Он указал на черный силуэт Левиафана в небе. Когда Черный Размах не ответил, это сделал Ворон:
— У Боба еще один.
Джулиус вздрогнул, дух опустился на кровавый лед рядом с ними.
— Есть не один способ покончить с миром, — сказал Ворон. — Алгонквин глупо позволила себе заразиться, но не она одна. Тут еще один чужак.
Он посмотрел на голубку Боба, которая все еще сидела на разбитом доме, но Джулиус не понимал.
— Погоди, — он прижал ладонь к ноющему виску. — Погоди-ка. Хочешь сказать, что все дело в голубке Боба?
— Это не голубка, — каркнул Ворон. — Я не знаю, почему выбрана такая форма, но это не зверь или дух. Она не из этой реальности.
— Это Конец, — согласился Черный Размах, его голос дрожал от гнева. — Тот же Конец, который поглотил наш дом десять тысяч лет назад. Последнее Будущее.
— Ну-ну, — Боб протянул руку к голубке, она тут же слетела к нему. — Грубо называть Безымянных.
Джулиус пригнулся, пока птица летела к руке Боба. Он отодвинулся подальше от брата, ведь голубка оказалась не безобидной.
— Это Безымянный Конец? — когда Боб кивнул, его глаза расширились. — Но что… как ты…
— Меня не заставили впустить ее обманом, если ты на это намекаешь, — Боб задрал нос. — Моя любовь — не бессовестный обжора, как мистер Темный Ворчун сверху, и я — не дурак, как Алгонквин. Я пригласил ее к себе, и я до сих пор рад, что она согласилась.
Его голубка счастливо ворковала, но Черный Размах разозлился сильнее.
— Потому ты должен умереть, — прорычал он. — Эта штука, которую ты якобы любишь, монстр, живущий между измерениями, который съел вечность нашей расы! Древние драконы-пророки кормили ее потенциальными линиями времени в обмен на конкретные, пока будущее не закончилось! Я должен был убить тебя, когда ты решил привести ее, но ты ещё не использовал ее силу, и мои руки были связаны.
— Почему? — спросил Джулиус, стараясь не смотреть на Боба. — Я не хочу, чтобы ы вредил моему брату, но если он уже привел Безымянный Конец… это уже повод.
— О, так и было, — сказал Боб. — Если бы он принимал решения, как Челси, я бы умер века назад. Но Черный Размах не как мы. Он даже не совсем дракон. Он — Дракон, Видящий Вечность, конструкт, созданный нашими предками, чтобы быть судьей и палачом. С такими большими силами правила, направляющие его действия, должны быть очень строгими, и самое строгое — то, что ему запрещено убивать пророка, пока он не нарушил правила.
— Почему? — спросил Джулиус. — Тогда уже поздно.
— Потому что будущее не определено, пока оно не стало прошлым, — твердо сказал Черный Размах. — Пока есть хоть мелкий шанс, что будет выбран другой путь, я не могу действовать против пророка. Потому я посылаю каждому пророку видение их смерти от моей руки. Я хочу, чтобы они знали, что будет, надеясь, что тогда они выберут другой путь и выживут.
— Но они никогда так не делают, да? — сказал Боб. — Потому что пророк нарушает твои правила, когда движется к тому, ради чего готов умереть. От такого решения не отказываются.
— Я видел будущее, ради которого ты готов умереть, — прорычал старый пророк. — Потому я тут. Плохо уже то, что ты привел смерть нашего старого измерения в это, но я позволил это, потому что быть супругом для Безымянного Конца — не то же самое, что и использовать его. Но это я не могу позволить. Я не дам пророкам повторять ошибку, которая разрушила наш мир!
Это звучало жутко, но Джулиус не получил ответ на свой изначальный вопрос.
— Но что он планирует сделать? — раздражённо сказал он. — Ты говоришь, что это хуже всего, но никто так и не объяснил, что у Боба за преступление в будущем.
— Спасибо, Джулиус, — Боб хмуро смотрел на Чёрного Размаха. — Хоть кому-то хватило ума спросить о моих планах раньше, чем обвинять меня.
— Я не спрашиваю, потому что уже все знаю, — рявкнул пророк. — Ни у кого нет времени для твоего представления.
— Но это заслуживает представления, — возразил Боб. — Это вторая самая умная идея за всю мою жизнь.
