Поднимаюсь со своего места и тут же становлюсь центром всеобщего внимания.

— Ты че рыпаешься, а-ну села! — шипит на меня Стас.

— Иди на хер, Стас! — шепчу ему в ответ.

Что-то сегодня у меня какой-то день посылания всех на хер.

— Имя? — произносит Мирослав, а у меня такое ощущение, что он обратно впечатывает меня в стол.

— Пантера. — Отзывается Стас.

— Мы что блядь в зоопарке?

— Кира! — отвечаю я.

— Совещание окончено! — произносит новый Босс поднимаясь, — А ты Пантера-Кира, идёшь со мной.

Мы сидим в кабинете уже больше пятнадцати минут.

Я — в кресле Биг Босса. Кстати очень удобное! Стасик говорил там ещё где-то есть кнопка, которая превращает это кресло в массажное.

Он — сидит на полу, облокотившись спиной о дверь. Мужчина, таким образом, удерживает меня здесь. И не побоялся же испачкать свой безумно дорогой костюм.

Просто, когда мы сюда зашли, и он отшил Макса, который впрягся меня сопровождать, у нас с ним случилась небольшая потасовка. Когда я поняла, что мой откровенный наряд выставляет меня отнюдь не в выигрышном положении, я отошла на максимально безопасное расстояние.

— Мне нужен чистый лист и ручка.

— Договор лежит справа от тебя.

— Я не собираюсь ни с кем заключать договор. Я хочу написать заявление об уходе. Хотя знаешь… к черту формальности! Отойди от двери, я так уйду!

Мирослав поджимает губы, поднимается с пола и идёт ко мне.

— Ты добровольно подпишешь контракт, и возможно, я для тебя смягчу условия. У тебя будет только один VIP-клиент.

— Моему мужу-уголовнику не понравится даже один клиент.

Боже, что я несу?

Отталкиваюсь от пола и отъезжаю к окну, что расположено позади меня.

— Ложь! У тебя нет никакого мужа, тем более уголовника. Если бы был, он бы не разрешил тебе трясти жопой, полируя трубу. — Блокирует мне путь, нависая надо мной.

От него пахнет чем-то металлическим. Да, я понимаю, что металл не пахнет, но почему-то ассоциации именно такие: ледяной запах, который остриём проходится по нервам. Я никогда в жизни не встречала таких людей.

— Не нужно нарушать мое личное пространство! — поджимаю ноги и упираюсь коленями ему в грудь. — Окей! Ты меня раскусил, он мне не муж, он просто уголовник.

— Подписывай! — игнорирует слова, концентрируясь на моих губах, а я почему-то ощущаю резкую потребность их облизать. — Иначе…

— Иначе?..

Вот это мне уже не нравится.

— Иначе, в твою квартиру случайно забредёт кто-нибудь из органов опеки, и увидит в каких условиях, живет твоя больная дочь. Кажется, у неё астма и начался рецидив? — его рука перемещается на мое колено и скользит по крупной капроновой сетке к краю шорт. — Ты только представь, как они удивятся, когда узнают, что ее безработная мать бывшая стриптизерша.

— Замолчи… — рычу сквозь зубы.

Каждая фраза валит меня наповал. Убивает. Как он может об этом так просто говорить? Он же не сделает этого? Зачем я ему сдалась? Сейчас становится очень страшно. Если за сутки он узнал всю подноготную то, что ему стоит привести свои слова в действия?

— А может опекунство над твоей девочкой перехватит твой бывший? — продолжает давить на меня, умело подбирая доводы.

Это была последняя капля. Прямое попадание в цель, я будто порхнула с девятого этажа и разбилась в лепешку.

— Я подпишу! — отталкиваю его от себя, и он уходит победно ухмыляясь.

Сутки. И он нашёл самые сильные рычаги давления. Интересно, он на всех нарыл подобную информацию?

Склоняясь над столом перекидывая волосы на одну сторону. Открываю последнюю страницу. Беру ручку и пишу: «Ты самый настоящий мудак! Гори в аду!», и черкаю роспись.

— Умница!

Подходит в плотную. Проводит руками вдоль талии. Склоняется, целуя обнаженное плечо:

— Только вместе с тобой! — хватает за волосы и дергает на себя. — И желательно, в одном котле. — Пролетает возле самого уха.

