Православный же человек — это тот, кто судит себя по заповедям Евангелия и церкви. Он, может быть, не всегда их исполняет — наверное, на свете нет ни одного человека, который бы эти заповеди во всех подробностях исполнял бы в каждой жизненной ситуации. Но если человек, согрешив, понимает, что он согрешил, а не оправдывает себя («это, мол, все делают, это нормально, это современно») — вот в этом случае это православный человек. Он смотрит на себя глазами Православия.
— Чем отличается жизнь верующего человека от жизни того, кто по каким-то причинам не нашел пути к Богу?
— Мир, в котором живет верующий человек, отличается от мира неверующего как мир человека, у которого есть цветное видение, от мира человека, видящего все в черно-белых тонах. Все дело в том, что для верующего человека любое событие, происходящее с ним, не равно себе самому. Все, что происходит в его жизни и вокруг него, это некая книга откровений — с осознанным, осмысленным сюжетом. Мир перестает быть случайным награмождением событий, случайной игрой социальных или иных атомов. Сквозь него начинает проглядывать замысел. Замысел, который надо стремиться осознать, понять.
К этому опознанию и стремится верующий человек. Не случайно первая заповедь, которую получил Адам, гласила: «Назови имена животных». Такова вообще задача религии — назвать, наименовать, то есть — очеловечить мир, который встречает человека. Человек очеловечивает мир тем, что видит в нем свои, человеческие смыслы, узнает в нем себя самого, видит свои интересы, дает всему свои имена. Мир перестает быть безымянным, равнодушным, когда в него внесены человеческие ориентиры. И тогда поток жизни, который проносится мимо нас, соотносится с нами. Религия — это дерзкая попытка считать всю Вселенную значимой для человека.
У религиозного человека душа нередко вздрагивает от того, что видит всецелую пронизанность нашей жизни Промыслом — хранящим и предлострегающим. Вот я сейчас читаю книгу Патрика Бьюкенена — соперника Клинтона на президентских выборах 1996 года. Книга честная и трудная — «Смерть Запада». Цифры и факты о вымирании западных стран, о заселении их носителями совсем других цивилизаций… У истоков нынешней демографической катастрофы западных страна (в том числе и России) — разрешение абортов и антидетские пилюли (про революцию в системе ценностей разговор отдельный). Так вот, тот судья, который в 1973 году своим решением легализовал аборты в США, носил фамилию Блэкман («Черный человек». А тот врач, что придумал противозачаточные пилюли, носил фамилию Рок [66] .
— Зачем нужно креститься?
— Чтобы умереть. Я считаю, что креститься взрослый человек может только тогда, когда он смертельно надоел самому себе. Крещение — это вопль к Богу: Господи, ну можно я стану другим, я устал от себя самого. Дай мне возможность быть другим.
В 70-е советские годы одна девушка так объясняла свое обращение к вере:
Она была на чьей-то день рожденной вечеринке. За столом оказалась неизвестная ей сверстница. Все было обычно. Но когда кто-то мимоходом упомянул о религии (что-то такое пошутил на религиозную тему), то реакция незнакомки оказалась очевидно и разительно отличной от реакции остальных участников застолья. Всем стало понятно, что это религиозный человек. Девушке задали прямой вопрос, и она просто и прямо ответила «Да». Секунда неловкого молчанья, и быстрая смена темы разговора. Для приличия на прощанье поменялись телефонами… Но ночь для неверующей комсомолки оказалась бессонной. Ее мучала мысль: «Если ты не позвонишь сейчас этой своей новой знакомой, то в твоей жизни уже больше ничего никогда не произойдет!».
Сегодняшнему молодому человеку такая мысль может показаться более чем странной. Но для «эпохи застоя» она была очень точна. Тогда советский человек жил строго по расписанию. Жизнь просматривалась вся, вплоть до могилы: когда ты окончишь университет — куда тебя распределят — какая у тебя будет зарплата через 5 лет — какая у тебя будет квартира через 15 лет — какой медалью тебя наградят в 55 лет — какой будет твоя пенсия — на каком кладбище тебя похоронят… Все было ясно в плановой экономике… И от этой распланированной ясности девчонке стало тошно, она захотела впустить в свою жизнь что-то новое. И среди ночи она позвонила своей странной знакомой. И через полгода крестилась сама…
Крещение — это смерть во Христе и воскресение в Нём. У язычников есть идея переселения душ, когда душа переселяется в разные тела. В Православии наоборот — в одном и том же теле может жить много душ. У Николая Гумилева есть замечательные строки:
Только змеи сбрасывают кожу,
Мы меняем души, не тела.
Крещение — это покаянное обновление, покаянный кризис, когда человек износил свою прежнюю душу и мечтает о том, чтобы Господь даровал ему обновлённую совесть. В церковнославянском переводе послания апостола Петра так говорится: «Крещение же есть испрошение у Бога совести благи». Заметьте, не обещание Богу доброй совести, а испрошение у Бога «совести благи». С точки зрения протестантов — это я Богу обещаю: «я перед лицом своих товарищей обещаю и клянусь жить, учиться и бороться, как завещал великий» Христос (клятва юного христианина). А в церковнославянском переводе и в греческом оригинале смысл другой — это я прошу у Бога, чтобы Он дал мне новую совесть. Но человек, который ещё не начал тяготиться самим собой, которому и со своей старой совестью хорошо, никогда не поймёт, от чего спасает Евангелие.
— Если младенец был крещен в православной вере, а в юношеском возрасте его перекрестили в протестанты, — какое крещение будет действительным?
— Православное крещение не смывается. Если этот человек разберется в себе и когда-нибудь придет в Православие, перекрещивать его не будут.
- Спасение предначертано или у человека есть право выбора?
— Есть, есть у человека право выбора. А вот чего у нас нет — так это теоретической схемы, позволяющей совместить Божественное всезнание с нашей свободой. Мы не сможем такую теорию создать. Ты никогда не составишь истинное представление о своем доме, если однажды не выйдешь из него и не посмотришь на него со стороны. Вот и мы поймем наш дом, только когда выйдем из нашего космоса, в котором настоящее и будущее существуют порознь.
