Ужасная печаль в его голосе подавила скрежет ножа. Сердце Марси разбивалось.

— Мы поможем, — пообещала она. — Как только этот кризис будет разрешен, я начну собирать и обучать Мерлинов. Один из них будет твоим. Вся их работа будет для помощи тебе. Мы справимся вместе, все мы.

Она повернулась к собравшимся духам.

— Мои предки совершили большую ошибку. Мы боялись, от страха забрали не свое. Мы украли магию и заперли ее, потому что знали, что могли жить без нее, а вы — нет. Это было неправильно, и от лица всех Мерлинов — прошлых, будущих и настоящих — я прошу прощения.

Ее слова встретило молчание. Не злая тишина или игнорирование, а потрясённая. Пока она тянулась, Марси вдруг поняла, что ни один человек еще не извинялся за засуху. Ни перед, ни во время, ни после. Но, хоть она была уверена, что одного извинения не хватит, молчание было пока лучшей реакцией, потому Марси продолжила:

— Мне жаль, — она опустила голову. — Я бы отдала вам те годы, если бы могла, но я могу лишь обещать, что я сделаю выводы из ошибок предков. Они позволили страху толкнуть их к поразительно глупому поступку, который навредил всем. Теперь Алгонквин делает так же, но еще масштабнее. Она позволила ненависти к Смертным Духам убедить ее покончить со всем, включая нас, — она посмотрела на Волка. — Я знаю, что у тебя есть причины злиться. Духи земли и зверей и смертные духи не ладили долгое время. Невозможно решить что-то такое большое разговором или за одну жизнь, но если драконы и люди могут работать вместе ради этого, то и мы можем. Я не прошу перемирия или прощения. Мы можем поработать над этим позже. Я прошу сейчас помочь мне, чтобы у нас было это «позже», потому что у мира может не быть даже шести часов без вашей помощи.

Марси затаила дыхание, закончив. Это был ее лучший шанс. Если извинение и угроза общего истребления не заставит их передумать, ничто не поможет. Даже Ворон нервничал, прыгая с лапы на лапу на ее плече, пока они ждали.

— Я помогу, — сказал мужчина в крови, нарушая тишину. — Я должен выжить, ил я не узнаю, почему я такой.

— Я тоже помогу, — сказала женщина с крапивой. — Я не знаю, что делаю, но я помогу, если смогу, Мерлин Марси.

Смертные Духи начали кивать. Некоторые сильно, другие неловко, словно еще не знали, на что соглашались. Но, хоть многие Смертные Духи еще не прибыли, никто не ушел, что ее уже радовало.

Другие были менее оптимистичны. Теперь ее глаза привыкли к темноте, и Марси увидела, что толпа духов земли и зверей была куда меньше. Они были огромными, по сравнению с ней, но рядом с тенями Смертных Духов они казались крохотными. Маленькими и напуганными, их темные силуэты жались вокруг Волка и Ванна Егеря, которые были единственными из них, кто прошел вперед. Но, хоть шепот их группы был гневным, только Алгонквин была готова умереть, ненавидя Смертных Духов, потому что через пару минут Волк шагнул вперед.

— Что нужно ото всех нас?

Марси с трудом подавила желание обмякнуть от облегчения.

— Ваша магия.

Это не казалось возможным, но Волк выглядел еще менее радостным.

— Сколько?

Марси не могла сказать это красиво, так что просто выпалила:

— Вся.

Едва она сказала это, каждый дух возмутился.

— Вся наша магия? — закричал кровавый мужчина. — Но мы только ее вернули!

— Мы не отдадим всю нашу магию смертной! — заорал в то же время Ванн Егерь. — Какие есть гарантии, что ты не заберешь ее, начав новую засуху?

— Перестань, — рявкнула Марси, хмуро глядя на него. — Ты из всех духов должен знать, как мне нравится быть магом. Думаешь, я это отдам? Брошу Призрака? — она фыркнула. — Ни за что. Но мне нужна вся ваша магия. Мы говорим об изгнании чего-то большого, как Алгонквин. Это сила размером с мир, значит, вашего размера.

— Но как ты ее используешь? — спросил кровавый мужчина. — Куда мы уйдем?

