответ более строгий, чем он сам. Почему? Потому, что она лишает его законного совокупления, низвергает его в бездну распутства». Ну и что с того, что он не крещен, он – твой муж на данный момент.

– Ада! Ну не абсурд ли в сложившейся ситуации разыгрывать из себя святую и податливую супругу, когда он то и дело высмеивает наши с тобой походы в церковь!

– Милочка моя, а сколько я терпела за свою жизнь?! Каждый должен выстрадать свое счастье, – утвердительно заявила Ада. – Тебе нужно паспорт получить, а потом разберешься. Некуда тебе сейчас дергаться. Я веду переговоры с Майклом, найдем тебе контракт в Америке и поедем завоевывать Голливуд! Надеюсь, ты не забудешь своего первого агента, – Ада сделала многозначительную паузу, – когда дела твои пойдут в гору?!

– Ада! Пока что я снимаюсь во второсортных рекламных роликах, – вспылила я, – и отбиваю себе пятки в парижском метро, хожу по бесконечным кастингам для всевозможной чепухи.

– Где твоя выдержка? Как ты хочешь добиться успеха, если даже не находишь самообладания и энергии терпеть своего собственного мужа. Ладно, я вижу, что твоя ситуация в Турции – тупиковая. Ваш отдых только измотает жарой и разборками, да и потом, у тебя аллергия на солнце. Скажешь ему утром, что плохо себя чувствуешь, и возвращайся в Париж. В субботу – вечер у Клода. Он сейчас как раз ищет новое лицо для зимней рекламной кампании. Я хочу, чтобы он посмотрел тебя. Оденься во все черное. Он дикий эстет, и если вдруг не понравится цвет твоего платья, считай – все пропало. И еще, никаких духов!

После разговора с Адой стало легче.

Именно она представила меня Лори на одном вернисаже. Приближенные художника поехали ужинать узким кругом. Не знаю, входило ли последующее замужество в секретный план, – Ада утверждала, что Лорана на вечере видела впервые. Таким образом, Ада оказалась у истоков нашего романа и свидетелем на свадьбе.

«В нашем деле самое главное – вовремя смыться», – я сидела на диване и обдумывала, как избежать очередной конфронтации и как утром изложить новую программу Лори. Допивая свой виски, я не заметила, как погрузилась в сновидение:

Большая пыльная дорога. Я стою посреди дороги и не могу понять, куда же могла запропаститься моя лошадь. Я громко свистнула и тут же удивилась, что, оказывается, умею свистеть. В ответ на мой свист галопом приближался стройный молодой черно-коричневый конь. Узнав меня, он издал приветственное ржание.

– Вот какой ты строптивец! – поглаживая по голове коня, приговаривала я.

Надвигалась стена из пыли. Топот копыт буквально оглушал. Со знанием дела я взобралась на лошадь и отъехала в сторону – не оказаться сметенной с пути лихо приближающейся конницей. Грузные мясистые ноги обхватывали по бокам коня. Огромные ладони крепко держали его за узды. Объемные груди были сдавлены одеждами и ремнями из кожи. За спиной блистал тяжелый медный щит с изображением солнца.

– Боже мой! Да я вешу больше ста килограммов! – с ужасом подумалось мне.

Не успела я привыкнуть к своему новому облику, как подле меня остановилась колесница, влеченная тремя леопардами. Золотые с изумрудами ошейники диких кошек приковали мой взгляд.

Игривый женский хохот заставил поднять глаза и увидеть владелицу необычной упряжки.

– Таис! Смотри! Какой странный воин! У него такие женские формы! – хохотала рыжеволосая госпожа, обращаясь к своей подруге.

– Да какой же это воин?! Это женщина! Боже мой! Они, наверно, издеваются над бедной рабыней! Я обязательно пожалуюсь Птолемею! Как тебя зовут, девушка? Поедешь с нами, хватит тебе носить на себе эти тяжести, оставляй все здесь, под деревом. Я твоя новая госпожа!

Темноволосая, с оливковой кожей женщина обладала необыкновенно притягательным голосом. Ее тонкий стан и профиль указывали на египетское происхождение. От неожиданности я потеряла дар речи и стояла в некой прострации, ожидании знака извне. Мой конь заржал на шипящего леопарда и тем самым привел меня в чувства.