Черный Размах низко зарычал, но Боб уже сосредоточил все внимание на младшем брате.
— Я увидел, что это будет, раньше других, — сказал он, указывая на Левиафана небе. — Эта сцена была моим первым видением. Я не сразу понял, на что смотрел, но умная и повидавшая много мест старшая сестра помогла понять. Безымянный Конец. Обычно на этом все оборвалось бы. Как победить всесильное создание вне нашего понимания? Ответ: другим всесильным созданием! И я знал, где такое найти.
— Потому что он уничтожил наш старый дом, — прорычал Черный Размах.
— Это называется: учиться на ошибках прошлого поколения, — заявил Боб, но Джулиус качал головой.
— Прости, Боб, — сказал он, голос дрожал. — Но это звучит безумно. Ты говоришь о сделке с силой, разрушившей наш старый дом!
— Технически, мы себя уничтожили, — сказал его брат. — Она не заставляла нас продавать наше будущее. Мы это сделали. Не считая нынешних действий Левиафана, Безымянные Концы обычно не агрессивны. Они не планируют уничтожать измерения. Они — падальщики, не хищники.
— Как падальщик, я на это обижаюсь, — сказал Ворон. — Это концы миров!
— Это силы природы, — рявкнул Боб. — Такие же не хорошие и не плохие, как мы. У них сила на уровне измерений, и это мне было нужно.
Он снова поднял голову к небу.
— Я всю жизнь заглядывал как можно дальше в будущее, но, сколько бы миллионов вариантов ни изучал, все заканчивались тут, — он махнул на разбитые Небесные пути, разрушенный дом, Левиафана в небе и Черного Размаха, стоящего перед всем этим как черный памятник. — Веками этот момент был концом событий. Линией, где все ветки будущих заканчивались, — он скрипнул зубами. — Я не мог это терпеть. Я хотел найти решение, но как пройти мимо того, что все заканчивает? Мне нужно было ответить на этот вопрос, и, как любой хороший пророк, я нашел его в будущем.
— Но ты сказал, там заканчивались все будущие, — растерялся Джулиус.
— Да, — ответил Боб с улыбкой. — Для меня. Но я, вопреки популярному мнению, не центр мира. Время продолжится после моей смерти, и хоть я не смогу это увидеть, я знал, что где-то в потоке будущего после моей смерти должна быть линия, где мы пережили Левиафана.
Джулиус затаил дыхание.
— Ты нашел это?
— Можно так сказать, — ответил Боб. — Моей целью было найти способ не пустить Левиафана в наш мир, но когда у меня было первое видение, он был уже в пути. Веришь или нет, эта линия времени — единственная, где у нас был больше всего времени на подготовку, и ты не поверишь, какие петли приходилось делать, чтобы получить эти шестьдесят лет. Я помогла Алгонквин, чтобы она продолжала обманываться как можно дольше.
— Но ты нашел выход, — с надеждой сказал Джулиус. — Способ выжить для нас.
— Да, — улыбка Боба увяла. — Другое дело — понравится ли он тебе.
От того, как он сказал это, все внутри Джулиуса сжалось.
— Что ты собираешься сделать?
— То, что не должен, — прорычал Черный Размах, поднимая руку, но он не успел сделать то, что хотел, Джулиус поднял свою руку.
— Прошу, — взмолился он. — Боб — мой брат, и я обязан ему жизнью. Если он умрет за это, я хотя бы хочу знать причину, — он оглянулся на других, стоящих позади. Марси явно пыталась к нему пройти, но Челси крепко сжимала ее руку. Амелия была скована своей магией, но Цилинь, Фредрик и другие были за ней, смотрели настороженно на Черного Размаха. — Мы все заслуживаем знать. Все мы были пешками Боба, не зная причины. Если он будет объяснять это, мы заслуживаем это услышать.
Конструкт нервно взглянул на небо. Но опустил руку, махнул следящим драконам подойти на шаг. Марси тут же приблизилась. Драконы подошли медленнее, но собрались полукругом перед Джулиусом и Бобом. Даже Свена и Катя подошли. Свена все еще выглядела так, словно была готова убить пророка Хартстрайкеров, но любопытство из-за шанса услышать причину его действий, было сильнее жажды мести, потому что она стояла, скрестив руки, подавив магию, ждала его рассказ.
