Во-первых, почему-то там было шумно. Во-вторых, суетливо. Да и вообще на поляне царил полный бедлам: забор оказался разломан в двух местах, грядки жестоко вытоптаны, вырванная с корнем морковка разбросана по всему двору. В воздухе витали крохотные обрывки укропа. Тогда как Горыныч, который должен был спать как минимум до полуночи, давно проснулся и теперь носился вокруг дома с лаптем наперевес.

Причем лапоть он держал в левой (якобы сломанной) руке и при этом активно им размахивал. Лубки вместе с повязкой куда-то выбросил… а, вон они под крыльцом валяются. И испачканные в земле тряпицы нашлись там же. А Горыныч вдруг от души швырнул лапоть куда-то в кусты и мстительно прошипел:

– Вот тебе, тварь поганая! Я тебе покажу, как чужое воровать!

В ответ из кустов раздался возмущенный писк, после чего ветки недовольно зашелестели, а трава вдоль забора резко заколыхалась, как если бы под ней кто-то очень-очень быстро прошмыгнул.

– Врешь! Не уйдешь!

Горыныч с удвоенной силой ринулся вдогонку. Однако, как ни странно, догнать добычу не смог, а трава, которая буквально мгновение назад колыхалась в одном месте, тут же успокоилась, но почти сразу заволновалась в другом. Причем на очень приличном расстоянии от первого.

Змей, разумеется, кинулся туда, на ходу оглядываясь в поисках нового снаряда. Но камней или чего-то более тяжелого на земле не нашлось, лапти, судя по всему, у Горыныча тоже закончились, поэтому он подлетел к поленнице, вытащил оттуда приготовленную для растопки деревяшку и с силой метнул ее туда, где, как ему казалось, скрывался неведомый враг.

Остатки забора, в который угодила деревяшка, содрогнулись до основания. Сама деревяшка запуталась в кустах. А трава в том месте легонько зашелестела, после чего кто-то с неимоверной прытью кинулся прочь, создавая в травяном ковре узкую дорожку.

– Да твою ж лохматую мать! – ругнулся змей, досадно промахнувшись. – А ну стоя-а-ать!..

При этом меня увлекшийся погоней дракон даже не заметил. Базилевс, которого я оставила дома за старшего, почему-то спрятался на крыше и с нескрываемым любопытством следил за разворачивающейся битвой. Тогда как Горыныч…

Присмотревшись, я не сразу поняла, за кем именно он гоняется. И лишь когда после очередного броска из густой травы под забором с возмущенным писком вылетело крохотное лохматое существо с зеленой шерстью и большими круглыми ушами, до меня начало доходить.

– Вон пошла, мерзость ушастая! – гаркнул Горыныч, подхватив с земли несколько шишек и ловко пульнув их в незваного гостя. – На, получай!

Существо протестующе защелкало, засвистело, замахало лохматыми ручками, однако от шишек ловко увернулось и, проявив достойную уважения скорость, метнулось под дом.

Поскольку дом у меня стоял не на простых камнях, а на четырех опорах, да еще под ним обильно росла трава, то существо спряталось там быстро и очень надежно. Густая зеленая шерсть и маленький рост позволяли ему оставаться совершенно незаметным. Но мне и не нужно было на него смотреть, чтобы понять, в чем дело, и всерьез обеспокоиться за судьбу своего второго гостя.

– Горыныч, стой! – крикнула я, кинувшись змею наперерез. – Не смей его обижать!

– Ах вот ты что удумал… – не услышал меня тот и, подхватив с земли новую порцию шишек, буквально обстрелял траву у меня под домом.

И на этот раз, к сожалению, все-таки попал, потому что из-под крыльца донеслось обиженное пощелкивание, долгий протяжный свист, после чего оттуда в Горыныча прилетела самая большая шишка и ловко тюкнула его в лоб. Еще через мгновение из травы показалась ушастая голова, а из-под шерсти зло блеснул один-единственный ярко-зеленый глаз.

– Тьфу! – сердито плюнул его обладатель в сторону схватившегося за лоб змея. После чего тело обиженного малыша мгновенно покрылось рябью, стало невидимым и буквально растворилось в воздухе, оставив змея с носом.

– Горыныч… – простонала я, запоздало поняв, отчего Базилевс так и не вмешался, а предпочел переждать на крыше. – Что же ты наделал?!

Змей от неожиданности аж вздрогнул и суетливо обернулся.

