– Мои дорогие друзья, – заговорил Имр. Его высокий тенор достигал самых отдаленных уголков дымного, освещенного факелами холла. – Мы с сестрой приветствуем вас и хотим, чтобы нам всем надолго запомнился праздник святого Михаила. Но вы пришли сюда не для того, чтобы благодарить его. Поэтому развлекайтесь. Я даже приказываю: развлекайтесь!

Эти слова были встречены вежливым смехом.

– Милорд капельмейстер!

Король встал и протянул руку сестре, которая также встала и вложила свою руку в его.

– Мы начнем с танца «Брен Тиган».

Шепот одобрения прошелестел в зале. Королевская пара сошла с возвышения и встала в центре специально очищенного пространства. Они поклонились друг другу и всем зрителям.

Музыканты кончили настраивать инструменты, и по залу разнеслись звуки старинной музыки дерини.

Имр и Ариэлла стали танцевать древний танец. Первые фигуры они исполнили одни, и только потом к ним присоединились придворные.

Катан рассеянно смотрел на все это; он повернулся, чтобы взять бокал вина с подноса проходящего слуги и обменяться приветствиями с одним из придворных.

Когда он снова взглянул на танцующих, Гьюэра уже не было видно: он закружился в танце, подхватив леди, с которой весь вечер не сводил глаз.

Имр тоже исчез из виду, затерявшись в веселой толпе.

Катан выпил глоток вина и, дождавшись, когда начнется степенная гавота, медленно пошел в отдаленный угол холла, надеясь, что там его никто не будет беспокоить. Он прислонился к колонне и, прихлебывая вино, смотрел на танцующих.

Вдруг он ощутил легкое прикосновение к плечу. Он обернулся и увидел принцессу Ариэллу, стоящую рядом с ним с лукавой улыбкой на лице и полным бокалом вина в руке. Катан постарался овладеть собой и почтительно поклонился.

– Ваше Высочество оказывает мне большую честь, – пробормотал он.

Ариэлла улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Корона ее осталась на троне, нимб дерини тоже погас. Каштановые волосы сверкали своим собственным блеском. Ариэлла Фестилийская не нуждалась в магии дерини, чтобы выглядеть восхитительной.

– Почему ты такой угрюмый, Катан? – промурлыкала она и задержала свою руку в его чуть дольше, чем того требовал этикет. – Я хотела взять тебя в партнеры на танец, а ты спрятался здесь в тени. Где твоя милая женушка? Она не больна, я надеюсь?

Ее глаза светились лукавым блеском, и Катан почувствовал, что его взгляд невольно устремляется в глубокий вырез платья, откуда выглядывали в соблазнительной округлости ее груди. Он с трудом проглотил слюну, хорошо зная, куда приведет этот разговор, если он не будет крайне осторожен. Он вовсе не имел желания впутывать сестру Имра в это дело с заложниками, но знал, что ему придется обратиться к ней за поддержкой, если не найдется другого выхода.

– Моя жена просит простить ее за отсутствие, Ваше Высочество, – осторожно начал он. – Она не виделась со своими родителями со времени рождения нашего второго сына и поехала в Кэрбери, чтобы навестить их. Я должен был бы поехать с ней, если бы не нынешний кризис.

– Кризис? – переспросила Ариэлла. – Я ни о каком кризисе не слышала.

Катан при виде ее сияющего лица почувствовал неприязнь к ней. Он опустил глаза, чтобы скрыть свои эмоции.

– Ваше Высочество, несомненно, слышали о пятидесяти заложниках, взятых в Кэррори. Ваш брат хочет их казнить.

– Заложники? Да, я припоминаю. Это те, кого взяли за убийство лорда Раннульфа. А почему это тебя беспокоит?

Катан глупо моргнул, не в силах поверить, что она так плохо информирована. Затем понял, что она дурачится, смеется над ним.

– Ваше Высочество не может не помнить, что Кэррори – это владение моего отца, – холодно сказал он. – Заложники – подданные моего отца и мои. Я должен освободить их.

Ариэлла подняла бровь и коснулась его руки.

– Ну что же, найди убийцу, Катан. Ты же знаешь закон. Если жители деревни не выдадут убийцу, им придется заплатить установленную законом цену, а так как Раннульф – дерини, дворянин, то пятьдесят человек вполне разумная цена, не правда ли?

– О…

Катан опустил глаза, скрывая их блеск.

