Лори одевался исключительно в дизайнерских бутиках и предпочтительно от Ив Сен-Лоран. Ему, парижскому денди, очень льстило иметь сходство пускай и в названном имени с одним из законодателей высокой моды. Лоран в свободное от дел время воображал себя как минимум Джеймсом Бондом, спасающим обольстительных красоток, а также считал, что обладает внешним сходством с голливудской звездой шестидесятых Стивом Маккуином. Поездка в Турцию как нельзя лучше укладывалась в общую мозаику образа, беспрестанно оттачиваемого Лори. Его стильным костюмам и драгоценным запонкам на манжетах идеально отглаженных сорочек предстояло путешествие в древний Константинополь.

Меня же поездка скорее заботила, чем завлекала, учитывая, что придется работать на съемках для рекламы в студии с незнакомым фотографом целых три дня. Надеяться на то, что съемочная группа владела английским и что в обеденный перерыв можно будет разрядиться приятной беседой, не было оснований. Состояние истомы и опустошения, которое так часто приходилось ощущать по окончании съемочного сета, стало привычным делом, рутиной, за несколько лет работы в модельном бизнесе. Зачастую единственным утешением являлся тот факт, что заказчики неплохо платили.

На дворе стоял жаркий июльский день. Ничто не предвещало осложнений нашему путешествию. Подъезжая в такси к северному аэропорту Парижа Шарль-де-Голль, я делала необходимые перед отъездом звонки по мобильному телефону.

Брак с французом – дело особенное. Они любят напиться русской водкой до беспамятства, закусив осетровой икрой, желательно «на халяву», а после вспомнить о величественном мраке Достоевского, душещипательную музыку Рахманинова и эстетику Тарковского; короче говоря, все что угодно, но только не поражение Наполеона… Кстати, в Лувре вы не найдете ни одной картины, отображающей битву Бородино, их почему-то оставили пылиться в подсобках музея… Да, доверие нам, русским, так просто не взыскать. «Русская душа – потемки». «Ох уж эти русские!» – как бы хорошо ты ни владел французским языком, существует та темная комната, от которой ни у одного из участников маленького заговора под кодовым названием «брачный союз» не найдется ключа.

Лори не являлся исключением из правил, и, между нами с некоторых пор стремительно увеличивалась пропасть непонимания. Так, месье Винсент забрел в густую чащу леса сомнений и предрассудков и на мою тему. Он частенько поддавался гипнозу, который безудержно распыляют средства массовой информации и его окружение.

Пробиваясь сквозь толпы народа к регистрации, я почувствовала сильное желание никуда не ехать. Снова заныла спина, вспомнилась экскурсия в спортзал. На протяжении нескольких лет я покупала абонемент, с интересом изучая расписание группового тренинга, даже подумывала о классах йоги и бального танца, но как всегда подворачивалась более изящная терапия, где желаемый результат достигался гораздо быстрее и менее болезненно. Например, бутылка отменного красного вина прекрасно поможет расслабить солнечное сплетение, а марокканский хамам или финская сауна позволят телу сбросить накопившуюся усталость.

– А! Так в Турции повсюду паровые бани! – это внезапное озарение оживляло ситуацию, и я принялась разглядывать наши посадочные талоны.

До посадки оставалось больше часа, и мы с Лораном отправились пропустить по стаканчику белого вина в баре зала ожидания. Но не успел официант осуществить наш заказ, как в динамики на полную мощность по терминалу раздался наистраннейший анонс, призывающий всех граждан к спокойствию. Люди принялись нервно переглядываться и беспокойно шуршать. Еще через минуту объявили, что все сегодняшние рейсы отменены и что всем вояжерам настоятельно предлагается обратиться к ассистентам авиакомпании «Air France». Через мгновение взгляды толпы были прикованы к окнам с видом на взлетную полосу. Там клубами невесть откуда валил дым.

Лори взял меня за руку, как при первых свиданиях, когда мы были влюбленными и невинными. У меня промелькнула мысль, что если бы Лоран не летел со мной, то все было бы по-другому и без осложнений.