Дима

Дверной звонок жутко раздражал. Он раз за разом пробирался под кору головного мозга и будто бы пронизывал острой болью мозг, точнее, где-то в той области. Ведь мозг не может чувствовать боль. Парень решил, что для него достаточно этой утренней пытки. Сползая с кровати на пол, потёр лицо перед тем, как пойти открывать дверь.

Нажал кнопку на смартфоне, что покоился на тумбочке: восемь двадцать.

Кого принесло в такую рань?

— Ты откроешь эту дурацкую дверь? — брюнетка, лежавшая рядом, сладко потянулась и дёрнула одеяло, чтобы прикрыть нагое тело.

— Открою, куда же я денусь?

Дима наконец-таки поднялся с пола и подхватил брюки. Натянув их на голые бёдра, пошлепал босыми ногами к входной двери.

Щелчок замка. Нажатие металлической ручки и парень немного подохреневает, видя на пороге свою мать.

— Э-э-э… ты немного не вовремя… — троит, поглядывая в сторону спальни. Молясь, чтобы Арина или Алина не подняла свой худой зад и не высунула любопытный нос.

— Ты не рад родной мамочке? — женщина обходит сына и направляется в кухню.

Вроде пронесло.

Парень бредёт за ней. Ему сейчас не помешал бы холодный душ, но по интонации родственницы он понимает, что их беседа будет не менее отрезвляющей.

Дмитрий суетится: достаёт чашки и нажимает кнопки на кофемашине. Ставит перед женщиной сахарницу затем, чашку с кофе.

— Больше ничего нет.

— Ты поговорил с Кирой? — сразу начинает с «основного блюда».

— Она сбрасывает меня, а когда отвечает — посылает!

— И ты так легко сдаёшься? Она скрывает твою родную дочь, которая даже не помнит, как ты выглядишь. И тебя это совершенно не волнует?

Ах да, дочь. Ну, по большому счёту не волнует. Кира не подала на алименты, а все остальное ему не важно. Парень живет как жил, веселясь и прожигая деньги. Зная, что у него есть мощная финансовая подушка в виде родителей.

Его все устраивает. А вот Тамара Петровна вдруг решила поиграть в бабушку и в последнее время настоятельно требует встречи с внучкой.

— Значит, пойди к этой девице в клуб и закажи приват, если она не хочет нормально разговаривать. И добейся встречи с дочкой.

Прям идея фикс какая-то, честное слово! Парень лучше бы провёл весь день со жгучей брюнеткой в постели, нежели смотрел, как стриптизерши трясут своими целлюлитными задницами.

— Ма!..

— Даже не начинай Дима, я все сказала! Иначе я быстро прикрою твою разгульную жизнь.

— Димул. ь… — брюнетка вплывает в кухню и тут же замирает. — А это ещё кто?

— Я тебе сколько раз говорила не тягать сюда своих подстилок? — Тамара Петровна брезгливо разглядывает девушку, которая машинально оттягивает мужскую футболку, в то время как Дима, энергично ей машет мол: «свали отсюда».

— Как вы разговариваете? — встаёт в «позу» девушка.

— Я все сказала! — мать переводит взгляд на сына. — В обратном случае пеняй на себя. И чтобы этого, — обводит рукой незнакомку, — я больше здесь не видела!

Крепкий градус приятно будоражил кровь, а ритмичные покачивания упругими ягодицами заставляли тянуть в паху.

Здесь не так уж и плохо.

Приятная музыка и дым от кальянов расслабляли. Ультрафиолет из лазерных пушек подчёркивал формы полуголых девиц, что были разбросаны в разных точках зала, а на самой большой, основной сцене крутилась она.

Кира…

Его бывшая жена всегда умела владеть своим телом. Особенно в их спальне, когда доводила его до исступления. Он мог кончить только от одного стриптиза, что она дарила только ему. Спору нет, сейчас тоже очень возбуждающе, но тогда, наедине, она была очень «горячей» крошкой.

Но, не смотря на всю порочность, что происходила по ночам, это не смогло удержать парня надолго. Полтора года он был верен ей, потом все пошло под откос. Свободолюбивый Дима не смог выдержать ограничения свободы, к тому же, Кира постоянно была в ссорах с его любимой мамочкой, и Дмитрий решил выбрать сторону матери.