– Яга?! Ой, привет, я тебя не заметил.

– Дурень… да кто ж тебя просил-то?! – в ужасе схватилась за голову я. – Ты хоть понимаешь, что натворил?!

Горыныч шмыгнул носом.

– Да ничего я не натворил. Проснулся, а тебя нет. Решил вот по двору прогуляться, а тут смотрю – тварь какая-то мелкая через забор лезет, а потом к дому юркнула и как давай там шебуршиться… вот я ее и шуганул, чтоб на твое добро не зарилась.

– Эх, Горыныч…

Я с сожалением посмотрела на гордо приосанившегося парня.

– Лучше бы ты сидел дома и ни во что не вмешивался.

– Да как тут не вмешаться?! И вообще, что в этом такого? Подумаешь, мелочь зеленую выгнал. Я, между прочим, о тебе заботился. Твое имущество, не жалея живота, защищал. Вот!

Я только головой покачала.

– Ты не меня спас, а только что нажил себе огромную проблему. И без преувеличения накликал на свою голову все тридцать три несчастья разом.

– Кто? Я? – не поверил дракон. – Из-за этого вот ушастого?!

– Это не просто ушастый, – тяжело вздохнула я. – Это, Горыныч, Лихо одноглазое. Я ему молоко в блюдечке под забором оставляю, больно уж Лихо его любит. А ты его обидел. Так что не будет тебе теперь ни в чем удачи. До тех пор, пока Лихо не смилостивится и не снимет с тебя сглаз.

У змея недоверчиво сузились глаза.

– Лихо? Вот это мелкое недоразумение?!

– Да, – с досадой подтвердила я. – У него глаз дурной. Если порчу нашлет, так вовек не отмоешься. А ты…

– А что сразу я-то? – мгновенно насупился Горыныч. – Я вообще как лучше хотел. Кто ж знал, что у тебя такие гости бывают?

Я прикусила губу.

Ну ведь знала же, что он совсем меня не слушает! Видела, что ему не до моих наставлений, а о том, чтобы повторить лишний раз, не подумала. Обычно мои посетители знают, куда попали, и с первого раза запоминают, что можно, а что нельзя, поэтому с ходу на гостей не бросаются, от всего нового и непонятного стремятся держаться подальше, да и к Базилевсу стараются прислушиваться. Тогда как Горыныч…

– Ладно, пойдем в дом, – снова вздохнула я. – Только будь осторожнее. Неровен час на гвоздь наступишь. Не уверена, что после встречи с Лихом на тебе все будет заживать, как всегда.

– У тебя что, гвозди на двору разбросаны? – не понял моего предостережения змей.

– Нет. Но для тебя один обязательно найдется. Птица принесет. А может, зверь из земли выкопает. И по закону подлости этот гвоздь обязательно окажется у тебя под ногой, да еще и встанет так, чтобы точно в пятку вонзиться.

Дракон с сомнением оглядел разгромленный двор. Затем перевел взгляд на свои босые ноги. После чего взглянул на мое расстроенное лицо, немного подумал и… довольно бодро двинулся к крыльцу.

Похоже, все-таки не поверил.

А по пути ожидаемо споткнулся и едва не растянулся у меня перед носом.

– Это всего лишь совпадение, – пробормотал он, с трудом удержав равновесие. – Подумаешь, со всеми бывает.

Я не стала возражать. Просто отошла в сторону, позволяя ему самостоятельно взойти на крыльцо. И ничуть не удивилась, когда Горыныч снова споткнулся на ровном месте, только на этот раз все-таки грохнулся и пребольно ушиб колено о деревянную ступеньку.

– Да чтоб тебя…

– Я же сказала: осторожнее. Думаешь, зря Лихо называют лесной погибелью? Там, где он пройдет, здоровые ветки сами по себе ломаются и падают кому-нибудь на голову. Крепкие стволы без причин переламываются надвое. Вода в водоемах тухнет. Рыба дохнет. Звери ноги ломают и падают на ровном месте. Тогда как люди… люди не зря стараются держаться от этих мест подальше. А если Лихо где увидят, так бегут от него без оглядки.

– Да пес бы его побрал, это твое Лихо! – буркнул дракон, с горем пополам все-таки преодолев крыльцо и взявшись за ручку двери. Причем взялся он, явно не рассчитав силы, так что накрепко прикрученная железка неожиданно отвалилась и шлепнулась прямо на босые пальцы Горыныча.