– Прехорошенькое начало путешествия, – негодовала про себя я.

Вежливый темнокожий ассистент «Air France» переоформил наши биллеты тем же рейсом на завтра, на семь часов утра, и предложил переночевать в близлежащем к аэропорту отеле.

В номере гостиницы «Хилтон» Лоран включил телевизор, и в новостях передали о сегодняшней катастрофе в Шарль-де-Голль ультразвукового самолета «Конкорд», выполняющего рейс Париж – Нью-Йорк. У самолета при взлете обнаружилась утечка топлива, и он, не набрав и стометровой высоты, воспламенился.

Погибло сто тринадцать пассажиров, включая персонал и двух пилотов. Странно, что все пассажиры оказались немецкими подданными. Между прочим, полет на «Конкорде» считался самым безопасным и самым дорогим рейсом в мире!

Как же все относительно, как все временно и хрупко! Раз – и нету больше сотни человеческих душ, а все они хотели добраться до Нью-Йорка быстрее обычного, за каких-то четыре часа перелететь Атлантический океан, но при этом не экономить, а транжирить бюргерские тысячи, обогащая при этом «Аir France».

Вот и попали страховые компании, теперь им придется сдержать свои обязательства и выплатить скорбящим родственникам честно заработанные на мертвецах бумажки.

Ни грамма сочувствия не испытывала я ни к родственникам погибших, ни к жертвам аварии.

Мое безразличие выражалось в потупившемся взгляде на экран телевизора, заполненном в перерывах с новостями рекламой йогуртов и стиральных порошков.

Муж предложил выключить телевизор и пойти поужинать в гостиничный ресторан.

Он оказался прав: изысканная французская кухня сделала свое дело, и после трапезы мы поднимались в комнату в превосходном настроении. Осталось только заняться любовью, и тогда омраченный неожиданной катастрофой день поднялся бы в своем рейтинге до титула «приключенческий».

Но с любовью дело обстояло особым образом. Я никогда не испытывала страстного влечения к своему мужу. Наш секс длился недолго и не доставлял мне ни радости, ни беспокойства. Однако Лори был уверен, что для поддержания гармоничных отношений супруги должны заниматься сексом минимум три раза в неделю.

Он пытался следовать этому правилу и лишь вскользь один раз за год совместной жизни после свадьбы поинтересовался, получаю ли я вообще удовольствие от секса и испытываю ли хоть изредка оргазм.

В то время я всерьез не задумывалась о половом акте, меня волновали чувственные переживания, я стремилась к идеальной любви, а секс с мужем и его оргазм были для меня подтверждением его преданности. Поэтому, чтобы поддерживать иллюзию идеала, я симулировала свой оргазм, по-настоящему ни разу его не вкусив.

Лоран с недавнего времени пристрастился к марихуане и после ритуального выкуривания самокрутки решил прилечь. Дело оставалось за мной.

Я собиралась принять прохладный душ, но мне помешал телефонный звонок. Лори тем временем включил телевизор, и мы снова прилипли к бездне экрана. Последние новости передавали в прямой трансляции утешающую речь-обращение к немецкому народу главного католического бишопа Германии Йозефа Хомэера:

– Господь! Где Ты был, когда в Париже враг вершил свое черное дело! – сокрушался бишоп, облаченный в фиолетово-черную траурную мантию. – Мы все должны верить, что смерть – это не последнее слово, – он продолжал: – Эти жертвы никогда не будут забыты!

Лори переключил телевизор на другой канал; по нему тоже шла прямая трансляция из Ганновера – обращение лютеранского лидера Хорста Хершеля:

– Мы думаем о семьях и об их сомнениях, потрясении и ужасе. Технические и механические обоснования не приводят к пониманию истинной причины катастрофы. Чтобы найти ответ на этот вопрос, мы, немцы, должны повернуть лица наши к Господу! – переливался полный самообладания голос Хершеля. – Дорогой Господь, почему все произошло таким несчастным образом, и почему все это должно происходить?! – взывал к молитве бишоп…