Может, это глупость. Но сейчас важно другое.

Сама схватила сестру за руку, когда она потянулась в траву за мячом. Сестра выпрямилась. И в ее глазах вызов, но в моих тоже, это просто как отражение.

– Ты спала с моим мужем? – спросила в лицо. – Спала, и у вас есть ребенок? Где он?

Виталина даже не удивилась моему вопросу. Изогнула губы в намеке на улыбку и пожала плечами.

Меня это взорвало – она в игры со мной решила поиграть?!

– Ответить не хочешь?

– Может и хочу, но… – сестра кивнула мне за спину. – Данил, мы успели соскучиться.

Муж приобнял меня со спины.

– Дети устали, все собираются по домам. Вита, были рады визиту.

– Намёк поняла, – Вита взглянула мне за спину, на Даню, а затем и на меня. – Я тоже домой. Дом у вас красивый, и сад – сказка. Ребёнок, наверное, в восторге. Надо же, мамой меня назвал. Мамой, – повторила Даша, издеваясь из-за моего вопроса.

– Илья маленький, ошибся. Были рады встрече, – надавил Данил голосом. – Даш, вручи мелким подарки, гости расходятся.

Я кивнула. Пока мне нечего сказать Данилу, в горле спазмы, кажется если заговорю – расплачусь. На автомате я раздала детям небольшие подарки и сладости, и даже выдавила из себя улыбки на прощание, но это всего лишь маска. Чувствую, как она идёт трещинами, готовая рассыпаться прямо на моём лице.

Не понимаю что происходит.

Когда подслушиваешь – есть риск неправильно понять то, что не предназначено для твоих ушей. Фразы, вырванные из контекста, пугают, путают, и всё можно извратить. Но разговор Дани и Виталины однозначен, пусть я и слышала лишь часть его. Они про отношения говорили, про ребёнка, про ИХ ребёнка…

Но я бы знала, если бы сестра родила!

Виталина часто выкладывала видео в соцсети, мы общались, пусть и редко. Я бы заметила растущий живот. И отлучки Данила к их ребёнку я не смогла бы пропустить.

– Не понимаю, – прошептала, вспоминая, анализируя прошлое, и не находя в нём зацепок.

– Всё, наконец-то мы одни. Устала, маленький? – Данил такой заботливый, но сейчас меня это не радует, а еще сильнее настораживает. – Не вздумай приниматься за уборку, завтра клининг-менеджеры этим займутся. Ты у меня такая молодец, отличный праздник устроила.

– Дань, спасибо, но хватит. Рассказывай, – попросила, контролируя голос.

Кто бы знал, чего мне стоил спокойный тон! Но я справилась, ни руки, ни голос не дрожат. А то что ноги не держат – благо, диван есть, на него я и опустилась.

– Ты опять про меня и Виталину, про наш воображаемый роман? Даш, ты турецких сериалов пересмотрела. Пойдём лучше няню отпустим и сами Илюху искупаем, и спать уложим. Или… а хочешь массаж? – муж улыбнулся мне, искушая.

– Я хочу правду.

– Нет, ты хочешь меня обвинить непонятно в чем, – бросил он, начиная раздражаться. – Дашка, ну хватит. Я тебя бесконечно уважаю и не хотел бы смеяться над твоими претензиями, чтобы не обижать, но они и правда смешны. Какая к черту Виталина? Остановись, выключи драму.

Я жадно отслеживала каждую эмоцию мужа: усталость перетекла в игривость, затем появилось раздражение, перешедшее в недоумение – искреннее, чуть возмущенное. Данил уверен в себе, но я, увы, тоже. И дуру из себя делать не позволю.

– Я стояла у двери в кабинет, и слышала вас, – повторила настойчиво. – Виталина говорила что она – мама, ты – папа, у вас чудесный малыш, и ах как жаль что ваши отношения неправильно начались. Или не сложились, – поморщилась, воссоздавая то неприятное мгновение. – Я не придумала ваш разговор, не перепутала голоса. Это были вы с Витой.

Произнести это было больно. И ответа я страшусь, но лучше горькая правда, а затем… а что затем? Развод? Страшное слово, страшное событие. Особенно когда любишь. А Данил – он моё всё. Но и «проглотить» такое предательство я вряд ли смогу.

Задыхаюсь…

– Ничего подобного я с твоей сестрой не обсуждал. Это какой-то бред.

