Мама всегда рассказывала, что дороже меня у неё на свете никого и ничего нет. Она не понимала, как матери могут спокойно отдавать своего ребёнка бабкам и уходить устраивать свою личную жизнь. Однажды родители со своими друзьями решили поехать летом на озеро и остаться там на две ночи. Конечно, маленького ребёнка брать с собой не было смысла, это даже небезопасно: где он будет спать, где его мыть и где готовить детские смеси и пюре? Было решено оставить меня у бабушки. До ближайшего озера ехать на машине примерно 3-4 часа. И вот, все приехали: кто-то начал ставить палатки, кто-то занялся мангалом, кто-то полез купаться, а кто-то уже начал бухать. Одна мать не находила себе места.
Она сразу начала просить папашу ехать домой, потому что очень волновалась за меня. Был случай, когда у бабушки мне, беззубому ребёнку, дали попробовать кусок сала. Конечно, я подавилась. Но не просто подавилась, а начала задыхаться. Бабушка говорила, что пыталась этот комок пропихнуть дальше в горло, но это не помогало. Потом меня взяли за пятки, трясли вверх ногами, и кусок выпал. Поэтому у матушки были причины для волнения. Но батя-то приехал бухать и мясо жрать! В общем, уговорили все мою маму хотя бы до завтра остаться. Как рассказывает мать, отдых не отдых получился. Утром она начала сразу наседать на отца, чтобы они поехали домой. Не знаю, каким чудом, но мама убедила батю вернуться домой. Больше мама не хотела меня оставлять.
Как я писала ранее, от побоев маму не спасала даже беременность. Но и ребёнок на руках не стал для бати препятствием. Был обычный день, батёк где-то бухал, мама сидела со мной. Вдруг открылась входная дверь: пьяный, но ещё не до такой степени, чтобы с порога рухнуть спать, пришёл отец и начал шарить по своим карманам в поисках денег, видимо, чтобы ещё купить бутылочку и дозаправиться. Но ни копейки он там не обнаружил. Может, он давно их потратил? Или положил в другое место? Или потерял? Нет, по его логике всё могла забрать только жена. Ведь ей мало поводов, за что она получает – наверняка хочет ещё отхватить и за взятые деньги. Батя подлетел к маме, на руках у которой лежала крохотная я, начал выспрашивать, куда она дела его наличные. Все мамины ответы, что она их не брала, злили отца. Он прописал ей знатного и звонкого леща и ушёл. «Серёжа, так же делать нельзя», – слышались слова от рядом сидящей бабушки.
Мама часто уходила от отца к бабке то на пару дней, то на пару недель, когда страх перед собственным мужем перевешивал боязнь родной матери. И все, все сраные случаи батя приходил со слезами на глазах, с цветами в руках и с клятвами от всего сердца, что он больше так делать не будет. Наверное, после стольких описанных историй, возникает закономерный вопрос: и на хрена она возвращалась? Не знаю. И мама не знает. Даже перечитывая эти страницы, мама поверить не может, что написанное происходило когда-то именно с ней, и сама удивляется, как она всё это пережила. Не стоит упускать тот факт, что пока она находилась в родительском доме, она продолжала чувствовать себя жертвой психологического насилия. Видимо, было сложнее выслушивать весь, мягко говоря, негатив от бабки, что, когда синяки заживали, мама хотела верить, что побои не повторятся, поэтому она возвращалась к моему отцу. Куда ещё хуже? Хуже уже быть не может! Наивная.
В один из таких случаев, когда мама ушла залечивать свои раны, она со своими родителями отправилась в соседнюю деревню, где жили родственники. Кстати, не только из-за свежих синяков появилась идея уехать на пару дней. Мама с отцом возвращались на его машине из магазина, и она увидела в салоне автомобиля пустую обертку от презерватива. Отец сказал, что её подбросили. Естественно! Больше некуда подбросить, кроме как в машину Молодого! Точно! А мама, блин, не поверила…
Батя недолго горевал и отправился за нами в эту деревню. По его словам, когда он подъехал к дому, то я бежала к нему (извините) в обосранных колготках, чумазая, но с улыбкой – ведь к папке бегу! Какой герой. Но все, кто знаком с моей мамой, знают, что она чистюля и всегда следила, чтобы я и моя одежда были опрятными. Да и к тому же мама говорит, что мне тогда было где-то полтора года, я и ходить-то ещё уверенно не умела. Есть два варианта: либо я научилась бегать и одновременно сраться при виде бати, либо он фантазёр. Ответ я оставляю за вами.
