Я обошла весь невольничий рынок и увидела то, что мне нужно, когда совсем потеряла надежду. Толстая цепь тянулась от его щиколоток к раскаленному под солнцем металлическому столбу, но мужчина сидел, прислонившись к нему широкой спиной, и выглядел расслабленным и безучастным.

– Ты говоришь по-нашему, раб? – спросила я, остановившись напротив.

Его темные спутанные волосы наверняка заблестят, если их хорошенько промыть от крови и пыли, на широких плечах остались рубцы от кнута, но под одеждой их никто не увидит, руки красивые – с длинными сильными пальцами. Шею мужчины обхватывал широкий железный ошейник, приковывающий его к столбу, руки тоже были замкнуты за спиной.

– Ты понимаешь, что я тебе говорю? – членораздельно переспросила я.

Раб окинул меня неспешным ленивым взглядом с ног до головы и, глядя прямо мне в глаза, ответил такой отборной бранью, что кончики моих ушей загорелись. Говорил он, впрочем, по-нашему, с цветистыми оборотами, свидетельствующими о хорошем владении языком, и почти без акцента. Суть же его пылкой речи сводилась к тому, что он сделал бы со мной, в каких позах и сколько раз – много.

– Об этом можешь и не мечтать, – отрезала я. – Но я могу тебя купить, покормить и даже вымыть. Или ты не хочешь расстаться с цепями?

Раб облизнул пересохшие губы, и, несмотря на тяжелые цепи и скованные за спиной руки, легко и гибко поднялся, оказавшись на голову выше меня.

– Госпожа, – подскочил ко мне низенький смуглый надсмотрщик. – Давайте я покажу вам другого. Вон тот, посмотрите, очень спокойный домашний раб, обучен читать и писать и даже может вести бухгалтерию.

Я мельком взглянула на толстячка с потной лысиной. Нет, этот не подойдет.

– Или, быть может, вам нужна хозяйственная рабыня, трудолюбивая женщина…

– А с этим что не так? – спросила я. – Покажи зубы, раб.

Он осклабился, и я едва сдержалась, чтобы не поежиться под палящим солнцем. Зубы у раба были великолепные: белые и ровные, с удлиненными клыками.

– Перекидыш, – мрачно сказал надсмотрщик то, что я и так уже поняла. – Попал в плен в последней стычке.

– Мне захватили обманом, – подал голос мужчина, и надсмотрщик ткнул его палкой под ребро.

Раб даже не поморщился, только темные глаза стали совсем черными, как бездонные бездны. А мне подумалось, что если бы не цепи, то надсмотрщик мигом не досчитался руки, а то и головы.

– Сколько? – спросила я.

– А если госпожа желает плотских утех, – понизил голос надсмотрщик, – то буквально завтра поступит новая партия рабов из Этреи, знаменитых своими мужскими статями.

Раб выразительно усмехнулся, а я закатила глаза.

– Но если он вам так уж приглянулся, то я отдам вам его всего за тысячу драх.

– Почему так дорого? – возмутилась я. – Он же никчемный раб, ни к чему не годный.

– Вообще-то я приберег его для распорядителя игр, – признался надсмотрщик. – Такой раб может продержаться до самого финала. Дерется как дьявол. Я бы стряс за него и полторы, но ваша красота, госпожа, воистину украсила этот день, так что я готов уступить…

Сдвинув засов, я толкнула калитку и подошла к рабу вплотную. Обошла по кругу, разглядывая бугрящиеся под смуглой кожей мышцы, жесткие черты лица, татуировку на правом плече. Приглядевшись, поняла, что это вовсе не рисунок, и осторожно коснулась жестких чешуек.

– Почему ты не оборачиваешься? – спросила я.

– Наши доблестные маги убили его дракона, – охотно пояснил надсмотрщик. – Но он и без него очень опасен, госпожа.

– Дай слово, что не попытаешься меня убить, – потребовала я.

Раб покосился на меня темными глазами и промолчал.

– Что ж, ценю честность, – протянула я. – Хорошо, я его забираю.

Мешочек с монетами перекочевал в потную ладонь надсмотрщика, и он, хмурясь, глянул на мои носилки, где ожидали четверо рослых рабов.

– Он не сбежит и не причинит вреда, – поняла я его безмолвный вопрос.

Вынув из кармана браслет, защелкнула на широком запястье раба. Магическое плетение надежное, сама делала.