– Я должен возразить, Ваше Величество, чтецы мыслей обработали жителей деревни. Теперь ясно, что они не виноваты в смерти Раннульфа. Мы почти уверены, что это сделали виллимиты.

– Ну что же, найди виллимита, – сказала она сладким голосом. – Ведь не можешь же ты полагать, что мой брат просто так, без всякого возмещения освободит заложников. Закон есть закон.

– Да, закон есть закон, – раздался тенор незаметно приблизившегося Имра.

Он взял сестру под руку.

– Молдред, это ты говорил мне, что Катан носится с сумасшедшей идеей спасти заложников?

Молдред, высокий, начинающий полнеть человек, льстиво поклонился.

– Да, у меня создалось такое впечатление, сир. Имр фыркнул и повернулся к Катану.

– Почему ты так упрям, друг мой? Ведь они же не дерини, они – крестьяне, ты делаешь из мухи слона.

– Сир, я умоляю вас, – глухо сказал Катан. – Если вы это сделаете, то грех камнем ляжет на вашу совесть. Обложите их денежной контрибуцией, если хотите. Мой отец охотно заплатит. Но не утоляйте ваш гнев убийством ни в чем не повинных людей. Крестьяне Кэррори не виноваты в убийстве Раннульфа, вы это знаете.

Имр с улыбкой посмотрел на собравшихся вокруг придворных, но было видно, что он начал немного беспокоиться.

– Катан, ты упрям, как баран, – сказал он тихо. – Ты же знаешь, что я этого не люблю.

– Пожалуйста, сир, – взмолился Катан, – ради нашей дружбы, проявите милосердие.

Он опустился на колени и протянул руки к королю.

– Неужели вы можете убить невиновных людей?!

– О, черт возьми, идем отсюда! Ариэлла, что он пристал ко мне?

Ариэлла пожала плечами и внимательно посмотрела на Катана, поднимавшегося с колен. Ее губы искривила странная улыбка.

– У меня появилась одна мысль, брат. Почему бы не дать ему то, что он так просит? Подари ему одного из заложников. Ради нашей дружбы.

Голова Катана резко дернулась, и он посмотрел в глаза Ариэллы.

В холле внезапно стало тихо. Имр недоуменно посмотрел на сестру, затем повернулся к Катану. Его беспокойство перешло в неуверенность.

– Одну жизнь? Ариэлла кивнула.

– Если Катан действительно твой друг, то ты не можешь отказать ему в этой безделице. Сорок девять крестьян вполне достаточно за жизнь Раннульфа. Ведь он был не очень приятный тип.

– Одну жизнь… – повторил Имр.

Он как бы пробовал эти слова на вкус и облизывал губу под узкой полоской усов.

Он посмотрел на Молдреда и Мантеру, на придворных, ожидавших его решения, на охваченное ужасом лицо Катана, который понял, что Имр серьезно рассматривает это предложение.

Затем король сложил руки на груди, на лице его появилась кривая усмешка.

– Это что-то новенькое.

– И проявление милосердия, – добавила Ариэлла. Она сжала его руку, с обожанием глядя брату в глаза. Имр взглянул на нее, улыбнулся и посмотрел на Катана. Его губы шевельнулись.

– Хорошо, пусть так. Одна жизнь. Согласен. Он посмотрел на Молдреда и кивнул.

– Молдред, отведи милорда Катана в тюрьму, и пусть он выберет одного заложника.

– Хорошо, сир.

– И пусть не будет больше споров, Молдред, – добавила Ариэлла, сладко улыбнувшись, и Катан с удивлением взглянул на нее.

– Наш лорд Катан так переживает за жизнь заложников, что ему придется испытать слишком ужасные мучения, чтобы выбрать того, кого он решит спасти. Ему ведь придется делать выбор, а это очень мучительная задача.

Молдред поклонился, а Катан вздрогнул и повернулся к Имру.

– Ты хочешь что-то сказать, Катан? – проговорила Ариэлла прежде, чем Катан успел открыть рот.

– Ваше Высочество, я…

– Прежде чем ты что-либо скажешь, позволь мне напомнить, что король может отменить свое милосердное решение, – предупредила Ариэлла. Ее глаза сверкнули. – В этом случае умрут все пятьдесят, а может, и больше, если ты не прекратишь глупо упорствовать. Ты все еще хочешь что-то сказать?