— Достаточно большой круг только в Сердце Мира, — виновато сказала Марси. — Я знаю, вы только выбрались оттуда, но, клянусь, это будет ненадолго. Как только я соберу вашу магию, я проведу изгнание и взорву Левиафана, рассеяв силу Алгонквин. Раз вы все — бессмертные духи, вы просто вернетесь в свои сосуды и подниметесь снова, когда все успокоится, но Безымянный Конец останется сухим. Тогда наше измерение вытолкнет его в пустоту между мирами, и мы будем свободны.

Духи снова бормотали, обсуждали это. Марси нетерпеливо ждала, а шепот все звучал. А потом, словно ему надоело ждать так же, как ей, Ванн Егерь всплеснул руками прошел к Марси.

— Никто еще не побеждал, оттягивая неизбежное, — сказал он, слова трещали, как лед, он протянул огромную руку. — Когда это закончится, ты снова будешь моим врагом, любительница драконов, но сейчас… — он умолк, глядя на колонну Врат Мерлина со смесью ненависти и смирения. — Покажи, куда прыгать.

— Сюда, — Марси повернулась, чтобы он не увидел ее торжествующую улыбку. — Только дайте сначала проверить, подготовил ли Мирон площадку.

* * *

Мирон не подготовил площадку. Марси не знала, как долго она говорила с духами — время в Море Магии ощущалось странно, и у нее не было часов в ее душе — но казалось, что круг уже должен быть починен. Когда она вернулась к Сердцу Мира, Мирон и СЗД были все еще по локти в приготовлениях. Мокрые кусочки листьев и камней с заклинаниями валялись всюду, и вершина горы выглядела как двор после бури. Когда Марси подвинула ветку, чтобы где-нибудь встать, Мирон накричал на нее, подошёл и вернул ветку на место.

— Прошу, скажи, что ты почти закончил, — простонала Марси, втискивая ноги в единственный кусочек места на вершине горы. — Я выпросила помощь у всех духов мира, но это не поможет, если им некуда идти.

— Прости, что задерживаю, — прорычал Мирон. — Но я стараюсь совершить невозможное, и это трудно без твоих попыток растоптать мои матрицы.

— Он в плохом настроении, — сообщила ей СЗД. — Его первая попытка не сработала.

— Если хочешь быть полезной, помоги удержать все на месте, — Мирон указал на пересекающийся лабиринт мокрых листьев, который он выложил поверх сломанной печати.

Марси прошла на носочках по хаосу и опустила ладонь там, где он указал.

— Сколько еще…

— Когда получится, тогда будет закончено, — рявкнул он, добавляя слой веток. — Я использую существующее заклинание горы, чтобы сохранить время, но собирать материалы долго, ведь все под водой. Широ помогал, но ему пришлось уйти разбираться с ситуацией внизу.

Марси нахмурилась.

— Что происходит внизу?

— Щупальца Левиафана стали проникать в основание колонны, — сказала СЗД, вручая Мирону охапку веток.

— Шутишь? — безумно завопила Марси. — Это место построено как комната сбора магии! Если его скользкие щупальца в Сердце Мира, он сможет выкачать всю силу нашего измерения, как через трубочку!

— Почему, по-твоему, я работаю так быстро? — едко сказал Мирон, подвигая на место последнюю ветку. — Вот, готово. Теперь нужно… — он опустил ладони на слой листьев веток, закрыл глаза, зеленый свет начал подниматься от лабиринта кусочков заклинания. Все загорелось, и Марси ощутила, как магия проникала в каждую часть утонувшей горы, но пока камень не начал двигаться, она не поняла, что делал Мирон.

— Твою… — она отпрянула, глаза расширились, а листья и прутья стали выжигать собой печать, формируя заплату на трещине, расколовшей каменный круг. — Ты переупорядочил гору?!

Когда они только прибыли, Марси больше всего потрясло в Сердце Мира, что все — камни, деревья, листья, трава — было создано из заклинаний. Все место было огромным кругом, самым большим заклинанием в истории, и Мирон сделал его больше. Он не просто взял заклинание снизу и применил иначе. Он вплел свою магию лабиринта в работу древних Мерлинов, добавляя новое заклинание не поверх, а в законченную матрицу уже работающего круга. Это было тяжело сделать с обычными заклинаниями, но Мирон сделал это с самым сложным магическим артефактом в истории. Еще больше впечатляло то, что он сделал это за часы, а не за годы, но поражало то, что это работало.