Меня можно назвать путешественницей. Я объездила весь земной шар, помогая людям. Раньше я и мечтать о таком не могла. Родители вложили в меня все самое лучшее, что было в них. К сожалению, они умерли, когда я поступила в местный университет на журналистику. Их смерть стала шоком для меня, ведь мы были близки. Папа владел строительной фирмой и оставил мне огромное наследство. Все утверждали, что я могу вовсе не учиться и не работать, потому что обеспечена до конца своих дней. Однако моя мама привила мне страсть к журналистике с самого детства. Еще в школе, будучи самой способной в своем классе, я писала статьи для школьной газеты и на разные конкурсы. За это меня любили учителя и ненавидели одноклассники. Были исключения, которые назывались моими подругами, но только до поступления в университет. Тогда моя жизнь перевернулась с ног на голову, и я посвятила свою молодость исключительно учебе, а затем работе. Мне было совсем не до путешествий. Пока однажды меня не попросило начальство написать статью об одном маньяке. Конечно, его давно поймали и посадили, но тогда по моей коже пробежал холодок. Я днями и ночами читала об этом монстре, который издевался над своими жертвами, всячески уродовал и оставлял умирать медленной смертью. Чем больше я узнавала об этом деле, тем больше меня одолевало плохое предчувствие. Мне снились изуродованные жертвы и мерещились места убийств этих людей. Я начала расследовать собственный разум, который хотел до меня что-то донести. Я мало спала и постоянно читала, а чтоб отключиться хотя бы на пару часов, я пристрастилась к джину. Много недель подряд от меня требовали статью, а я приходила пьяной на работу и рассказывала о своих снах и видениях. Коллеги всерьез обеспокоились о моем душевном здоровье, но я знала, что права. И, конечно же, я смогла все доказать. Я нашла единственное место, которое никак не фигурировало в деле моего маньяка. Оно оказалось в соседнем городишке на окраине. Это была помойка за неизвестным заброшенным баром, в которой я нашла последнее доказательство виновности одного из самых жестоких убийц столетия. В мусорном баке лежали давно сгнившие останки десятилетней дочери маньяка. Официально она была признана пропавшей без вести. Соседи и остальные жители считали, что девочка сбежала от отца, узнав обо всех его преступлениях. Все надеялись, что кто-то позаботится о ней, что у малышки появится новая любящая семья. Кроме меня никто не подозревал о таком исходе событий, а раскрытие новых деталей по делу маньяка стоило мне работы. Мне выразили огромную благодарность за помощь в поиске пропавшей и расследовании дела, но в моем издательстве мне больше были не рады. Эта статья, которая походила на записки сумасшедшей, стала последней для меня. Меня уволили за пьянство, а мою работу отдали на переписывание новой красивой стажерке. В тот момент я поняла, что новое открытие о своем сознании не должно повлиять на мою личность. Я прошла курс лечения с зависимостью и несколько месяцев не пользовалась своей безупречной интуицией. Так я решила относиться к своим снам и видениям, как к обычной хорошо развитой интуиции.

Впервые я воспользовалась своими умениями около семи месяцев назад. Я вышла из клиники и поехала туда, куда глаза глядели. Села на первый попавшийся автобус и оказалась в другом штате. Там я познакомилась с семьей, которая приютила меня на недельку. Они рассказали мне о своем несчастье, а я помогла им разобраться. Так я колесила по всему миру и чудесным образом находила людей, которые нуждались в моих способностях. Каждый раз было что-то разное, но почти все время мне приходилось находить людей, а точнее то, что от них оставалось. За эту способность находить останки меня прозвали Банши. С этим прозвищем я стала известна в узких кругах по всему миру. Однако большинство полицейских, детективов и других органов власти сторонилось меня, а кто-то и вовсе призирал. Впрочем, нашелся один молодой частный детектив, которого заинтересовала моя персона, и теперь мне предстояла встреча с ним в городе Нью-Хобарт, расположенного в Австралии на берегу реки Деруэнт.