– Что тебе от меня надо, женщина? – прошипел он.

– Амедея, – представилась я. – А твое имя?

Он долго молчал, и я думала, что уже и не ответит. Но, видимо, ему самому хотелось произнести свое имя вслух. Почувствовать, что он еще тут, что он есть.

– Геррах.

– Следуй за мной, Геррах, – приказала я. – И не думай, что тебе удастся сбежать.

Прикоснувшись к железному ошейнику на его шее, я шикнула и отдернула руки.

– Это же пытка! – воскликнула я. – Металл раскаленный!

– Драконорожденные не боятся ни жара, ни огня, госпожа, – успокоил меня надсмотрщик.

Сам он предпочитал держаться от опасного раба подальше. Вместо этого бросил ключи потному толстячку, которого пытался всучить мне в качестве счетовода.

– Госпожа, – пробормотал тот, расстегивая ножные кандалы раба. – Я вел дела моего господина, великого правителя красных гор. За меня не попросят много.

– А за этого сколько хочешь? Если возьму двоих, хочу скидку, – потребовала я и сторговала второго еще за пятьсот.

Надеюсь, он и правда хорош.

А Геррах, разумеется, попытался сбежать, как только с него сняли цепи. Еще несколько раз он бросался в переулки, надеясь раствориться в толпе. Но магические узы держали лучше железа, так что к дому он подошел сразу за мной: сбитый с толку, хмурый, но, должна признать, великолепно красивый в своей чистой мужественности.

Тетушка, сбежав по ступеням, только всплеснула пухлыми ручками.

– Медея, радость моя, – всхлипнула она. – Да кто поверит, что ты могла влюбиться в такую образину. Ты погляди на него – рожа бандитская, интеллекта – ноль, небось еще и ногти грызет, а моется по большим праздникам.

Она принюхалась и выразительно поморщила нос.

– Влюбиться? – переспросил Геррах, повернув ко мне голову.

– Я не уверена, что он подходит, – честно призналась я, игнорируя его вопрос. – Но, в конце концов, он и не должен быть особо умным. Конрад считает меня безмозглой самкой, вот я и выбрала… самца.

– Что происходит? – высокомерно спросил раб, как будто имел право требовать от меня ответа.

– В общем, мне нужен муж, – ответила я. – Срочно. Иначе он у меня появится насильно и вопреки моему желанию.

– И ты решила его себе купить?

Я пожала плечами.

– Почему бы и нет. Свободный мужчина ни за что не надел бы на себя браслет подчинения. И не пытайся его снять – не выйдет. Как и сбежать. Как и испортить мое имущество. И навредить мне тоже не получится.

Он изучающе смотрел на меня, и я заметила золотистые искорки, вспыхнувшие вокруг его зрачков.

– Ты хочешь выйти за меня замуж? – уточнил он.

– Боже упаси, – рассмеялась я. – Нет. Но Конрад, мой дядя, должен в это поверить.

Геррах коротко кивнул и пошел по ступенькам вверх.

– Ты обещала мне ванну, – бросил он.

– Хам, грубиян и головорез, – подытожила тетушка. – А это еще что за недоразумение?

– Эврас Толсен, – представился толстячок. – Мне бы тоже… Водички…

Она вздохнула и жестом поманила его за собой, а я пошла следом.

Дурацкая идея, конечно, но что еще мне оставалось? Если я не предъявлю дяде жениха, а лучше – мужа, то он сам найдет претендента на мои владения, состояние и на саму меня.

***

Я нашла свое приобретение в купальнях. По пене и грязным лужам, разлитым по полу, поняла, что сперва он тщательно вымылся, а теперь наслаждался чистой водой. Раскинув руки, Геррах запрокинул голову на бортик и лежал, блаженно прикрыв глаза. А я остановилась на другом краю бассейна, рассматривая мужчину.

В конце концов, он всего лишь раб, моя собственность – браслет подчинения обхватывал его левое запястье тугим кольцом. Имею право посмотреть, за что отвалила целую тысячу.

А мужчина и правда был хорош: удлиненные глаза с густыми темными ресницами, чувственные губы, развитая мускулатура. При этом раб казался удивительно гармонично сложенным: не слишком тяжелый, он наверняка ловок и быстр. Прозрачная вода не скрывала ни кубиков пресса, ни того, что пониже, а длинные ноги вытянулись до середины маленького бассейна.