– То есть, я сумасшедшая и всё выдумала? – повысила ломающийся голос, и слезы не сдержала, не смогла, пусть и пыталась быть собранной.

– Ты мне дебильную проверку решила устроить, я прав? Наслушалась подружек, которым изменяли, и меня захотела на вшивость проверить? Даш, не было у меня разговора с Виталиной. И нет у нас с ней никакого ребёнка. Хватит.

– Вот именно! Хватит! – вскочила с дивана. – Я слышала вас!

– Ты не могла нас слышать, потому что не было у нас с твоей сестрой разговора, – рявкнул муж, тоже повысив голос. – Не знаю, проверка это с твоей стороны, или переутомление, но давай остановимся. Ты отдохнешь, выспишься, и завтра, когда вернется адекватность, мы поговорим еще раз. Хотя разговаривать здесь не о чем – это гребаная фантастика, сюр.

Всхлипнула, руками себя обхватила. Того и гляди я сама поверю что всё выдумала, сошла с ума, переутомилась, или еще что-то. Данил очень убедителен. Может, я действительно просто устала? Или мой муж надо мной издевается?

– Дашка, ты плачешь? Маленький, ну хватит. Тебе сестра наговорила гадостей? – муж подошел ко мне, потянулся чтобы обнять, но я отстранилась, спряталась за спинку дивана. – Родная, успокойся. Всё, не подхожу, – остановился Данил. – Только не плачь.

У меня вырвался истеричный смешок сквозь слезы. Не плакать, значит? А что делать – смеяться?

– Вы с Виталиной расстались?

– Мы и не встречались.

– Но вы спали!

– Нет, – получила я спокойный ответ. – Хватит.

– У вас общий ребёнок. Где он?

– У нас с ней нет детей.

– Это сын или дочь? – продолжила я бомбардировать мужа вопросами в надежде что расколется, выложит правду.

– У нас нет с ней детей, – также ровно повторил свой ответ Данил.

– Есть! Признайся!

– Не в чем признаваться.

– Зачем ты издеваешься надо мной? – закричала я. – Данил! Пожалуйста, расскажи мне правду!

Муж начал обходить диван, я попятилась от него. Мне не прикосновения нужны, а разговор. Я на грани уже! Может, узнаю правду и станет легче? Потому что сейчас я чувствую только боль, боль, боль…

– Няня, – нахмурился Данил, и я тоже услышала шаги. – Я провожу её. Родная, если хочешь я скажу то что ты просишь, пусть это и неправда. Только успокойся, не плачь.

Данил отступил, вышел навстречу няне. Я смотрела ему вслед, понимая что он не расколется. Няню я видеть не готова, не то у меня состояние. Дождалась её ухода, и вышла из гостиной, встретив встревоженного мужа.

– Родная, пойдём спать. Я наберу тебе ванну, расслабимся, поспим. И завтра ты повторишь свои вопросы, если продолжишь верить в то что слышала нас с Виталиной. Хорошо?

Не хочу с ним разговаривать. Я в самой себе начинаю сомневаться, в своем разуме.

– Я к Илье. С ним побуду.

– Дать тебе побыть без меня?

Кивнула, и поднялась наверх, слыша шаги за спиной. Я скрылась в детской, муж пошел дальше, в спальню.

Оказавшись в Илюшкиной комнате, прижала ладони ко рту, и опустилась перед кроваткой сына. Как назло в голове мысли мелькают: а вдруг Виталина чтобы поиздеваться подделала голос Данила с помощью нейросети, и слышала я не Даню, а фейк? Сестра горазда на жестокие розыгрыши.

– Нет, это был именно Данил, – тихо сказала самой себе.

Как вытащить из мужа признание? Или с Витой поговорить? Или…

Мои мысли оборвались, когда Илья повернулся на другой бок, лицом ко мне. В слабом свете ночника на долю секунды мне показалось, что…

– Нет, – выдохнула я, зажмурилась и снова взглянула на сынишку.

Мне просто кажется!

Сердце грохочет, дыхание у меня сбито, будто я марафон бежала. И потряхивает. А я все смотрю на Илью, и догадки одна ужаснее другой приходят в голову.

Днём сын – веселый подвижный ребёнок, по-детски пухлый и неуклюжий.

Но сейчас темно, тени от ночника падают на детское личико, и оно не кажется пухлым. Я вижу в Илье знакомые черты: мысок как у Дани, и нос той же формы, а изгиб губ – мой, словно я родила этого мальчика.