Я шла вдоль небольшой набережной в легком голубом платье-рубашке и изношенных шлепках. На улице стояла жара, как и полагается в Австралии. Признаться честно, мне тут очень нравилось. Там, где я родилась, постоянно лили дожди. В Нью-Хобарте, к моей радости, такой проблемы не было.

– Элизабет Уиллоу? – незаметно подошел ко мне сбоку мужчина лет тридцати и довольно приятной внешности.

– Да. А вы должно быть Мэттью Оушен? – спросила я и протянула руку для приветственного рукопожатия.

– Можете звать меня просто Мэтт, – улыбнулся детектив и легонько пожал мою руку. Дальше случилась неловкое молчание и переглядывания, после чего мой новый знакомый прочистил горло и спросил:

– Бывали уже в Австралии?

– Да, но это было примерно сто жизней назад, – посмеялась я и решила задать Мэтту это же вопрос, – А вы?

– Моя работа много куда забрасывала меня за последние несколько лет, но, к моему глубочайшему сожалению, в Австралии я впервые, – ответил он, подзывая жестом пройтись дальше по набережной.

– Мое хобби меня тоже вынуждало ездить по миру, – сказала я мужчине, что заставило его рассмеяться. Я глупо уставилась на него, не совсем понимая, чего забавного я произнесла.

– Простите, Элизабет, – извинился он, успокоившись, – Меня сильно рассмешило, что вы нахождение трупов называете хобби.

Я снова уставилась на него. Мэттью Оушен был еще далеко не лучшим детективом, но уже вел себя, как самый крутой в этой сфере. Не буду спорить, он молод, красив и, видимо, умен, раз на его счету много сложных раскрытых дел, но эго еще никого не доводило до добра. Однажды миленький детектив ошибется, и это сломает его. Тогда ему и многим людям станет хуже, ведь пропадет еще один великий талант.

– Вам смешно, Мэтт? А мне вовсе нет. Я не могу назвать, как вы выразились, нахождение трупов работой, потому что я не детектив, а с работы журналиста меня выгнали год назад. Однако это дело моей жизни, почти весь этот год я помогала людям своей интуицией, все мое время было заполнено этим занятием, так что я не могу найти более подходящего слова, – произнесла я, и тогда пришел черед детектива таращиться на меня.

– Я вас понял, – после недолгой паузы тихо сказал Мэтт.

В полной тишине мы дошли до кафе на берегу реки. Судя по почти полной посадке, место было популярным среди местных жителей. Все беседовали с идеальным австралийским акцентом и рассказывали друг другу свежие сплетни. Пока я не почуяла запаха свежеиспеченного хлеба, я и не знала, насколько проголодалась. Мэттью понял меня без слов, потому что, скорее всего, услышал урчание моего живота. В свое оправдание могу сказать, что близилось время обеда. Мы подошли к официантке, которая предложила нам столик на двоих с видом на реку и толстенное меню. Я решила покрутиться по сторонам и посмотреть, что здесь берут местные.

– Не нравится столик? – не отрываясь от меню, спросил меня детектив.

– Вид чудесный, что вы! Я просто смотрю, что здесь заказывают люди, – объяснила я, сделав себе в голове пометку взять рыбу и десерт.

После того как к нам подошла та же официантка, у которой на груди красовался бейдж с именем Ирма, мы продиктовали ей наш заказ. Мэттью тоже заказал рыбу и кружку сидора, а я обошлась прохладным лимонадом. Напитки принесли нам через минуту, и, сделав большой глоток, он подвинулся ближе ко мне и спросил:

– Вам не страшно заниматься таким делом?

– Не буду отрицать, бывало жутко страшно, – признаюсь я, и на коже появляются мурашки от нахлынувших воспоминаний.

– Расскажите, что вас напугало больше всего за этот год, – словно прочитав мои мысли, попросил Мэттью.

– Если хотите, но предупреждаю, что вы точно потеряете аппетит, – говорю я.