На детское пособие матери с ребёнком трудно прожить, но у мамы других денег не было. Хорошо, что мне вещи доставались от разных родственников, у которых дети уже выросли. И мама рассказывала, как хотела мне что-нибудь купить, куда-нибудь свозить, но могла позволить только одну вафельную конфету, которую перед продажей взвешивали. Отцу было плевать.
Я удивляюсь и всегда буду удивляться стойкости и стремлению мамы изменить свою жизнь в лучшую сторону. Возможно, она бы раньше ушла от отца, но в такой сложной ситуации далеко на одной уверенности в своих силах не уедешь: хочется ещё знать и чувствовать, что тебя готовы поддерживать и тебе готовы помогать при любых обстоятельствах. У мамы была только она сама и маленькая я на руках.
Когда меня уже отдали в детский сад, мама захотела снять квартиру и переехать туда, потому что ей надоело терпеть удары не только от своего муженька, но и ещё от свёкра. Бате это надо? Ему ничего не надо было, его и так всё устраивало. Но мама через знакомых нашла людей, которые сдавали квартиру, и заключила с ними договор. Она не то чтобы каждый месяц оплачивала аренду, она отдавала деньги за три месяца вперёд. Добавлял ли отец свои сбережения? Нет. Скажу сразу, он маме если и помогал материально, то только мелочью, при этом хотел, чтобы мама на эти деньги (если их так вообще можно назвать) и дом содержала, и готовила, и меня и себя одевала. Мама платила за съём жилья, а батя орал, что это его хата. И тут мы встречаем новый заскок от моего папаши: выгонять нас из дома. Кстати, я уже помню эту квартиру: однокомнатная, в пятиэтажке на последнем этаже, а на первом – встроенный магазин, в котором работала мама.
В один поздний вечер, когда меня уже уложили спать, бате опять что-то не понравилось… Я спала в старой кроватке, которую одолжили родителям их друзья, а мама с отцом – на диване. Этот диван был батин. Он его получил в качестве зарплаты. К сожалению или к счастью, 90-е годы я не застала, поэтому могу лишь пересказать услышанное: денег на зарплаты не хватало, поэтому (в нашем случае) совхоз закупал мебель или технику и рассчитывался таким образом с работниками. Так вот, в один из вечеров назревал конфликт, в котором от папаши прозвучала фраза: «Ну и чё ты разлеглась на моем диване? Это мой диван!». А мама сказала в ответ, что он смотрит её телевизор, который, кстати, она купила на детские. Через минуту телевизор и мама стояли на лестничной площадке. Причём отец был несильно пьяным, мама говорит, что он был лишь поддатым.
Для отца в пьяном угаре было не стыдно нас выставить из дому: в дождь с грозой или в снег с вьюгой. Он при любой погоде чувствовал себя настоящим парнем. В такие моменты мы шли к бабке, которую хлебом не корми – дай ей только поорать. А бывало и такое, что батя меня отводил сам к бабушке, потому что знал, чем закончится вечер пятницы.
Середина недели. После работы все пришли домой. Мама вела какие-то подсчёты, так как на завтра в магазине был запланирован учёт. Вдруг кто-то постучался в дверь. Отец сказал, что если пришли его друзья (я бы назвала их собутыльниками), то сказать им, что его нет дома. Так мама и сделала. А они, зная, где работает мама, начали просить её, чтобы она продала им в долг бутылочку крепенькой или попросила об этом своих подруг. Мама отказала им и закрыла дверь. Кажется, что с этой ситуаций всё ясно. Но не тут-то было.
В пятницу батя отвёл меня к бабушке, сам нажрался до поросячьего визга и пошёл домой ждать свою жену. Когда мама вернулась после работы, то удивилась, почему меня нет дома. Отец ей сказал, что я «захотела» ночевать у бабушки. И тут всё началось. Он достал свой армейский ремень с огромной бляхой (так вот, зачем мужикам армия) и начал со всей силы бить маму. На ужасные крики (даже представлять боюсь) и её вопросы «За что?», батя отвечал, что она шлюха и совсем охуела потому, что начала водить мужиков домой, когда дома он сам. И батя пересказал тот случай, когда к нему пришли его же друзьяшки. На маме не осталось живого места, поэтому отец взял кухонный нож (а он сильно точил ножи) и начал приставлять его к горлу, при этом приговаривая, что она шалава. Он грозился, что убьёт сначала её, а потом и себя (сомневаюсь, что у него хватило бы смелости зарезаться). Потом он снова взял в руки ремень, а потом – снова нож. Мама рассказывала, что он делал всё это поочередно, а на шее у неё осталась неглубокая царапина от лезвия. Как выяснилось позже, батя рассказал своим собутыльникам о том, что к Лене приходили «какие-то» мужики, в свою очередь, его друзьяшки посоветовали проучить маму так, чтобы на всю жизнь запомнила. Сволочи.
